Миклухо-Маклай Н. Н. Собрание сочинений в шести томах.
Том 5. Письма. Документы и материалы
М.: Наука, 1996.
Господин вице-президент1 и милостивые государи!
Я считаю нелишним по случаю осмотра предметов, выставленных в этом зале, сказать несколько слов.
Выставленные здесь предметы составляют собственно только часть моих коллекций — именно коллекцию по этнологии.
Коллекции по антропологии, зоологии и сравнительной анатомии остались хотя просмотренными (чтобы убедиться, все ли находится в порядке), но не расставленными, по причинам, которые я сообщу потом.
При обсуждении значения привезенных мною коллекций прошу прежде всего обратить внимание на факт, о котором я не раз упоминал в моих письмах Императорскому Географическому обществу, именно, что цель моих путешествий никогда не была собирание коллекций, и вот почему: во-первых, я слишком ценю мое время2, во-вторых, обстоятельства, при которых я путешествовал, не были особенно благоприятны для собирания коллекций3, и, в-третьих, средства, которыми я располагал для путешествия, я не хотел умалять для приобретения коллекций, в ущерб сами путешествиям.
Каждый из вас, милостивые государи, кто только потрудится обдумать положение путешественника с ограниченными средствами, живущего по многу лет среди диких, не имея вовсе возможности выбраться из какой-нибудь местности, и вынужденного полагаться в этом отношении единственно на случай, — каждый, говорю я, согласится со мною, что такому путешественнику следует главным образом обращать внимание не на собирание коллекций, а на собирание наблюдений, изучая антропологический habitus, характер, нравы и обычаи туземцев, занося их тщательно в свои заметки, дневники и журналы.
Несколько томов рукописей4 даже при трудных условиях путешественнику возможно захватить с собою, между тем как громоздкие коллекции всевозможных предметов для музеев ему нередко приходится оставлять за собою, и потом остается только сожалеть о драгоценном времени, потраченном на собирание всякой всячины.
Всякая экспедиция, располагая средствами для приобретения и перевозки собираемого, всякий коллектор, пробыв даже в какой-либо местности, если только он не ленится собирать и готов платить хорошие деньги, — может собрать обширные коллекции, предметы которых будут насчитываться тысячами, десятками тысяч.
Но я сильно сомневаюсь, чтобы целая ученая экспедиция или самый неутомимый толковый коллектор были в состоянии собрать в несколько месяцев достаточно верные сведения о назначении, употреблении и смысле собранных предметов. На это требуется (как я знаю по собственному горькому опыту) время и время, а кроме того, и доверие к личности живущего между ними белого, и знакомство с языком, и т. д. Все это, понятно, нельзя приобрести в несколько месяцев.
Я позволю себе привести здесь по этому поводу заключительные слова письма в Императорское Географическое общество, писанного мною на Берегу Маклая лет 9 тому назад (в октябре 1877 г.):
«Если, замечая, что я ни слова не говорю о новооткрываемых видах райских птиц, не обещаюсь описать сотни и привезти тысячи новых редких насекомых, — меня, может быть, удивляясь, спросит ревностный зоолог: отчего я, ради вопросов по этнологии, которая собственно не составляет моей специальности, отстранил от себя собирание коллекций? Я отвечу на это, что хотя и считаю вопросы зоогеографии этой местности весьма интересными, особенно после весьма подвинувшегося в последние годы знакомства моего с фауною Малайского архипелага, все-таки почел за более важное обратить мое внимание, теряя при этом немало времени, на status praesensа житья-бытья папуасов, полагая, что эти фазы жизни этой части человечества при некоторых новых условиях (которые могут явиться каждый день) весьма скоро преходящи. Те же райские птицы и бабочки даже и в далеком будущем будут не менее восхищать зоолога, те же насекомые наполнят тысячами его коллекции, между тем как почти наверное, при повторенных отношениях с белыми, не только нравы и обычаи теперешних папуасов исказятся, изменятся и забудутся, но может случиться, что будущему антропологу придется разыскивать чистокровного папуаса в его примитивном состоянии в горах Новой Гвинеи, подобно тому как я искал секай и семанг в лесах Малайского полуострова.
Время, я уверен, докажет, что при выборе моей главной задачи я был прав»5.
Но, подобно тому, как нравы и обычаи папуасов Берега Маклая, островов Адмиралтейства, — с которыми я жил, — «исказятся» и «изменятся», — туземные орудия, утварь, оружие и т. п. в свою очередь станут достоянием прошлого…
В Тихом океане при сравнительно легкой (с помощью судов) доступности для меновой торговли это произошло и происходит очень быстро. Какой дикарь — если он за несколько корзиночек копры (сушеные кокосовые орехи) может купить порядочный стальной нож или, прибавив еще несколько корзиночек, добыть хороший американский стальной топор, — станет возиться с откалыванием осколков кремня или раковины, отщепливать с большим искусством ножи из бамбука или оттачивать из твердых зеленокаменных пород или кварца топоры, наконечники булав и т. п.
Не только топоры будут все вымененные, но даже само искусство точить их, делать бусы из маленьких раковин, просверливать отверстия в зубах и костях разных животных и т. д. затеряется и забудется.
