H. В. Недоброво. править
Четыре стихотворения править
I. Юрию Никандровичу Верховскому.
19 сентября 1912 г.
Видений и стихов кавказских
Вернулась славная пора,
С тех пор как, жрец богов Парнасских,
Туда, где мечется Кура,
Ты унесен рукою рока.
И ладно: образы Востока
Пленяют любопытный глаз;
Но ожила с того же срока
Пора напутствий на Кавказ —
Печальный род! На этот раз
Мой, год назад молчавший, голос,
Тебя напутствуя, звучит:
Увесистей озимый колос;
Слова питает, кто молчит.
В разлуке помни нашу дружбу…
Могла б, летала бы, что тень,
Тебя проведать каждый день,
Хоть и не в боевую службу
Лет прошлых, не под град свинца
Ты едешь — жребии смягчились,
Но умягчились и сердца.
В Колхиде вдосталь утягчились
Сплетенья русского венца
Победным дубом — лиры ныне
Везешь в далекую страну,
Ей не чужие: в старину
Те, кто водили по твердыне
Кавказа русские полки,
Умели пальцами руки,
Своей мечу, водить по лире
И петь… так петь, что в целом мире
То пенье слышно все звончей.
Ты лиры их, без их мечей,
В дарьяльские уносишь двери,
Ты из-под наших мокрых крыш
В Тифлис профессором спешишь,
Где будешь гуриям и пери,
Курсистками решившим стать,
В разумно суженном размере
Литературный курс читать
И светом Пушкинской плеяды
Полуобразованья яды
Искоренять в умах. О друг,
Ведь это подвиг благородный!
С ним так удачно вступит в круг
Твой дар певца, живой, свободный
И духу предков соприродный.
Заветы дружества прими,
Души под спудом не томи.
Твое профессорство не кара,
Но воля видящей судьбы.
Ей доверяйся без борьбы
Вей лавры, где плели дубы,
И будь Дедалом для «Икара». [*]
[*] — «Икар» — наименование литературно-художественного кружка в Тифлисе.
II. Аполлинийские дистихи.
1.
Феб! Не бросайся на дно — тебя вода не удержит:
Прежде чем тронешь ее, пламенем в пар обратишь.
2.
Дафну, подумав, вини. Она убегала от бога…
Солнце дерзнешь ли принять в тело живое свое?
3.
К милым нейди, Аполлон! — Сожжешь. Удались, и на столько,
Чтобы не видеть их: станешь сияньем благим.
4.
В тайну его не вводи: он Фебовым знаком отмечен…
Тайна его не зальет; тайну огонь просквозит.
5.
Как хорошо по земным расстояниям к Солнцу стремиться.
Горе, коль горним путем Солнце навстречу пойдет.
III. Страшное сердце.
Борьба с дерзаньем сердца тяжела.
Когда, в порыве темном и безумном,
Что птица, оба — в вышине — крыла
Сложившая, оно, с биеньем шумным,
В пучину кинется, упоено, —
Не устоять душе… А срок наступит,
И, жадное, лучистое, оно
Ценой души чего захочет, купит.
IV. Борису Васильевичу Анрепу.
Мы дружбу мерим уж годами.
Так почему, скажи, так ново
Нам это дорогое слово
И так глубоко меж словами?
И никогда для нас не те же
Все наши мысли и волненья
И опьянение сближенья
В нас непрерывно, живо, свеже.
Раз, помнишь, я уж был в постели…
Ты близко сел, гость полуночный.
Помчался разговор непрочный…
Часы бежали… мы — летели…
Мы торопились… Только вехи
Кидая беглыми словами,
Мы промежутки мыслей сами
Воссоздавали без помехи. —
Мы волновались… Сердце билось
Как пробужденное любовью;
Казалось, смело к изголовью
Вдруг что-то женское склонилось.
Да, чувства в нас необычайны!
Под ними бьется вдохновенье,
В них нарастает упоенье
Готовой вдруг прорваться тайны.
1904—1910
Источник текста: журнал «Русская мысль», 1915, № 4, стр. 29—30;№ 11, стр. 89—90.