Амброз Бирс править
Через равнины править
Очерк посвящён экспедиции 1866 года по западным штатам. Впервые опубликован в газете «Оукленд дейли ивнинг трибьюн» (8 ноября 1890), а затем в 1-м томе собрания сочинений в цикле «Куски автобиографии» (1909). Здесь представлен первый перевод на русский язык.
Прославленный пионер, генерал Джон Бидуэлл из Калифорнии некогда совершил долгое восхождение по западному склону нашего американского Парнаса отчётом о своём путешествии «через равнины»[1], которое случилось за семь лет до того, как несчастный мистер Маршалл нашёл худшую из всех возможных причин для своего похода[2]. Генерал Бидуэлл не имел чести быть великим писателем, но чтобы вызвать восхищение и уважение в той провинции Литературной Республики, что лежит в долине Сакраменто выше устья Юбы, писательский дар не слишком необходим. Тем не менее, я прочитал его повествование с интересом, который при анализе оказывается побочным продуктом личного опыта: среди неосмотрительных поступков моей молодости было путешествие по той же самой земле, совершённое тем же путём — как тысячами до и после меня.
1841-й год сильно отличается от 1866-го, и всё же местность между рекой Миссури и Сьерра-Невадой не слишком хорошо усовершенствована: цивилизация остановилась у реки, ожидая перевозки. Железная дорога уже направилась из Омахи на запад, а другая, в Сакраменто торжественно рассматривала невозможное предложение следовать на восток, к месту встречи. Сумасшедшие были во все времена. Я оставил одну железную дорогу в нескольких милях от небрасской деревни и встретил другую в Датч-Флэте в Калифорнии.
Не стоит сочувствовать одиночеству моего путешествия: в долине Солёного озера уже утвердилась процветающая колония мормонов, а в разных местах по пути стояли «форты», где честолюбивые молодые армейские офицеры тратили лучшие годы своей жизни, охраняя скот и обучая тайнам хардианской[3] тактики этого странного патриота — американского солдата. Там были пыльные караванные дороги, ограниченные костями — не всегда костями животных — с редкими могильными холмами, иногда удостоенными покоробленного, истлевающего изголовья, которое имело неразборчивые надписи. (Одна надпись, не вполне неразборчивая, завершалась такой данью уважения покойному: «В нём не было гнильцы». Другая гласила: «Он старался изо всех сил».) «Великая Американская пустыня» наших отцов[4], в общем, не изменилась с тех пор, как партия генерала Бидуэлла пересекла её, руководствуясь врождённым инстинктом и тонким духовным чутьём, которые в те дни заменяли человеку Запада карту и путеводитель. Империя держала курс на запад, но на протяжении полутора тысяч миль за исключением жалких остатков не было видно ни следа её марша. Ещё ничто не поколебало уверенность индейца равнин в его вечном владычестве. Он почти ничего не знал о тонких металлических линиях, медленно крадущихся к нему с востока и запада; и даже если бы он знал больше, смог бы он предвидеть их исключительное воздействие на его «древнее уединённое правление»[5]?
Я хорошо помню, как должны помнить многие, некоторые из достопримечательных черт этого пути, которые упоминает генерал Бидуэлл. Одна из самых впечатляющих — это Скала Судебного Здания возле Норт-Платта. Ни один предмет таких высоких достоинств не имел более унижающего названия, данного ему, несомненно, из чистых побуждений каким-то домоседом, которой не мог представить себе более «почтенную громаду»[6], чем здание окружного суда. Её бы следовало назвать Замком Титана. У меня сохранились чудесные воспоминания о пышности и великолепии её облика с багровым ореолом от закатного солнца, который окаймляет её очертания, озаряет её западный склон, как сияние огней Маммона во время пирушки ведьм на Гарце[7], и развевается, как знамёна, над её гребнем.
Полагаю, что для обитателей этих мест (приречных племён, некогда наводнявших низменности Огайо и Индианы и равнины Айовы) Скала Судебного Здания достаточно знакома и привычна, но для меня, хмельного от молодости, вскормлённого на романах Майн Рида и сейчас впервые попавшего в заколдованную область, о которой он так очаровательно наврал, это было откровение и мечта. Хотел бы я, чтобы что-нибудь на небе, на земле и в воде ниже земли[8] подарило бы мне сейчас такие же ощущения, какие я пережил в «тени от высокой скалы в земле жаждущей»[9].
