Уединение (Ходасевич)
 |
Внимание! В этом тексте не проставлен шаблон заголовка. Тексты, включенные в Викитеку, должны иметь заполненный шаблон {{Отексте}} ({{Обавторе}} — для страниц авторов) или один из более специальных шаблонов аналогичного назначения (см. Шаблоны:Заголовки).
Вы можете отредактировать эту работу, добавив соответствующий шаблон и убрав это предупреждение. |
|
СЕРДЦЕ
Забвенье — сознанье — забвенье… А сердце, кровавый скупец, Все копит земные мгновенья В огромный свинцовый ларец.
В ночи ли проснусь я, усталый, На жарком одре бредовом — Оно, надрываясь, в подвалы Ссыпает мешок за мешком.
А если глухое биенье Замедлит порою слегка — Отчетливей слышно паденье Червонца на дно сундука.
И много тяжелых цехинов, И много поддельных гиней Толпа теневых исполинов Разграбит в час смерти моей.
1916
РЫБАК
Песня
Я наживляю мой крючок
Трепещущей звездой.
Луна — мой белый поплавок
Над черною водой.
Сижу, старик, у вечных вод
И тихо так пою,
И солнце каждый день клюет
На удочку мою.
А я веду его, веду
Весь день по небу, но -
Под вечер, заглотав звезду,
Срывается оно.
И скоро звезд моих запас
Истрачу я, рыбак.
Эй, берегитесь! В этот час
Охватит землю мрак.
1919
ГАЗЕТЧИК
«Вечерние известия!..» Ори, ласкай мне слух, Пронырливая бестия, Вечерних улиц дух.
Весенняя распутица Ведет меня во тьму, А он юлит и крутится, И все равно ему —
Геройство иль бесчестие, Позор иль торжество: Вечерние известия — И больше ничего.
Шагает демон маленький, Как некий исполин, Расхлябанною валенкой Над безднами судьбин.
Но в самом безразличии, В бездушье торгаша, — Какой соблазн величия Пьет жадная душа!
1919
СТАРУХА
Запоздалая старуха, Задыхаясь, тащит санки. Ветер, снег. А бывало-то! В Таганке! Эх! Расстегаи — легче пуха, Что ни праздник — пироги, С рисом, с яйцами, с вязигой… Ну, тянись, плохая, двигай! А кругом ни зги. — Эй, сыночек, помоги!
Но спешит вперед прохожий, Весь блестя скрипучей кожей. И во след ему старуха Что-то шепчет, шепчет глухо, И слаба-то, и пьяна Без вина.
Это вечер. Завтра глянет Мутный день, метель устанет, Чуть закружится снежок… Выйдем мы, — а у ворот Протянулась из сугроба Пара ног. Легкий труп, окоченелый, Простыней покрывши белой, В тех же саночках, без гроба, Милицейский увезет, Растолкав плечом народ. Неречист и хладнокровен Будет он, — а пару бревен, Что везла она в свой дом, Мы в печи своей сожжем.
1919
x x x
Как выскажу моим косноязычьем
Всю боль, весь яд?
Язык мой стал звериным или птичьим.
Уста молчат.
И ничего не нужно мне на свете,
И стыдно мне,
Что суждены мне вечно пытки эти
В его огне;
Что даже смертью, гордой, своевольной,
Не вырвусь я;
Что и она — такой же, хоть окольный,
Путь бытия.
1920
x x x
Слепая сердца мудрость! Что ты значишь?
На что ты можешь дать ответ?
Сама томишься, пленница, и плачешь;
Тебе самой исхода нет.
Рожденная от опыта земного,
Бессильная пред злобой дня,
Сама себя ты уязвить готова,
Как скорпион в кольце огня.
1921
x x x
Слышать я вас не могу. Не подступайте ко мне. Волком бы лечь на снегу! Дыбом бы шерсть на спине!
Белый оскаленный клык В небо ощерить и взвыть — Так, чтобы этот язык Зубом насквозь прокусить…
Впрочем, объявят тогда, Что исписался уж я, Эти вот все господа: Критики, дамы, друзья.
1921
НЕВЕСТА
Напрасно проросла трава На темени земного ада: Природа косная мертва Для проницательного взгляда.
Не знаю воли я творца, Но знаю я свое мученье, И дерзкой волею певца Приемлю дерзкое решенье.
Смотри, Молчальник, и суди: Мертва лежит отроковица, Но я коснусь ее груди — И, вставши, в зеркальце глядится.
Мной воскрешенную красу Беру, как ношу дорогую. — К престолу твоему несу Мою невесту молодую.
Разгладь насупленную бровь. Воззри на чистое созданье, Даруй нам вечную любовь И непорочное слиянье!
А если с высоты твоей На чудо нет благословенья. — Да будет карою моей Сплошная смерть без воскресенья.
1922
В данное приложение включены стихотворения Ходасевича, которые не вошли в последнее прижизненное издание книг «Путем зерна» и «Тяжелая лира» [В. Ф. Ходасевич. Собрание стихов. (Путем зерна — Тяжелая лира — Европейская ночь). Париж, 1927].
«Воспоминание», «Уединение» и «Рыбак» входили в предыдущие издания книги «Путем зерна», вышедшие с посвящением «Памяти Самуила Киссипа» [Путем зерна. Третья книга стихов. М., изд-во «Творчество». 1920; 2-ое изд. Петроград, изд-во «Мысль», 1921]. Стихотворение «Авиатору» было лишь в первом издании, а «Сердце», «Газетчик», «Старуха». «Как выскажу моим косноязычьем…» — во втором.
Последние три стихотворения («Слепая сердца мудрость…», «Слышать я вас не могу.,.». «Невеста») были помещены поэтом только в первом издании «Тяжелой лиры» [Тяжелая лира. Четвертая книга стихов. 1920—1922. «Государственное Издательство». Москва-Петроград. 1922].