[262-263]
ТРОЕСТРОЧІЕ БОГАМЪ.
Болѣзнь, сѣдины, трупъ,
Три вѣчныя пятна
Для видящаго Муни.
Ядъ въ медѣ нѣжныхъ губъ,
5 Съ расщелиной Весна,
Декабрь—уже въ Іюнѣ.
Но мнѣ болѣзнь и боль
Есть огненный исходъ,
Кремнистый путь познанья.
10 Неволишь, такъ неволь,
Крылатымъ есть полетъ,
Лечу, мнѣ нѣтъ изгнанья.
И сѣдина есть снѣгъ,
И старость—замокъ дней,
15 Гдѣ полъ и стѣны льдяны.
Минутъ тамъ ровенъ бѣгъ,
Тамъ радуга огней,
Тамъ радости румяны.
[264-265]
И трупъ, чужой, родной—
20 Тоска, но лишь на мигъ,
И снова—до свиданья.
А если это мой,—
Свободу я постигъ,
Вновь—свѣтлое скитанье.
25 И тремъ богамъ молясь,
Я засвѣтилъ огонь
Предъ Брамой, Вишну, Сивой.
И мраку каждый часъ
Пою: „Меня не тронь.
30 Я вольный и красивый.“
К. Д. Бальмонтъ. Бѣлый Зодчій. — СПб: Издательство "Сиринъ", 1914