Видя это везде на островах Тихого океана, я при всей моей антипатии к собиранию коллекций стал систематически приобретать все, характеризующее обстановку жизни туземцев тех местностей, с которыми мне довелось жить6.
а нынешнее состояние (лат.).
Печат. по: АГО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 79. Л. 1-3 об. Копия неизвестной рукой, с правкой Миклухо-Маклая. Впервые: Путилов Б. Н. Этнологическая выставка Н. Н. Миклухо-Маклая в 1886 г. // Народы бассейна Тихого океана: Общество, история, культура. Маклаевские чтения 1993—1994 гг. СПб., 1994. С. 31-33.
Речь была произнесена 8(20) октября 1886 г. Текст ее — в записи корреспондента газеты — был напечатан в «Пет. лист.» 9(21) октября. По сравнению с черновиком устное выступление значительно расширено. В примеч. к тексту черновика мы приводим несколько дополнений к отдельным местам и полностью воспроизводим основную часть газетной публикации, либо вовсе отсутствующую в черновике, либо существенно расходящуюся с его текстом.
Примечания 1 и 5 подготовлены Д. Д. Тумаркиным, остальные — Б. Н. Путиловым.
1 Очевидно, имеется в виду вице-президент Академии наук В. Я. Буняковский. Судя по газетным сообщениям, он не присутствовал на открытии выставки.
2 В «Пет. лист.» добавлено: «чтобы тратить его на это занятие».
3 В «Пет. лист.»: «громоздких коллекций».
4 В «Пет. лист.»: «несколько томов манускриптов, дневников и записок».
5 Миклухо-Маклай цитирует, с мелкими разночтениями, письмо-отчет «Второе пребывание на Берегу Маклая в Новой Гвинее». См. т. 2 наст. изд., с. 217.
6 В «Пет. лист.» далее:
«Моя коллекция имеет назначение главным образом представить аксессуары жизни так называемого „каменного“ периода. Почти все, что вы видите здесь, сделано при помощи каменных топоров, осколков кремня, раковин, кости и т. д. Но вследствие доступности этих островов, при помощи судов, меновой торговли, старые орудия начинают уже выводиться, так что ныне бамбуковые ножи и осколки камня и проч. заменились железными и стальными ножами, луки и копья — ружьями систем Шнейдера и Ремингтона и т. д. Мешки, одежды из древесной коры — заменились уже каленкором и бумажными материями. Все эти перемены совершаются с невероятною скоростию. Какой туземец теперь станет возиться с выделкою каменного топора, на которую прежде требовались силы и время иногда даже трех поколений, между тем как ныне за несколько корзин сушеных кокосовых орехов он может купить себе хороший стальной нож или отличнейший американский стальной топор! Я встречал на островах Тихого океана экземпляры каменных топоров, несколько лет назад имевших громадную ценность и уже настолько упавших в цене, что они отдавались с радостью за два куска табаку. Их не делали более и не употребляли. При моих путешествиях я выбирал нарочно те острова, где существовал так называемый каменный период, почему собранные мною вещи свидетельствуют о нем. В настоящее же время все эти вещи уже более не производятся, а если приготовляются, то в виде пародий, так как на них продолжается спрос для поставщиков в музеи.
Употребление выставленных предметов, материал, из которого они изготовлены, объясняет моя книга, в настоящее время готовящаяся к печати. Скажу только, что общее значение коллекции будет увеличиваться с каждым годом, и я очень рад, что могу предоставить ее Императорской Академии наук, как слабый знак благодарности правительству за оказанную мне помощь в моих путешествиях. Надеюсь, что академия со временем найдет лучшее помещение для сохранения своих коллекций, чем, то, в котором до сих пор хранятся те, которые были собраны русскими мореплавателями Коцебу, Крузенштерном, Литке. В настоящее время они помещаются в каком-то подвале. Между тем, все они имеют такое же значение, как и моя коллекция, т. е. их невозможно более собрать на островах Тихого океана, так как выделка и употребление их давно забыты. Было бы в высшей степени желательно, чтобы в Петербурге был порядочный этнологический музей, в состав которого вошли бы предметы, разбросанные по музеям Географического общества, Морскому и т. д.
Итак, результаты моих путешествий заключаются, как я уже сказал, не в коллекциях, а в моих наблюдениях, занесенных мною в манускрипты, которые я с удовольствием предоставлю в распоряжение моих коллег по науке. Но для этого мои манускрипты должны быть предварительно напечатаны, а так как их очень много, то результаты моих путешествий увидят свет не скоро, через несколько лет. Впрочем, я человек терпеливый и буду ждать, пока окажется возможность напечатать мои труды. Я сам лично не беспокоюсь об участи моих рукописей, будучи убежден в значении их для науки. Рано или поздно это будет сделано. Что же касается исторической стороны моих путешествий, то она изложена мною в сочинении, написанном в общедоступной форме: оно займет два тома и, я надеюсь, будет напечатано в непродолжительном времени».
Речь Н. Н. Миклухо-Маклая вызвала одобрение собрания, выразившееся аплодисментами.