Филиппъ Герасимовичъ Сиротскій (Л. Герасимовъ).
(Некрологъ).
править
9/22 ноября с. г., на далекомъ швейцарскомъ курортѣ Лейзенъ, въ санаторіи «Шамоссэръ», умеръ отъ туберкулеза нашъ собрать но журналистикѣ, Филиппъ Герасимовичъ Сиротскій. Читателямъ «Современника» и вообще русской читающей публикѣ онъ былъ извѣстенъ подъ псевдонимомъ Л. Герасимова. Только незадолго до смерти онъ принялъ рѣшеніе разстаться со своимъ псевдонимомъ и впредь подписываться настоящимъ именемъ. Первая статья за его настоящей подписью «Ф. Г. Сиротскій» была послана имъ въ «Современникъ» и начата печатаніемъ въ настоящей книжкѣ. Злой рокъ хотѣлъ, чтобы эта статья была и послѣдней.
Въ лицѣ Ф. Г. Сиротскаго русская журналистика потеряла быстро развертывавшуюся, крупную силу.
Подобно многимъ русскимъ интеллигентамъ, Ф. Г. былъ вынужденъ провести сознательный періодъ своей жизни въ ненормальныхъ условіяхъ эмигранта. Онъ былъ еще почти мальчикомъ, когда ему впервые пришлось извѣдать многострадальную участь россійскаго гражданина.
Семнадцати лѣтъ Ф. Г. уже подвергается традиціонному исключенію изъ 7-го класса виленскаго реальнаго училища «за нигилизмъ». Но ему, такъ какъ онъ былъ однимъ изъ лучшихъ учениковъ, черезъ нѣкоторое время разрѣшаютъ экстерничать. Сдавъ экзамены, онъ въ 1902 г. уѣзжаетъ заграницу, въ Карлсруэ, гдѣ поступаетъ въ политехникумъ. Но не такое тогда было время, чтобы спокойно учиться. Ф. Г. сейчасъ же по пріѣздѣ вступаетъ въ группу «Искры», а уже черезъ годъ мѣняетъ Карлсруэ на Вильну, заграничную группу «Искры» — на сѣверо-западный комитетъ Р. С.-Д. Р. П.
Въ результатѣ, конечно, тюрьма.
Черезъ полтора года Ф. Г. опять вынужденъ уѣхать заграницу. На этотъ разъ онъ попадаетъ въ Цюрихъ, гдѣ я въ то время и познакомился съ нимъ. Его очень любили въ эмигрантскихъ и студенческихъ кругахъ за живость ума и рѣдкую коллегіальность, очень цѣнили, какъ знающаго и преданнаго партійнаго работника.
Послѣ амнистіи Ф. Г. возвращается въ Россію и, продолжая работать, поступаетъ вольнослушателемъ въ петербургскій университетъ. По уже въ 1907 г., въ самомъ началѣ ликвидаціи свободъ, онъ попадаетъ подъ шварцевское «разъясненіе» и исключается изъ университета.
Послѣ разгона второй Думы Ф. Г. уѣзжаетъ въ Парижъ, гдѣ поступаетъ на юридическій факультетъ, который на этотъ разъ благополучно кончаетъ въ 1910 г. За время отъ 1910 до 1913 г. онъ все-же успѣваетъ нѣсколько разъ побывать въ Россіи.
Ф. Г. началъ заниматься журналистикой съ 1904 г. Онъ сотрудничалъ въ «Невской Газетѣ», «Харьковскомъ Утрѣ», «Кіевск. Вѣдомостяхъ» и «Кіевской Мысли», а изъ журналовъ — въ «Мірѣ Божіемъ», «Современникѣ», «Современномъ Мірѣ», «Журналѣ для Всѣхъ», «Новой Жизни» и «Правѣ».
Незадолго до смерти онъ опять собирался въ Россію. Но силы уже были надломлены, и вмѣсто Россіи пришлось поѣхать въ Лейзень, въ санаторію.
Вернувшись домой отъ профессора, пославшаго его въ Лейзенъ, — это пользующееся широкой извѣстностью въ пропитанныхъ туберкулезомъ эмигрантскихъ кругахъ мѣсто, — онъ съ печальнымъ юморомъ сказалъ окружающимъ: «Что жъ, теперь я настоящій русскій журналистъ: и туберкулезъ у меня есть»…
Да, былъ и туберкулезъ. Но, чего не зналъ Ф. Г., — туберкулезъ скоротечный. Ф. Г. пробылъ въ санаторіи едва мѣсяцъ. За три дня до смерти онъ потерялъ способность говорить: скоротечная чахотка осложнилась туберкулезнымъ менингитомъ афезической формы, который, собственно, и послужилъ непосредственной причиной смерти.
Сегодня, въ моросящую, сырую погоду Ф. Г. Сиротскаго хоронили на кладбищѣ въ Вевэ, гдѣ покоится уже не мало «настоящихъ» русскихъ журналистовъ.
25 ноября 1913 г.