Женская драматургия Серебряного века / сост., вступ. ст. и коммент. М. В. Михайловой.
СПб.: Гиперион, 2009.
Коммивояжер
Дама
Студент
Кадет
Комми (продолжая разговор). И, представьте себе, я сам иногда удивляюсь. Достаточно мне так немножко в профиле прищурить глаза, вот так покрутить ус — и она уже преспокойно погибла. Студент (осклабляясь). Гы-ы…
Комми. Ей-Богу. Вот, заметили на вокзале барышню в розовой шляпке? Ну, так верьте слову — она меня уже не забудет. А что я делал? Только прошел мимо.
Студент (искренно). Нет, я так не умею.
Комми (презрительно усмехается). А вы думаете, я этому рад? Ей-Богу, я даже не рад! Я столько страдал через любовь. В Конотопе били меня башмаком, в Саратове самоварной трубой, в Лодзи, верите ли, суповой ложкой, в Минске меня били…
Ну, эта тоже. Эта меня не забудет.
Студент. Гы-ы. А я так не умею. Я всегда говорю женщинам что-нибудь эдакое тонкое. У вас, мол, роскошные глаза и тому подобное. А так я не умею.
Комми. Фа! Вы еще неопытный теленок.
Студент. Посмотрите, вон там дамочка с кадетиком сидит. Хорошенькая. Вот бы такую подцепить. А? Не вредно! Гы-ы.
Комми (смотрит на даму, охорашивается). Недурна (Смотрит на часы.) Если даже она едет в Ламань*, так и то в моем распоряжении больше двух часов. Можно успеть.
Студент. А вы не в Ламань?
Комми. Нет, мне в Николаев. Через четыре часа.
Студент. А хорошенькая! Роскошные глаза!
Комми. Должен вас предупредить, что у подобной женщины добиться взаимности очень трудно. Тут нужна тонкая психология. Заметьте себе — она едет с сыном.
Студент. Ну?
Комми. Она мать. Материнство — это нечто животное. Завладеть сердцем матери можно, только получив расположение ее ребенка.
Студент. Ну, я так не умею.
Комми. Смотрите и учитесь. (Подбегает к кадету.) Молодой человек! Разрешите поставить мой багаж рядом с вами. Хе-хе.
Мне чрезвычайно приятно с вами познакомиться, молодой человек. Я люблю молодежь. (Все время кокетливо поглядывает на даму. Та не обращает никакого внимания.) Вы любите плоды, молодой человек? Разрешите, я вам сейчас… (Срывается с места и убегает.)
Студент. Виноват!
Дама. Что?
Студент. Нет, ничего, я так… Я хотел сказать… но не решаюсь.
Дама. Что же такое? В чем дело?
Студент. Н-не могу…
Дама. Вот смешной!
Студент (мрачно). У вас роскошные глаза.
Комми. Вот, молодой человек. Чудные фрукты. Кушайте для первого знакомства.
Кадет. Мерси. (Встает, расшаркивается и принимается за яблоки.)
Комми (делает глазки даме. Студенту). Мне нужно вам кое-что сказать. (Отводит его в сторону.) Что? Заметили? Она, конечно, еще крепится, она еще и сама не подозревает, что уже принадлежит мне.
Студент. Да что вы!
Комми. Ей-Богу. И это меня даже не радует. Я вам говорю, что я много страдал через любовь. В Брянске палкой, в Минске утюгом, в Саратове — самоварной трубой, в Николаеве просто кулаком, в Смоленске… смотрите, смотрите, она, кажется, уже шевелится. Бедняжечка! Ей-Богу, даже жаль… Но пойдем — нельзя терять время.
Студент. Роскошные глаза.
Комми (кадету). Уже откушали? Ну, я очень рад, что у вас такой богатый аппетит! Ей-Богу! Уж мы с вами, наверное, подружимся. Вы куда едете?
Кадет. В Николаев.
Комми (подпрыгивая). В Николаев. Да вы меня мертвецки обрадовали! Молодой человек! Позвольте вашу руку. Мы же с вами всю дорогу будем вместе. Позвольте представиться: Сигизмунд Станиславович Гуслинский. Но это не обязательно, зовите меня просто Володя. (Глазки в сторону дамы.) Ну, как я рад. Это прямо, как говорится, судьба подарила мне свой перст.
Дама (студенту). Какой чудак. Чего он привязался к мальчику?
Студент. Я не знаю. Я ничего не знаю. Я знаю только одно.
