Честь, богатство, и слава, и власть (Ганин)

"Честь, богатство, и слава, и власть..."
автор Алексей Алексеевич Ганин
Опубл.: 1917. Источник: az.lib.ru

Алексей Ганин

править
*  *  *

Честь, богатство, и слава, и власть —

все случайно на горестном свете

Жить легко,

еще легче пропасть…

Только есть золотая примета,

что из сердца любовь

даже смерть не умеет украсть.

В том краю,

где тайгу извалял дровосечий топор,

где немало цветов попримяла холодная

осень,

от седых, незапамятных пор

кличут путника древние куполы сосен…

А у сосен — могильный бугор.

И на том на могильном бугре

всем, кто счастье в пути потеряет,

будь он молод и свеж,

иль с кудрями белее пурги,

три волшебных цветка расцветают

и поют о минувшей поре.

Первый цвет — это юности цвет.

Он грустит о небесном полете,

где беда не оставила след…

Этот цвет в заревой позолоте,

с лепестками, как утренний свет.

Цвет второй — Многопесенный Стон.

Это зовы цветка страстоцвета…

А цветок, будто ярый огонь,

листья — солнце палящего лета,

прикоснись — и на веки сожжен;

Третий цвет--Голубая Тоска.

Он поет о потере двух первых расцветов.

Словно мертвой подруги рука,

лунный стебель, ничем не согретый,

держит слезы в немых лепестках…

И расскажут дремучие сосны

широким, задумчивым шумом: Давно,

уж давно (даже ворон с тех пор

чернокрылый,

если смерти ему не дано,

поседел)

тут Возлюбленный с Милой

Приходили, как станет темно.

Чтоб взглянуть на земную любовь,

Ночь огни зажигала над ними…

С бородатой толпой облаков

шла Луна в серебристовом дыме…

Не спалось и заре у холмов.

Торопились друг другу ручьи

рассказать, как звонки поцелуи,

как людские уста горячи…

А наутро в пылающей сбруе

мчались жаркие кони-лучи…

Да одна только в мире Беда

в глухоте про любовь не слыхала,

в слепоте забрела не туда

и к счастливым в жилье постучала:

Встаньте, близится вражья орда…

Что мечи не берут, то огонь

расчищает кровавой облаве…

Малых — вытопчет бешенный конь…

Храбрым — смерть или вечная слава,

а красавицам — горький полон.

Тут возлюбленный крикнул, как гром:

«Лучше смерть, чем полон у поганых!»

И три дня, и три ночи

стоял над селом

грозный клич,

а в сердцах ураганы.

И кто мог, подружился с мечом.

А в четвертый рассвет во дворах

ржали кони, готовые к брани.

Подымалась кровавым пожаром заря…

И звенели щиты и колчаны,

и кольчуги на крепких плечах.

До полуден друг друга челом

клали вольные люди великий зарок и

поклоны,

целовались на путь за родимым

селом…

А в полудень умчали их кони,

только пыль закружилась столбом,

да сверкнули в последний привет

в ясном солнце стальные шеломы…

Затуманился за полем свет..

Почернела от скорби

на хатах дремливых солома,

и гадали по травам

им красные девушки вслед.

Лишь Она

у печальных растань

билась чайкой от черной разлуки…

Будто гибкая ива, сгибался рыдающий стан,

и метались простертые руки

белым пламенем в черный туман…

Разрывалась, как туча, девичья душа.

Плыл в далекие звезды

древний плач,

белый стон причитаний:

«Вам ли, звезды, тоску утешать?

Не к добру, на разгульные брани

воронье в поднебесьи спешат…»

И недаром. Кто стар, от земли

слышал тяжкие стоны за полем…

Все костьми на степях полегли,

кто рубился за вольную волю…

А красавицу мертвой нашли.

Гибкий стан покрывала трава.

Плакал ветер, запутавшись в косы,

из очей утекла по лугам, за холмы

синева…

И желтели от скорби покосы,

и кружилась с берез

золотая по ветру листва.

Много пролито

детских и старческих слез.

Много туч пронеслось над девичьей могилой…

А весной только холм

муравою порос,

из степей, от Любезного Милой,

ворон алое сердце принес.

Каркнул ворон три раза в века

вещим криком и крови, и стали:

Горек мир…

И вспугнулись века,

будто птиц перелетные стаи…

И из сердца в тот час

расцвели три волшебных цветка.

И утихнет молва. Только стон

в каждом сердце обернется песней.

Первый — юность вернет из времен,

жар любви от второго воскреснет,

с третьим… смертный пригрезится сон.

И вовек те цветы не умрут,

Их ни буря, ни гром не колышут.

И никто не минует тот путь.

Но довольные песен не слышат,

а счастливые спешно пройдут.

1917


Источник текста: А. Ганин. Стихотворения. Поэмы. Роман. — Архангельск, 1991