Западов В. А. Русская литература XVIII века, 1770—1775. Хрестоматия
М., «Просвещение», 1979.
Арцуг. О, сколь зело возрадован есмь, что вас здесь при себе вижу и с вами говорить имею.
Маркиз. Понеже давно чести не имел вашу пресветлость ви-дети, и для того ныне вам послужить хотел.
Арцуг. Зри: тут же приходит моя супруга к нам, сокровище мое. Господин маркиз нам честь воздал с нами говорить, а понеже я для нужных дел во дворец ехать имею и так вы того, як? кавалера от высоких достоинств удовольствовать знаете.
Алоизия. Господине маркизе! Не возмог ли ты лучше явитись, нежели как нам честь воздать и нас посетить? Но я ни о чем вяще жалобы не приношу, токмо что я по достоинству вас потчевать не возмогу.
Арцуг. Еще прошу прощения, что я с вами проститись принужден; буде вам время долго покажется, можете идти, взяв за руку супругу мою, гулять в огород[1]; между сим живи здраво. (Отходит.)
Маркиз. Ваша пресветлость не требует отговариватнсь, потому что я не приехал яки гость, но яко слуга вам послужить. О боже!
Алоизия. Увы! больно мне!
Маркиз. Что я вижу?
Алоизия. Что я слышу?
Маркиз. О ангельская красота!
Алоизия. О свирепый любви огнь!
Маркиз. О, аз вижу земный рай!
Алоизия. Я чаю ад в сердце коем…
Маркиз. О, чтоб я был ограблен видения[2] своего!
Алоизия. О, чтобы я никогда не родилась!
Маркиз. Сердце мое полно есть помешательства!
Алоизия. Душа моя полна есть горьких радостей.
Маркиз. О любовь моя! Что со мною чинить хощешь?
Алоизия. О честь! Что из меня учинить хощешь?
Маркиз. Хощу любити и терпети.
Алоизия. Хощу вздыхати и молчати.
Маркиз. О любовь!
Алоизия. О честь!
Маркиз. О вы, мои изменничьи очеса!
Алоизия. О вы, мои неверные звезды!
Маркиз. Отвратитесь от сего солнца!
Алоизия. Снимите с меня ваше обвязательство.
Маркиз. Ах! Я состражду с вами.
Алоизия. Ах! Я умиление имею над вами.
Маркиз. Рассудите прекрасное творение на сем свете.
Алоизия. Удивляйтесь токмо совершеннейшему кавалеру сего времени.
Маркиз. Аз желаю к вам приближитися.
Алоизия. Аз желаю с вами разговоритися.
Маркиз. Услышали б вы мое томление!
Алоизия. Услышали б вы мое мучение!
Маркиз. Милостивая арцугиня! Многая имел бы вам сказать, но ныне больше того не смогу, токмо что я называюсь вашим слугою.
Алоизия. Господине маркизе! Много б мне с вами говорить, но ныне довольно, что я рабынею вашею называюсь.
Маркиз. Прости, прекрасная арцугиня!
Алоизия. Прости, господине маркизе!
Маркиз. Прошу, изволь выразуметь.
Алоизия. Прошу, изволь выслушать.
Маркиз. Чего вы изволите?
Алоизия. Что вы говорить хощете?
Маркиз. Я ничего.
Алоизия. И я ничего.
Маркиз. О вы, бози! Каковое сие помешание?
Алоизия. Ая вам сердце мое открою.
Родериго (позади). Ревность колет аки острый терн застращенной души моей и паки меня придти принуждает.
Маркиз. Милостивая арцугиня! Принужден есмь говорить.
Алоизия. По изволению вашему мочь имеете добру.
Маркиз. Но что хощете, чтоб я говорил?
Алоизия. То, что я охотно слышать хощу.
Родериго. О вы, бози! Хотел бы, чтоб я глух был!
Маркиз. То я принужден говорить, что вас усердно люблю.
Алоизия. Ужасное ваше опасение меня ужасает.
Маркиз. Мое хотящее обнятие вас паки оживит.
Алоизия. Хощете вы мне молчание и верность присягать?
Маркиз. Так, при оборонительных бозех жития и чести моей[3], присягаю.
Алоизия. Нам единым токмо любовь знатна[4] да будет.
Маркиз. Ни един человек, опричь нас, о том да не ведает!
Родериго. Аз, аки бешеной, которой ваше обвязательство подслушал.
Маркиз. Ах! Зело аз много желаю.
Алоизия. А я великое преступление творю.
Маркиз. Ваша красота меня к тому принуждает.
Алоизия. Ваша вежливость того хощет.
Маркиз. Исчезаю от сладких похотей.
Алоизия. А я истаеваю от великого желания.
Родериго. А я трескаюсь от бешеной зависти.
Алоизия. На конце сереборинных цветов гульбища суть маленькие дверцы, тамо вас дождуся.
Маркиз. Вы есте моя краснейшая Венус.
Алоизия. А вы мой к любви приводящий Адонис.
Родериго. А я ваш ревнительный изменник.
Маркиз. Ваше обещание утешает меня.
Алоизия. Ваше молчание обнадеживает меня.
Родериго. А моя ревность принуждает меня.
Маркиз. О, каковые радости!
Алоизия. О, каковое утешение!
