Блажен, кто не отверг надежды
Раздрать покров душевной тьмы!
Во всём, что нужно, мы невежды,
А что не нужно, знаем мы. 5 Но нет! печальными речами
Не отравляй даров небес.
Смотри, как кровли меж древес
Горят вечерними лучами…
Светило к западу течёт, 10 И новый день мы схоронили —
К другим странам оно придёт
И там жизнь новую прольёт.
Что нет у нас могущих крылий?
За ним, за ним помчался б я; 15 Зарёю б вечною блистали
Передо мной земли края,
Холмы в пожаре бы пылали,
Дремали долы в мирном сне,
И волны золотом играли, 20 Переливаяся в огне.
Тогда, утёсы и вершины,
Вы мне бы не были предел:
Богоподобный, я б летел
Через эфирные равнины, 25 И скоро б зрел смущённый взгляд,
Как моря жаркие пучины
В заливах зеркалом лежат…
Но солнце к западу скатилось, —
И вновь желанье пробудилось, 30 И я стремлю ему вослед,
Меж нощию и днём, меж небом и морями,
Неутомимый свой полет
И упиваюся бессмертными лучами.
Мой друг! прекрасны эти сны, 35 А солнце скрылось за горою…
Увы! летаем мы мечтою,
Но крылья телу не даны.
И у кого душа в груди не бьётся
И, жадная, не рвётся от земли, 40 Когда над ним, невидимый, вдали
Весёлый жаворонок вьётся
И тонет в зыбях голубых,
По ветру песни рассыпая!
Когда парит орёл над высью скал крутых, 45 Широкие ветрила расстилая,
И через степь, чрез бездны вод
Станица журавлей на родину плывёт
К весне полуденного края!
Вагнер
Признаться, и во мне подчас 50 Затейливо шалит воображенье:
Но не понятно мне твоё стремленье.
На поле, на леса насмотришься как раз;
Мне не завидны крылья птицы,
И то ль веселье для души — 55 Перелетать листы, страницы
Зимой, в полуночной тиши!
Тогда и ночь как будто бы светлее,
По жилам жизнь бежит теплее —
Недаром иногда пороешься в пыли, 60 И, право, отрывать случалось
Такой столбец, что сам ты на земли,
А будто небо открывалось.
Фауст
Мой друг! из сильных двух страстей
Одна лишь властвует тобою: 65 О, не знакомься ты с другою!
Но две души живут в груди моей,
Всегда враждуя меж собою.
Одна, обнявши прах земной,
Сковалась с ним любовию земною; 70 Другая прочь от персти хладной
Летит в эфир, к обители родной.
Когда меж небом и землёю
Витаешь ты, весёлый рой духов,
Из недра туч, из радужных паров, 75 Спустись ко мне! за жизнью молодою
Неси меня к другой стране!
О, дайте плащ волшебный мне!
Когда б меня к другому миру
Он дивной силою помчал, 80 Я бы его не променял
На блеск венца, на царскую порфиру.
Вагнер
Не призывай изведанных врагов:
Их сонм в изгибах облаков
Везде разлился по вселенной 85 И смертному в вражде неутомленной
Беду несёт со всех сторон.
Подует с севера — и острыми зубами,
Как иглами, тебя пронзает он;
С востока налетит — и под его крылами 90 Иссохнет жизнь в груди твоей.
То с юга, с пламенных степей,
Он зной и огнь скопляет над тобою,
То с запада мгновенно освежит
И вдруг губительной волною 95 Поля, луга опустошит.
Он внемлет нам, но, обольститель жадной,
Покорствуя, он манит нас к бедам,
И, словно ангел, так отрадно
Он ложь нашёптывает нам.
1827
Примечания
Отрывок из «Сцены за городом» («Vor den Thor»). Автограф[1] — в ГБЛ, ф. 48 (Веневитиновых), к. 55, ед. хр. 28, № 4. Впервые — изд. 1829 г., с. 119—123.
В январе-феврале 1827 г. Веневитинов работал над переводами из «Фауста». Видимо, первый и второй отрывки имеет в виду Веневитинов, когда пишет брату в письме от 14 февраля 1827 г.: «пришлю, славные отрывки из «Фауста». Об отношении любомудров и, в частности, Веневитинова к творчеству Гёте см.: Жирмунский В. Гёте в русской литературе. Л.: ГИХЛ, 1937, с. 161—206.
↑В изд. 1960 г. автограф назван списком. Однако в рукописи — характерное для Веневитинова написание букв, да и сама запись с многочисленными поправками скорее напоминает черновую рукопись, чем список.