Я был не паломником, но инженером, прикреплённым к экспедиции по Дакоте и Монтане с целью проинспектировать новые военные посты. Там, где индейцы сохраняли мир, экспедиция состояла из генерала У. Б. Хейзена[10], меня, повара и кучера; в других местах у нас был кавалерийский эскорт. Мои обязанности, как мне дали понять, заключались в том, чтобы развлекать генерала и всех остальных охотой, устраивать себе удобства, не доставляя неудобства остальным, а в неведомых землях составлять карту нашего пути для блага тех, кто может пойти за нами. Инспектируемые генералом посты были недавно установлены вдоль военной дороги, один конец которой находился в Норт-Платте, а другой… а другого конца не было; возле Форта Ч. Ф. Смита у подножия гор Бигхорн дорога становилась бизоньей тропой и терялась в траве. Но это была полезная дорога, поскольку, свернув с неё, можно было достичь верховьев Йеллоустона — там, где сейчас национальный парк.
Превосходным образцом военного юмора стал приказ возвращаться (в Вашингтон) через Солт-Лейк-Сити, Сан-Франциско и Панаму. Я подчинялся ему, пока мы не достигли Сан-Франциско, где выяснилось, что я назначен вторым лейтенантом в регулярной армии — неблагодарность более сильная, чем предательство, которая просто подавила меня[11]: я вышел в отставку, попрощался с Хейзеном скорее с печалью, чем с гневом[12], и остался в Калифорнии.
Я часто думал: может быть, это была ошибка молодости? Вероятно, правительство не желало мне вреда, и если бы я служил достаточно долго, я мог бы стать капитаном. Со временем, если бы я остался жив, я бы естественным образом стал старшим капитаном армии; а затем, если бы случилась ещё одна война и если бы кто-нибудь из старших офицеров сделал мне одолжение, поймав брюхом пулю, я бы стал старшим майором, уверенным, что меня повысят, как только некоторое число моих командиров, равное числу всех майоров, будут убиты, уйдут в отставку или умрут от старости — очаровательная перспектива! Но я слишком отклонился от своей тропы.
Возле Форта Ч. Ф. Смита мы увидели наших первых бизонов, которых там было в изобилии. Нам пришлось ночью охранять лагерь с огнём и мечом, чтобы они, когда паслись, нас не покусали. На самом деле, один из них почти скальпировал кучера, когда тот лежал, мечтая о доме, а его длинные светлые волосы смешались с вкусной травой. Когда имевший лишь благие намерения зверь поднял его с земли и попытался стряхнуть землю с его корней, кучер разразился речами, которые не отличались ни мудростью, ни любезностью, но они произвели глубокое впечатление на стадо, и оно, задрав хвосты, рассыпалось в поисках новых пастбищ, как армия под знамёнами.
В Форте Ч. Ф. Смита мы расстались с нашими запасами и на лошадях, с эскортом из двух дюжин кавалеристов и с несколькими вьючными животными направились через неисследованные земли на северо-запад, к старому Форту Бентона в верховьях Миссури. Путешествие было небезопасным. Нашим проводником был только мой компас; мы ничего не знали о естественных преградах, с которыми мы должны было встретиться; индейцы вышли на тропу войну, и мы держали курс через самое сердце их земель. К счастью для нас, они собирали свои кланы в огромную армию для нападения на посты, которые мы уже оставили позади; немного позднее около трёх тысяч индейцев двинулись на Форт Фила Кирни, выманили наружу войско из девяноста рядовых и офицеров и перерезали всех до единого. Это был один из постов, которые мы инспектировали, и погибшие затем офицеры оказали нам тогда радушный приём.
В своей живой, интересной книге «Сражения с индейцами» доктор Сайрус Таунсенд Брейди[13] так говорит об этом «форпосте цивилизации»:
«Во все часы дня и ночи требовалось быть крайне бдительным. Походы в лес за брёвнами для лесопилки хорошо охранялись. Сражение шло беспрерывно. Жертвы среди солдат вовсе не были редкостью. Сначала было сложно удержать их внутри лагеря; отставших и попавших в плен индейцы скальпировали и оставляли умирать, но те, кто приползал обратно, чтобы умереть, убеждали каждого в мудрости командирских приказов и предупреждений. Хроника постоянных мелких стычек была бы утомительной, и всё же они часто приводили к пыткам и гибели солдат, хотя индейцы теряли намного больше людей».