Родериго. О, каковое досадительство! Мучение! Не умерщвляешь ли меня? О печаль! Еще ты меня живого попущаешь! Едва маркиз фон Родиано на сей двор приехал, то уже преломляет брак c Алоизиею. Любовь моя сопротиво смотрит на то ослепленными очесы. Но добро; токмо я сделаю, что арцуг свирепствовать станет, Алоизия терпеть, а маркиз умрет, а я после того пропаду, ибо лучше есть скорая смерть, нежели печаль, мучение же и страх в беде…
Арцуг. Все во дворе по желанию исполнилось, о чем сердце мое возвеселилося, и я не желаю больше ведать, как-то супруга моя обретается. Но вижу я своего верного Родерига. Для чего ты так печален еси? Буди весел, князь бо твой еще имеет о тебе милость в остатках.
Родериго. Вашей пресветлости нечто объявить имею; но то стыжуся сказать.
Арцуг. Скажи ж, что то есть.
Родериго. Краткими словесы сказать: ваша супруга Алоизия преломила верность брака с маркизом фон Родиано.
Арцуг. Подумай себе, что ты говоришь, Родериго!
Родериго. Несть инако, милостивейший государь!
Арцуг. Не может то быть, Родериго, убо супруга моя есть честна.
Родериго. О, дало бы то небо, чтоб то так не было!
Арцуг. Сам ли ты то видел?
Родериго. Так, я сими моими очами то видел.
Арцуг. Родериго! Родериго! Хотел бы я, чтоб ты шпагою сердце мое проколол прежде, нежели мне сие бесчестие объявил.
Родериго. Верность моя к тому меня принудила.
Арцуг. Верность твоя была б ненарушима. Муж, иже о бесчестии жены своей не ведает, те он отмщения чинити не требует. Но ныне, егда я уже знаю, то принужден есмь обоих умертвить, хотя как ни есть учинено. Полно на том, что ты сам видел еси, и для того пойди и стучись.
Родериго. Аз последствую вашейпресветлости. Слышь, маркиз! Слышь, ваша пресветлость! Никто слушать не хощет… Я подлинно ведаю, что они тамо.
Арцуг. Добро. Я сам стучати буду, а ты пойди в мою палату… Отвори, отвори или ломать учну дверь в часточки!.. Или ты еси глуха, арцугиня, от прелюбодейных желательств? Говорю: отвори и принеси мне мои пистоли.
Алоизия. Как? Что вам сделалось, любовь моя? Для чего не войдете сюда? Двери не заперты. Любовь ваша зело гневна мне видится.
Арцуг. Скоро иного услышишь ты, прелюбодейница! Где твой прелюбодей?
Алоизия. Увы мне! Изменена есмь!
Арцуг. Постеля вся смята, а однако ж его изобрести[5] не могу. Не схоронился ли под кровать? Тут ты умри, дьявольский!
Маркиз. Милости прошу, великоможнейший арцуг фон Поплей!
Арцуг. Счастье твое было, что пистоль не выстрелила; а то б, конечно, животом своим заплатил. Выходи оттоле, выходи!
Маркиз. Милости прошу, милостивый государь, для неба!
Арцуг. Скажи мне, однако ж, для чего ты дом мой осквернил? Егда ты всю вежливость у меня отпотреблял[6] еси, но еще тебе свою власную супругу поверил; а ты мне так злобно воздаешь.
Маркиз. Милостивейший государь! Припадаю к вашим нотам и признаваю: аз есмь ваш изменник и тысящную смерть заслужил, егда я вашей пресветлости брачное ложе осквернил. Но токмо мне время еще столько поизвольте, чтоб душу мою небу вручил; после того с радостию умру.
Арцуг. Смерти твоей, маркиз, аз не желаю. Но пойди и беги моего двора и не мысли больше на жену мою, и да будут уста твоя гроб вечного молчания. Живи, яко сонная коза, потому что сам верю, что во сне есмь, зане я тебя щажу.
Маркиз. О милостивейший государь!
Арцуг. Ничего больше! Пойди, беги и нишкни.
Маркиз. Я бегу, и молчу, и навеки молчать буду.
Арцуг. Ну, уже ныне бесчестие мое никому больше неведомо кроме того, иже мне то объявил. И для того я его устрою, чтоб бесчестие мое затаено было. Слушай, Родериго!
Родериго. Что изволите приказать, ваша пресветлость?
Арцуг. Арцугиня у мене ушла, а маркиза нигде изобрести не могу; емли свечу и смотри под кроватью, не туда ли он спрятался.
Родериго. Исполняю приказ вашей пресветлости.
Арцуг (застрелит его). Так то всем бывает, которые уст своих преодолеть не могут; и так и впредь подумаю, как в деле моем поступить, чтоб от бесчестия отбыти возмог.
1702-1706
ПРИМЕЧАНИЯ
правитьЧестный изменник, или Фридерико фон Поплей и Алоизия, супруга его. «Комедия» представляет собой полупеределку-полуперевод немецкой пьесы, в свою очередь являющейся переделкой трагикомедии известного итальянского драматурга Джачинто Андреа Чиконьини «Предательство ради чести» (1664). Русский перевод и обработка выполнены, по-видимому, переводчиками Посольского приказа. Пьеса входила в репертуар театра Кунста — Фюрста.