Отвѣтъ на этотъ вопросѣ почерпаю изъ новѣйшаго сочиненія Гжи. Сталь. Она говоритъ: «Французы всѣхъ состояній чувствуютъ нужду болтать, и разговорѣ во Франціи не есть только, какъ въ другихъ мѣстахъ, способѣ сообщать мысли, чувства, или дѣла, но орудіе, на которомъ они любятъ играть, и которое у нихъ пробуждаетъ силу духа, намъ у другихъ народовъ музыка, или крѣпкій напитокъ. Волней разсказываетъ, что Французскіе колонисты въ Америкѣ откладываютъ всѣ нужныя дѣла только для того, какъ они сами говорятъ, чтобы сходить въ городѣ и немного поболтать. А надобно замѣтить, что этотъ городъ новый Орлеанъ находится въ 600 миляхъ отъ мѣста ихъ пребыванія.»
Когда же болтанье есть великая потребность для Французовъ, то безъ сомнѣнія тотъ, который подавалъ имъ много случаевъ къ болтанью, заслуживалъ ихъ любовь. Изъ того слѣдуетъ, что Наполеонѣ и Французы въ семъ отношеніи сошлись очень кстати: эти любятъ говорить до усталости; а тотъ любитъ, чтобы о немъ говорили безъ умолку, удовольствіе съ обѣихъ сторонъ было конечно виною того, что Наполеонъ заговорилъ наконецъ и самыхъ говоруновъ.