И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.
Пушкин.[1]
Едва Владимир[2] отошёл,
Беды́ великие стряслися.
Обманно захватил престол
Убийца Глеба и Бориса.
5 Он их зарезал, жадный волк,
Услал блуждать в краях загробных,
Богопротивный Святополк,[3]
Какому в мире нет подобных.
Но, этим дух не напитав,
10 Не кончил он деяний адских,
И князь древлянский Святослав
Был умерщвлён близ гор Карпатских.
Свершил он много чёрных дел,
Не снисходя и не прощая.
15 И звон над Киевом гудел,
О славе зверя возвещая.
Его ничей не тронул стон,
И крулю Польши, Болеславу,[4]
Сестру родную отдал он
20 На посрамленье и забаву.
Но Бог с высот своих глядел,
В своём вниманьи не скудея.
И беспощаден был удел
Бесчеловечного злодея.
25 Его поляки не спасли,
Не помогли и печенеги.
Его как мёртвого несли,
Он позабыл свои набеги.
Не мог держаться на коне,
30 И всюду чуял шум погони.
За ним в полночной тишине
Неслись разгневанные кони.
Пред ним в полночной тишине
Вставали тени позабытых.
35 Он с криком вскакивал во сне,
И дальше, дальше от убитых.
Но от убитых не уйти,
Они врага везде нагонят,
Они — как тени на пути,
40 Ничьи их силы не схоронят.
И тщётно мчался он от них,
Тоской терзался несказанной.
И умер он в степях чужих,
Оставив кличку: Окаянный.
К. Д. Бальмонт. Будем как Солнце. — М.: Изд. Скорпион, 1903 