Дама (кокетливо). Что же вы знаете?
Студент. Что у вас роскошные глаза!
Дама. И только?
Студент. Гы-ы.
Дама. Ну, знаете ли, это мне очень обидно.
Студент. Простите, я не хотел вас оскорбить. Я от всей души.
Дама. Нет, как хотите, я обиделась.
Студент. Да за что же?
Дама. Вы все повторяете, что у меня роскошные глаза, а про мой ротик умалчиваете. Значит, вы находите, что он безобразный?
Комми (кадету). Уж мы с вами, наверное, подружимся. Вы такой чудесный молодой человек. Скажите, вы любите вашу мамашу? (Кокетливо взглядывает на даму.)
Кадет. Мм… (Неопределенно мычит и смущенно дрыгает ногой.)
Комми. Мамашу надо любить. Я еще совершенно не знаю вашу мамашу, но уже люблю. Ей-Богу. Преспокойно теряю голову. (Вынимает карманное зеркальце и потихоньку прихорашивается.)
Дама (студенту). Ну. Чего же вы молчите?
Студент. Да что же я могу сказать. Я говорю, что у вас роскошные глаза, а вы вот обижаетесь. Я человек простой. Я не могу ничего особенного.
Комми (студенту). Виноват. Могу я вас на пару слов.
Виноват, но я хотел вас предупредить, что ваша тактика с этой дамочкой не годится. Имейте, в виду, что она мать и поэтому нужно ее бить именно по материнству.
Студент. Да вам-то что?
Комми. Это я по дружбе. Нужно действовать через дитятю. Хотя этот паршивый обжора уже слопал мои яблоки по гривеннику за штуку и только мычит. Но терпение. Идемте!
Дама (студенту). О чём вы там все шепчетесь. Мне ску-уч-но.
Студент. Как можно скучать с такими роскошными глазами?
Дама (смеется). Ну, опять вы свое.
Студент. Так я же ж больше ничего не могу.
Дама. Так я вас научу.
Студент. Ну! Гы-ы. (Подсаживается ближе.)
Дама. Тише, тише, какой прыткий. Видите, там девочка с цветами. Подойдите, принесите мне букетик.
Комми. Ну-с, молодой человек, мы теперь с вами совсем подружились. Вы любите путешествовать, молодой человек?
Кадет. Мм…
Комми. Я обожаю приключения. И надо вам сказать, что судьба меня балует. В Вильне одна дама из высшей аристократии, имеет собственную аптеку, — ей-Богу — преспокойно потеряла из-за меня голову. Ее муж врывается ко мне с револьвером и преспокойно кричит, что убьет меня через ревность. (Все время делает глазки даме.) Ну-с, молодой человек, как вам нравится такое положение? Но я, как рыцарь, не желал никого компроментовать*, подбежал к окну и, преспокойно, в ужасе бросился с целого этажа. А тот убийца смотрит на меня сверху. Понимаете, ужас. Лежу на тротуаре, и сверху преспокойно убийца. Выбора никакого. Я убежал и позвал городового!
Дама (недовольно). Что вы за вздор рассказываете мальчику?
Кадет. У нас в классе Сидоренко второй такой легкий — может четыре минуты держаться в воздухе.
Комми. Неужели? Вероятно, очень болезненный ребенок… Ах, молодой человек, смотрю на вас и думаю, какой вы счастливец. Иметь такую мамашу, которая может каждого человека скокетничать. Это редкость!
Студент (возвращается с бутоньеркой*). Вот.
Дама (нюхает цветы). Какая прелесть!
Студент. Всего четвертак…
Дама. Дивные цветы! Какой вы, однако, тонкий человек. Купили именно ландыши. Почувствовали, что я люблю именно ландыши.
Студент. Гы-ы. Там были еще розы, да она дешевле сорока копеек не уступала, ну я не купил.
Дама. Нет, нет, не скажите. Вы удивительно тонкий! Уж я людей хорошо понимаю. Вы только притворяетесь, что не тонкий, а на самом деле (грозит пальчиком) у-ух какой.
Студент (смущенно и радостно). Гы-ы.
Кадет. Есть хочется.
Комми (подпрыгивая). Есть? Молодой человек. Ну, вы прямо меня радуете. Да я сейчас же сбегаю в буфет и принесу вам чего-нибудь.
Кадет. Я хочу французскую булку с колбасой.
