М. Н. Катков
правитьХарактеристика деятельности III Отделения за последнее время его существования
правитьВажные перемены в правительственном персонале, происшедшие в эти последние дни, сопровождаются падением учреждения, давно потерявшего смысл. Должность шефа жандармов упраздняется и так называемая политическая полиция присоединяется к министерству внутренних дел. Что учреждение это было бесполезно, о том громко свидетельствует история последнего времени: оно ничего не предупредило, ничего не пресекло, и зло, с которым оно призвано было бороться, не только не уменьшалось, но возрастало и усиливалось. При ближайшем рассмотрении окажется, что оно не только было бесполезно против зла, но само способствовало его развитию. Оно имело смысл и могло в своем смысле действовать, когда было частью соответствовавшей ему системы. Оно имело смысл, когда всякое проявление мысли было на Руси под строжайшим запретом, когда не требовалось разбирать и различать мнения, когда вся задача ограничивалась пресечением всякого умственного движения. Но оно стало аномалией с той минуты, как был признан принцип свободы в нашей народной и общественной жизни и когда мнению в делах политических было даровано право гражданства. Машина III Отделения оказалась совершенно несостоятельною, когда пришлось разбирать здоровые и нездоровые, вредные и безвредные проявления жизни, и нет сомнения, что оно своею деятельностью, — скажем более — самым существованием своим развивало именно нездоровые начала в нашей общественной среде, в нашей государственной жизни. Оно действовало во мраке и в этом полагало свою силу, в этом была его особенность, его характеристическое отличие. Оно не подлежало никакой поверке, оно ускользало от наблюдения. Никто не знал, — и иногда менее всех знал сам начальник этого учреждения, — какого политического свойства были его агенты, куда они тянули сознательно или бессознательно и на каких данных основывались меры, которые оно принимало. Принадлежа к той системе, которая отрицала всякую свободу жизни и уже потеряла свою силу, учреждение это вносило собою только смуту и ложь в жизнь при ее изменившихся условиях. Ему было подозрительно и противно всякое движение национального духа, всякое независимое мнение, всякая самостоятельная мысль; зато под его сенью привольно и успешно возникали и развивались всякие антипатриотические стремления. Подавляя и принижая народный дух, в котором вся наша сила, оно тем самым давало ход всему растлевающему, всякой апатии, всякому безверию, всякой политической безнравственности. Никто не поверит, но верно то, что оно видело один из главных источников революционного движения у нас в тех мнениях, которые ищут норму нашего политического развития в нашей народности, в нашей истории. Верно то, что ввиду недавних преступных скандалов, опозоривших наше время, его агенты становились органом интриги, направленной против самого дорогого залога нашей будущности: против жизненных условий науки в нашем отечестве, против только что установившейся у нас школы высшего образования. История покажет, в какой мере допускало оно развитие и организацию мятежа, угрожавшего нашему государственному единству; история покажет, как много способствовали ее меры распространению тех самых учений, которые губили нашу молодежь и против которых оно было призвано действовать. Оставляя молодые умы на жертву злоумышленной пропаганды и иногда само вызывая среди их волнения посредством своих agents provocateurs [провокаторов (фр.)], оно разбрасывало раздраженных и озлобленных людей по всей стране и ими наполняло ее захолустья. Бессильное для борьбы со злом, оно было чересчур сильно в подавлении благотворных движений жизни и вредило всего более тому, чему якобы служило…
Напрасно известные органы нашей печати чураются этого упраздненного учреждения: можно доказать с документами в руках, что дух, который в этих органах высказывается, жил и в этом учреждении, что в нем откликались их тенденции и мнения…
Впервые опубликовано: Московские ведомости. 1880. 12 августа. № 222.