Кабаретные пьесы Серебряного века
М.: ОГИ, 2018.
Борис Федорович Гейер править
ТРАМВАЙ, МАРШРУТ № 27 править
КОНДУКТОР.
ДАМА СО ШПИЛЬКОЙ.
СПЯЩИЙ.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК.
ЕГО НЕВЕСТА.
Баба с селедками, <СЕЛЕДОЧНИЦА>.
ПИСАРЬ.
МОДИСТКА. ТОЛСТЯК.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН.
ГАЗЕТЧИК.
Публика в вагоне.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Удивительное дело. Семь минут стоит и не трогается.
НЕВЕСТА: Необразованная страна. Вы бы навели справки.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (суетливо): Сию минуту. Кондуктор, кондуктор! Почему мы не едем?
КОНДУКТОР: Потому стоим, что не едем. Встречного ждем.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Двадцать вагонов уже прошли.
КОНДУКТОР: А 27-го маршрута всё нет.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Безобразие. Надо будет пожаловаться. Письмо в редакцию напечатать. Все беспорядки.
СПЯЩИЙ (бормочет): Господи Боже ты мой, какие напасти! (Засыпает.)
НЕВЕСТА: Собственно говоря, вы могли бы меня и не в трамвае возить, а на таксомоторе. Я еще, слава Богу, не ваша жена. Вы должны за мной ухаживать.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Но, Надин, вы понимаете. В настоящее тяжелое, тревожное время… таксомотор…
НЕВЕСТА: Ну, на извозчике.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Кусаются, как изголодавшиеся до смерти блохи.
НЕВЕСТА: Кель выражанс деван ле публик!82
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Пардон.
НЕВЕСТА: Удивительная бестактность.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Экая важность. Могу и на другой манер пыль в нос запустить. (Громко.) Понимаете, какая досада. Мой автомобиль сломался. И сломался, и мобилизовался. И вот приходится таким некультурным способом передвижения.
НЕВЕСТА (кокетливее): А у нас будет автомобиль?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Всенепременнейше. После окончаниям войны в непродолжительном времени.
ПИСАРЬ: Должен заметить, как военный, что война еще далеко не закончена и предстоящее покрыто пока мраком неизвестности в предвечном тумане.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Что?
МОДИСТКА: Хи, хи!
ПИСАРЬ: И ничего смешного. Нам, как военным…
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: А если вы военный, так и молчите. Читали правила?
ПИСАРЬ: Я что же. У меня автомобиль еще не сломался и мобилизовался, как у вас. Несчастье, подумаешь. Это выходит вроде: коли барин при цепочке, эфто значит без часов. А что насчет ваших замечаниев, так оставьте их при себе для собственной надобности.
НЕВЕСТА: Ах, Поль, оставьте. Зачем неприятности.
СЕЛЕДОЧНИЦА (впопыхах Кондуктору): Родимый, касатик, к Пречистому Николу Мученику доедем?
КОНДУКТОР: Доедем.
СЕЛЕДОЧНИЦА: А к Спасу Преображенья, что на Никольской, доедем?
КОНДУКТОР: Доедем.
СЕЛЕДОЧНИЦА: До лавки купца Стибрякова доедем?
КОНДУКТОР: Никакого Стибрякова не знаю.
СЕЛЕДОЧНИЦА: Ахти, касатик, как же не знаешь? Стибряков-то, родимый. Оптом торгует. Сельдями, икрой. Опять же рыбьим товаром.
КОНДУКТОР: Проходи, проходи, не задерживай народного движения.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Куда? Куда вы суетесь?
СЕЛЕДОЧНИЦА: Подвинься, родимый. Что расселся петухом. Всем места хватит.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Как вы смеете?
НЕВЕСТА (хватается за нос): Пахнет. Ужасно воняет. Ваши селедки…
СЕЛЕДОЧНИЦА: Божий промысел, сударушка, Божий промысел, а ты говоришь, воняет. Нехорошо говоришь, милая.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Вы послушайте, милая. Тут и без вас тесно. Извольте встать.
СЕЛЕДОЧНИЦА: Чего встать? Устала я, я старая.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Кондуктор.
КОНДУКТОР: Что еще?
НЕВЕСТА: Воняет. Подумают, еще от меня этот запах.
КОНДУКТОР: Встань. Чего тут.
НЕВЕСТА: Корзину, корзину возьмите.
СЕЛЕДОЧНИЦА: Ну уж это нет. Она никому не мешает.
НЕВЕСТА (почти плача): Воняет.