Комми (восторженно). Булку с колбасой. (Глазки даме.) Сейчас будете иметь исполнение своих желаний. (Убегает.)
Дама (студенту, томно). Скажите, вы верите в любовь с первого взгляда?
Студент. Гы-ы.
Дама. Продекламируйте мне какие-нибудь стихи.
Студент. Да я, знаете, не мастер.
Дама. Ну, все-таки.
Студент (откашлявшись).
Как ныне сбирается вещий Олег
Отомстить неразумным хазарам.
И в дружине своей в цареградском коне
Князь по полю едет на верной броне*.
Виноват, дальше забыл.
Дама. Еще что-нибудь.
Студент. Еще я знаю одно юмористическое:
Отчего луна не из чугуна?
Оттого что на луну не хватило б чугуну.
Дама. Нет, что-нибудь такое… понимаете, про любовь.
Студент. Про любовь? Позвольте, что-то знаю. (Откашлявшись.) «Люблю тебя, Петра творенье»*. Виноват, дальше забыл. А вот что глаза у вас роскошные — это факт. Я вообще не мастер…
Комми (бежит, запыхавшись, с булкой). Вот, молодой человек. Утолите аппетит, и мамаша будет тоже довольна. Мамашу надо любить. Мы любим мамашу, молодой человек! Хе-хе-хе.
Кадет (берет булку, встает, расшаркивается). Мерси. (Садится, набивает полный рот.)
Дама (студенту). Я бы хотела встретиться с вами как-нибудь очень темной ночью при луне…
Студент. Гы-ы. Это для чего же?
Комми (беспокойно прислушавшись, студенту). Виноват, на пару слов.
Комми. Ей-Богу, это ни к чему не поведет. Нужно действовать на дитятю. Верьте мне. Верьте. (С гордостью.) Это говорит вам человек, которого в Калише* били копченой колбасой. Этот человек знает толк в любви. Этому человеку можно верить.
Студент. О, Господи. Да не могу я по-вашему. Не умею.
Комми. Наблюдайте меня. Учитесь. Тут нужна тонкая психология. Хотя этот жирный парень, чтоб он лопнул, уже объел меня на рубль тридцать копеек, но черт с ним, как говорится, жертвую на алтарь любви.
Студент. А дамочка… гы-ы… пикантная.
Комми. Да, ничего себе. Боюсь только, что потом трудно будет от нее отделаться, она уже преспокойно теряет от меня голову. В прошлом году, когда меня били в Бердянске костью от ветчины…
Кадет. Я пить хочу.
Комми. Пить? Ну, вы меня мертвецки радуете. Так пить? Так я ж вам живо принесу лимонаду. Хотите лимонаду, молодой человек?
Кадет (встает, расшаркивается). Мерси.
Комми. Теперь я вижу, что мы с вами уже совсем подружились. Хе-хе. А еще целая ночь в вагоне впереди! О! (Глазки даме. Убегает.)
Студент (даме). Гы-ы. Отчего вы такая печальная?
Дама. Оттого, что вы все шепчетесь с другим, а на меня не обращаете никакого внимания. Я вам надоела?
Студент. Так ведь я же ничего не умею…
Дама. Однако умели же вы час тому назад.
Студент. Что же я умел?
Дама. Вы так красиво говорили о моих глазах, а теперь ничего не говорите о моих глазах. Я вас сразу угадала. Вы Дон Жуан. Вам только завлечь и бросить.
Студент (польщенный). Гы-ы.
Дама. Да, да. И цветы, и комплименты, а потом, когда добились своего, — тогда всему конец.
Студент. Гы-ы, да я же ж не умею.
Дама. Да, да! Теперь не умеете! Так я вам и поверю. Раньше, небось, умели. Нахал!
Студент. Нахал? Это кто же — я нахал?
Дама. Ну, да вы. Как вы смели говорить мне про мои глаза?
Студент. Так больше не говорю.
Дама. Так как же вы смеете не говорить мне больше про мои глаза? Нахал!
Студент (фыркает от смеха). Фр-р. (Кадету.) Господин кадет. Посмотрите-ка вон в ту сторону, никак там галка летит…
Дама. Ах! Как вы смеете?!
Какой вы дерзкий! Ведь нас могли заметить. (Целует студента.)
Кадет (оборачивается). Нет, там галки нет.
Студент. Нет, так верно сейчас прилетит. Уж я ее знаю, эту галку.
Комми. Вот, молодой человек. Утоляйте жажду. Я преспокойно бежал галопом.