В примечании автор описывает характерный случай правительственного непонимания: «Как раз, когда тревоги звучали чаще всего, в штаб-квартиру прибыл курьер, объявив, что караван по пути из Форта Ларами с особым посланием был окружён индейцами, и потребовал немедленной помощи. Целая пехотная рота в фургонах, с горной гаубицей и несколькими шрапнельными снарядами поспешила на выручку. Оказалось, что это был караван с почтой от комиссии Ларами, объявившей о заключении „мирного договора со всеми индейцами Северо-Запада“ и убеждающей в этом командующего войсками округа. Курьер был вызволен, и мир продолжался, пока послание не было доставлено. Вот как много было достигнуто — курьер не потерял свой скальп».
В такой интересной обстановке наше экспедиционное войско из четырёх человек двинулось на освобождение осаждённого поста, но, посчитав, что снять осаду невозможно, с двадцатью всадниками поспешило к Форту Ч. Ф. Смита, а оттуда — в Неведомое.
Первая часть нового путешествия была довольно милой; у нас была добыча и вода. И того, и другого имелось в изобилии там, где мы переплывали Йеллоустон, поскольку вся речная долина в две-три мили шириной была усеяна оленями вапити. Их там были тысячи. Когда мы двигались дальше, их становилось меньше; бизонов становилось меньше; исчезли медведи, олени, кролики, шалфейные тетерева, даже луговые собачки, и возникла угроза голода. Вода тоже исчезла, и мы начали мечтать о голоде: наш голод был настолько более приятен, чем наша жажда, что он казался настоящим блаженством.
Тем не менее, мы добрались до Бентона, небо знает, как и почему. Наш вид вызывал жалость, но наши скальпы были нетронуты. Если во всей этой области есть гора, на которую я не взбирался, река, которую я не переплывал, солёная лужа, в которую я не тыкался мордой, или индеец, о котором я не думал с содроганием, я готов вернуться в пульмановский вагон и приступить к своим обязанностям.
Из Форта Бентона мы направились через Хелену и Виргиния-Сити (Монтана) — тогда новые шахтёрские лагеря — к Солёному Озеру, а оттуда на запад, в Калифорнию. Наш последний бивак располагался на месте старого лагеря партии Доннера, где при мерцающих огнях и танцующих тенях лагерного костра я впервые услышал историю о той ужасной зиме, и мне показалось, что в аромате мяса я могу уловить нечто чрезвычайно жуткое[14]. Мясо, которое готовила в этом месте партия Доннера, было не совсем похоже на наше. Прошу прощения, я имел в виду, что оно было не похоже на мясо, которое мы готовили.
Примечания править
[1] Джон Бидуэлл (1819—1900) — американский исследователь, политик, военачальник, руководитель первой партии американских переселенцев в Калифорнию в 1841 году. В 1890 году его автобиографические очерки вышли в журнале «Сенчури мэгэзин» (отдельной книгой опубликованы в 1900 году).
[2] В 1848 году Джеймс Уилсон Маршалл (1810—1885) нашёл золото в Калифорнии, что положило начало золотой лихорадке.
[3] Уильям Джозеф Харди (1815—1873) — американский военачальник и военный теоретик.
[4] После экспедиции Стивена Лонга 1823 года Великие равнины долго считались пустыней, непригодной для жизни человека.
[5] Цитата из стихотворения английского поэта Томаса Грея (1716—1771) «Сельское кладбище» (1751).
[6] Цитата из поэмы английского поэта Уильяма Вордсворта (1770—1850) «Прогулка» (1814).
[7] Отсылка к трагедии И. В. Гёте «Фауст». Маммон — демон, Гарц — гора в Германии, где собираются ведьмы.
[8] На небе, на земле и в воде ниже земли — цитата из Библии (Исход, 20:4).
[9] Цитата из Библии (Книга пророка Исайи, 32:2).
[10] Уильям Бэбкок Хейзен (1830—1887) — американский военачальник. Во время Гражданской войны Бирс служил в его штабе.
[11] Во время войны Бирс дослужился до временного звания майора и ожидал, что после войны его оставят в армии в звании капитана.
[12] Скорее с печалью, чем с гневом — цитата из трагедии У. Шекспира «Гамлет».
[13] Сайрус Таунсенд Брейди (1861—1920) — американский священник и писатель. Книга «Сражения с индейцами» вышла в 1904 году.
[14] В 1846—1847 годах партия переселенцев в Калифорнию под руководством Джорджа Доннера оказалась зимой в горах. Из-за голода переселенцы были вынуждены прибегнуть к людоедству.