ТОЛСТЯК: Ух, В последний момент. (Толкает Модистку. Та роняет картонку. Хочет поднять и наступает Писарю на ногу.)
ПИСАРЬ: Ой, черт вас побери. Всю мозоль отдавили. Разве так можно?
ТОЛСТЯК: Извините, пожалуйста. Ужасно качает. Пардон, мамзель.
ПИСАРЬ: Позвольте мне картонку. (Поднимает и держит в руках.)
МОДИСТКА: Большое мерси. Позвольте, я возьму.
ПИСАРЬ: Держать-с ваш пакет для меня одно удовольствие.
НЕВЕСТА: Ой, воняет.
СПЯЩИЙ (просыпается): Господи Боже мой, какие напасти. (Засыпает.)
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Куда вы на меня наваливаетесь, черт вас побери. Держитесь за ремень, вам говорят.
ТОЛСТЯК: Не могу, не могу, родимый. Рука не подымается.
КОНДУКТОР: Нельзя-с на ходу.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Что? Тебя спрашивают? Какой твой номер?
КОНДУКТОР: Я обязан по правилам.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Жулики, мошенники, жалкие воришки. Скажите, пожалуйста. Мне торопиться нужно, а вы со своими замечаниями суетесь. Да знаешь ли ты, что мне сам ваш директор — ближайший родственник? Да я с городским головой за руку здороваюсь. Да я до самого министра могу дойти, и духу твоего здесь не будет.
КОНДУКТОР: Нам все единственно. Я как по правилам.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Молчи! Молчи и засохни. Следи за порядком. Вы, господин, подвиньтесь, пожалуйста.
ТОЛСТЯК: Куда мне двинуться?
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Полвагона заняли, пройти невозможно.
ТОЛСТЯК: От природы мне так отпущено. От природы естества-с.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Вам надо два билета брать.
ТОЛСТЯК: А это уж не вашего ума дело.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Что? Что такое? Кондуктор, ты слышал?
КОНДУКТОР: Ничего не слышал.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Который твой номер? У меня сам директор — ближайший родственник.
КОНДУКТОР: Господа, кто билетов не имеет? (Берет у Писаря монету и отдает обратно.) Фальшивый.
ПИСАРЬ: Врешь.
КОНДУКТОР: Фальшивый, не принимаем.
ПИСАРЬ: Врешь. Попробуй на зуб.
КОНДУКТОР: Стану я жевать всякую пакость. Пожалуйте другой.
ПИСАРЬ: Что ж я, по-твоему, — фальшивомонетчик, что ли? Да ты знаешь, что за такое, за сие оскорбление полагается?
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Я свидетель. Я всегда могу, во всех судах. Председатель палаты — мой родственник. Могу до министра дойти.
ПИСАРЬ: На новый двугривенный, подавись.
КОНДУКТОР: Ну и публика!
ДАМА: Стойте, стойте, стойте!
КОНДУКТОР: Стоим ведь. Что вы кричите?
ДАМА: Ах, ох! Ужасно! Теперь это так ужасно. Я в Гостином… И вдруг тоже случай… трамвай… и вдруг, без головы. Ах, ох! Дайте мне билет… то есть два… то есть не два билета, а один билет на два маршрута… То есть, ах, я совсем замучалась: три билета на две станции, или то есть… два билета на две станции… Как это у вас там вообще полагается. И с пересадкой, пожалуйста.
КОНДУКТОР: Извольте-с.
ТОЛСТЯК: Вы, сударыня, на меня не напирайте. И так уж тут дышать затруднительно.
ДАМА: Я… Я… ОЙ, толкает. (Наваливается на Толстяка, задевая Желчного господина.) Вот что я могу? Я в Гостином Дворе… у Снегурочкина… «Мод и Конфекцион»… И вдруг, понимаете, трамвай и без головы!
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Мадам, мадам. Так нельзя. Не по правилам-с. Я не могу допустить подобного безобразия.
ДАМА: Что такое, что такое?
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Что у вас в голове? А? Я вас спрашиваю? Что на голове? Против всяких постановлений городской Думы и Управы? А?
ДАМА: По-позвольте! Милостивый государь.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Я вам не милостивый государь! Я с самим городским головой за руку здоровался. Начальник трамвайного движения — мой ближайший родственник. Вы, сударыня, тут не на войну идете, чтобы смертоносное оружие с собой возить.
ДАМА: Он удрал из сумасшедшего дома!