Кадет (встает, расшаркивается). Мерси. (Пьет воду, отдувается.)
Комми. И мамаша, наверное, довольна, что вам так хорошо. Мамашу надо любить.
Кадет. Я спать хочу.
Комми. Спать? Ну, вы бы так и говорили. Вот мы сейчас великолепно устроимся. (Достает из сака подушку.) Вот вам подушка. Ложитесь. (Подстилает свое пальто.) Кладите ноги прямо на меня. Вот так. Ничего не стесняйтесь. Я могу потом почистить штаны бензином. Э, пустяки. Да он уже спит.
Дама. Так значит вместе?
Студент. Гы-ы. Я очень доволен.
Комми. Уф! Молодой человек лягнул меня под ложечку. Но это они во сне, я не претендую.
Студент. Гы-ы, я ужасно доволен…
Дама. А я все еще сердита на вас.
Студент. У вас такие роскошные глаза…
Комми. Уф! Ой! Ой! Ой! Уф! Как он лягается! Так можно сломить грудобрюшную преграду. И отчего такой неспокойный сон? Вероятно, от колбасы.
Дама (студенту). Вы опять. Вот я вас за ушко.
Студент шепчет ей что-то.
Комми (дремлет). А я-таки устал… То бегал за яблоками, то за булкой, то за водой… организм преспокойно переутомился… А он-таки ест с аппетитом… на рубль семь гривен… мы любим мамашу… мамашу надо любить… на рубль семь гривен.
Носильщик. Поезд подошел. Пожалуйте.
Дама (томно). У меня было предчувствие чего-то необычайного.
Студент. Гы-ы.
Комми. Уф. Опять лягнул. (Открывает глаза.) Что такое? (Вскакивает.) Боже мой, да что же это?! Она преспокойно лезет в вагон! Я преспокойно схожу с ума! (Мечется.) Сударыня! Да что же это?! Да куда же вы?! Поезд трогается. (Отчаянно.) Сударыня! Сына забыли! Сына забыли! (Подбегает к кадету, трясет его за шиворот.) Молодой человек! Караул! Мамаша уехала! Мамаша уехала!
Кадет (сонный). Какая мамаша?
Комми (в отчаянии). Как какая?! Ваша мамаша, которая тут сидела!
Кадет. Да она мне вовсе не мамаша.
Комми (трясет кадета). Как не мамаша! Мы же ее все мамашей звали!
Кадет (хнычет). Это вы звали, а не я. Я думал, что она ваша мамаша, что вы ее так зовете. А моя мамаша в Петрокове. И чего вы меня трясете, и не надо мне ваших яблоков и колбасы не надо… и чего вы меня трясете.
Комми (хватает свой чемодан, с негодованием). Паскудный обжора. Вы! Выйдет из вас шулер, когда подрастете. Преспокойно. (Вытаскивает из-под него пальто.)
Свинья. (Уходит.)
Печатается по: Тэффи. Восемь миниатюр. СПб., 1913.
Пьеса явилась инсценировкой одноименного рассказа, напечатанного в сборнике «Юмористические рассказы» (1910). Впервые была поставлена в октябре 1912 г. в Литейном театре С.-Петербурга. И в дальнейшем постановки неоднократно возобновлялись. Как всегда, отмечалось, что «типы пустых праздношатающихся в жизни в чувствах схвачены превосходно — и внешне — актерами и — внутренно, по существу, — автором» (Театр и искусство. 1915. № 42. С. 769).
С. 480 Сак — род дорожной сумки.
С. 481 Ламань — возможно, имеется в виду городок Полтавской губернии — Ламане.
С. 483 Компроментовать — просторечное произнесение слова «компрометировать».
Бутоньерка — цветок или небольшой букетик, вставленный в приспособление с водой, который прикрепляется к лацкану платья.
С. 484 …Князь по полю едет на верной броне. — Неточное цитирование баллады А. С. Пушкина «Песнь о Вещем Олеге», производящее комический эффект. Надо:
Как ныне сбирается вещий Олег
Отмстить неразумным хазарам;
Их сёла и нивы за буйный набег
Обрёк он мечам и пожарам;
С дружиной своей, в цареградской броне,
Князь по полю едет на верном коне.
С. 484 «Люблю тебя, Петра творенье» — строки из «петербургской повести» А. С. Пушкина «Медный всадник», имеющие отношение к Петербургу. Калиш — город в центральной части Польши.