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Не знаю-с. Про себя могу сказать, что всегда был и есть в полном уме и здравой памяти, а вот вы…
ДАМА: Нахал.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН (визжит): Я нахал? А что у вас на голове? Шпилька, и без наконечника. Кондуктор! Высадить ее немедленно.
ДАМА: Меня высадить?
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Убрать немедленно шпильку. Что вы желаете? Вы желаете, чтобы я физическое безобразие получил? На один глаз окривел? Кондуктор!
КОНДУКТОР: Господи, помилуй! Что опять?
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Убрать сию даму немедленно. Кстати, который твой номер?
ТОЛСТЯК: Она мне мозоль отдавила.
ПИСАРЬ: Мамзель! Позвольте вам, ввиду такого народного волнения, предложить в знак глубочайшей симпатии свое скромное место.
МОДИСТКА: Ах, мерсите. Мужчины все такие коварщики.
ПИСАРЬ: Завсегда можем. (Писарь уступает свое место.) Любоваться красотой с высоты даже сподручнее.
МОДИСТКА (кокетливо): Комплиментщик!
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Я тебе говорю, убрать без промедления.
КОНДУКТОР: Сударыня, снимите эту самую шпильку.
ДАМА: Я? Шпильку? Ты с ума сошел! Чтобы моя шляпа, моя новая шляпа, да съехала на бок? Чтобы я уродом была? Да? Вы этого хотите, изверг своего естества?
КОНДУКТОР: Сударыня, я не могу позволить.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Вон! Вон ее! Я требую! Неукоснительно.
НЕВЕСТА: Поль, да заступитесь же вы за бедную женщину. Будьте рыцарем.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Я, гм… конечно. Эй, вы, как вас там? Как вы смеете? Женщин, то есть, порядочную даму и вообще…
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Что? Что такое? Это еще какой шибзик выскочил? Я на законном праве, а вы кто? А? Немец? По физиономии вижу.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Я немец? Шибзик? Протокол!
НЕВЕСТА: Ах, ах, ах! Мне дурно.
СПЯЩИЙ: Господи Боже мой, какие напасти. (Засыпает.)
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Я требую! Немедленно требую!
ТОЛСТЯК: Вот мозоль отдавила.
ПИСАРЬ: Когда смотришь на чудесное сотворение природы, никакие неприятности не представляют огорчения.
МОДИСТКА: Ах, коварный комплиментщик.
ПИСАРЬ: Всегда можем.
КОНДУКТОР: Пожалуйте.
ДАМА: Ах, ах, ах!
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Готово. Я так и знал. Половина глаза ко всем чертям. До самого министра дойду, а так не оставлю.
ТОЛСТЯК: Караул! Мне всю мозоль отдавили.
НЕВЕСТА: Что? Что за безобразие! Все мокро и воняет, воняет. Боже мой, селедочный рассол разлился, и мои новые светлые ажурные чулки… ай, ай, ай!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Бежать, бежать!
ГАЗЕТЧИК: Последние сенсационные известия! Экстреннейшие дополнительные телеграммы! Выступление эскимосов и тюлипатанцев! Две копейки номер.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН (дает ему по затылку): Вот тебе тюли-патанцы! Что же случилось-то?
КОНДУКТОР: Господа, успокойтесь. Всё в полном порядке. Только маленькое недоразумение.
ТОЛСТЯК: Что же случилось?
КОНДУКТОР: Кусочек уха ломовому оторвали. Кажинный раз на эфтом самом месте.
ГАЗЕТЧИК: Последние сенсационные известия! Экстреннейшие телеграммы о выступлении тюлипатанцев и эс…
КОНДУКТОР: Вон! (Выталкивает Газетчика.) Господа, кто еще не имеет билетов?
НЕВЕСТА: Поль, я требую. Это невозможно. Селедочный рассол…
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Это ужасно, но что я могу?
НЕВЕСТА: Бессовестный! Теперь я вас раскусила. О нашем браке не может быть никакого разговора. Вот приедет, и я все расскажу мамаше. Изверг!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Надин! Ради Бога! Что же мне делать? Кондуктор, кондуктор!
КОНДУКТОР: Чего опять?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Эта старуха, селедочница. Безобразие в публичном месте.
НЕВЕСТА: Слышали, как воняет? Ужасно!
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Возить в вагонах гадость…
СЕЛЕДОЧНИЦА: Божий промысел, а вы говорите — гадость. Это что же такое?
КОНДУКТОР: Доедем до станции, сдам ее городовому, пусть разбирается.
НЕВЕСТА: Что? Городовому? Поль, что же это такое?
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: И прекрасно. Пойдем в участок и составим протокол.
НЕВЕСТА: Вот как! Со мной и в участок? С невинной, благородной девицей? Ах, ах, мне дурно! Воды, пожалуйста, воды!
ПИСАРЬ: Рассол ей в рот.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Нахал!
КОНДУКТОР (Селедочнице): Высаживайся, старуха!
СЕЛЕДОЧНИЦА: Аль доехали? К Пречистому Николе Мученику? До лавки купца Стибрякова?
КОНДУКТОР: Доехали, не доехали, а слезай, и весь тут сказ.
СЕЛЕДОЧНИЦА: За что же, касатик?
КОНДУКТОР: Высаживайся.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: И эту даму тоже.
ДАМА: Меня?
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Вас, сударыня. За смертоносную шпильку.
ДАМА: Вы?.. Ах!.. Кондуктор, куда же это мы заворачиваем? Стой, стой, куда же это вагон идет?
КОНДУКТОР: Как куда? На Каменноостровский.
ДАМА: Как на Каменноостровский?! Мне надо на Забал-канский.
КОНДУКТОР: Так это, барынька, надо в обратную сторону.
ДАМА: Стой, стой! Ах, Господи! Вот беда. Гостиный двор, у Снегурочкина рюшки, розовые бантики… Остановите вагон! Умоляю, остановите.
КОНДУКТОР: С передней площадки надо.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Не придирайтесь, пожалуйста.
СЕЛЕДОЧНИЦА: Доехали. Ну и времена нонче. Раньше за пару девять копеек платили. Купите селедочек, барынька.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Проваливай немедленно.
КОНДУКТОР (звонит и подходит к Спящему): Господин, а господин. Ваш билет?
СПЯЩИЙ (просыпается): Господи Боже мой! Какие напасти. Что? Доехали?
КОНДУКТОР: Ваш билет.
СПЯЩИЙ: Билет? (Шарит по карманам.) Был билет, и нет билета. Придется еще взять. А где мы сейчас едем?
КОНДУКТОР: По Петроградской.
СПЯЩИЙ: Как по Петроградской? Да я сел на Петроградской час тому назад?
КОНДУКТОР: Трамвай круговой. Пожалте за три станции.
СПЯЩИЙ: Батюшки, проспал. Стой! Вот анафемы. (Бросается к выходу.)
КОНДУКТОР: За три станции заплатите. (Спящий вскакивает.) Эх, и народ же нонче жулик пошел. Станция с желтым билетом. У кого желтый билет — выходить.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Выйдемте.
НЕВЕСТА: Чтобы я, сейчас? Ни за что.
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК: Но почему же?
НЕВЕСТА: Вы дурак и нахал. Но ребенка из себя корчите, а я невинная, молодая девушка. И не смейте больше показываться мне на глаза. Мой отец еще поговорит С вами. (Вскакивает и убегает.)
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК (бежит за ней): Надин, Надин. Ради Бога, Надин. Что такое?
ТОЛСТЯК: Пожалуй, и мне. (Идет и толкает Желчного господина.)
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Поосторожнее.
ТОЛСТЯК: Много тут таких, разных.
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Не смейте мне замечания делать. Я с городским головой за руку здороваюсь.
ТОЛСТЯК: Наплевать мне на твою руку!
ЖЕЛЧНЫЙ ГОСПОДИН: Что? Городовой! Нет-с, пожалуйте к городовому.
КОНДУКТОР: Пожалте, пожалте. Без скандала. (Высаживает и дает звонок.) А вы изволите дальше?
ПИСАРЬ (сладким голосом): Мамзель, позвольте еще один тур. Как есть мы сейчас в полном одиночестве, вроде как Розинзоны Крузо на необитаемом острове, то весьма приятственно с прекрасной таинственной незнакомкой разговоры продолжить.
МОДИСТКА: Ах, мужчины, они такие коварщики.
ПИСАРЬ: И сосем даже напротив. Кондуктор, отвали еще билетов на двух на три станции. Гулять так гулять, на все медные.
МОДИСТКА: Ах, какой коварный мужчина.
ПИСАРЬ: Для вас, мадмазель, — я готов на все жертвы. (Обнимает ее.)
82 Что за выражение на публике (макаронизм на франц. манер).
ПРИМЕЧАНИЯ править
Печатается по авторской машинописной копии: СПбТБ ОРИРК. Фонд «Драматическая цензура». № 53506. Пьеска была дозволена к постановке цензором М. А. Толстым 13 августа 1915 г.