ТОЖЕ ДВА БРАТА
Жил муж с женой скудно. У них нет ничего. Он пошёл к соседу. Они молотят гречиху; он взял да гречишки положил в карман. Пришёл, гусыню покормил. Она яйцо снесла. Поехал он на базар, взял сто рублей за него. Привёз домой; она ему ещё яйцо снесла. Он и за него на базаре взял сто рублей. Ну, эти сто рублей привёз; она ему третье яйцо снесла. Он и за третье взял сто рублей. Приезжает домой. «Ну, говорит, жена! как ты, говорит, свою голову бережёшь, так и гусыню мою береги.» А сам уехал в иную землю товаром торговать.
Она без него полюбила дворянина; приходит дворянин. «Зарежь твою гусыню, а то не буду в гости ходить.» Она зарезала. Приходят сыновья: гусыню и съели. Один съел крылышки и кишечки; другой пупочек. Дворянин приходит к ней в гости. Она сейчас гусыню подаёт. Он ей и сказывает: что ты мне гусыню подала! Что в гусыне было, то подай. — Она сейчас побежала к поварам, спрашивает: «а где у неё крылышки, пупочек и кишечки?» — Они говорят: твои сыновья поели. — «Зарежте, говорит, моих сыновьёв.» Они, эти сыновья, пришли к поварам; повара сидят и плачут. «О чём вы, повара плачете?» — Приказала, говорят, ваша мать вас зарезать. — «Их! говорят, вы не знаете: вон у суки щенята; вот и зарежте!» Они взяли и зарезали щенят. Мать приходит; они ей и отдали; она понесла к дворянину. Тот и наелся.
А сыновья ушли в другие земли. Кто крылышки и кишечки съел, тот сделался царём. Кто пупочек съел, нанялся к купцу работником. Купец видит, что он хорошо торгует, взял дочь замуж за него отдал; и сам уехал от него в иные земли торговать. А зять остался дома. Стали на него жаловаться купцу, что «зять плохо торгует: что стоит три целковых, он за два да за рубль отдает.» А он это чтоб народ приманивать, а сам золотом харкал. Не послушал купец; приезжает сам. «Ну, говорит, зять, дай мне отчёт: что ты без меня наторговал?» — Он принёс ему, что наторговал; и ещё целую меру золота, что наплевал. А купец-то не знает, что он золотом плюёт. Он ужаснулся: сосчитать не мог. Взял опять уехал. «Живи, говорит, как жил, любимый зятюшка!»
Вот жена тут его невзлюбила; полетела с ним на море. У них был самолётный ковёр. Он уснул на море; она его взяла в море столкнула. Вот ему во сне снится: «приплывут к тебе три доски, ты на одну встань, на другую переступи, третья вперёд будет переходить.» Он проснулся, и плывут к нему три доски. Он на одну встал, на другую переступил, третья вперёд переходит. Он перешёл на берег. «Господи, хоть бы какая провальная яма пришла: мне бы лучше было!» И провалился он к жидам и говорит: «я, говорит, умею на балалайке играть.» Они ему что́ струн натаскали. Он их все порвал. Они ему отвечают: что ты, братец, рвёшь? — «Они у вас братцы, плохие: дайте я вам выберу.» — Вот жиды его с собой взяли струны выбирать. Он и помянул: «Господи, куда это они меня несут?» — И стал на своём береге.
Пошёл по своей стороне и видит: растут три яблони. Он с одной сорвал яблочек, съел; и у него вырос горб да рог. Он с другой сорвал и опять у него вырос горб да рог. Он с третьей сорвал и съел: соскочили с него и горбы и рога. Вот он и приходит к дому своему и шумит (кричит): «яблоков, яблоков!» Услышала она. «Няньки, говорит, пойдите: мне яблочков купите. Почем, говорит, яблоки?» — По двугривенному за яблоко. Она купила четыре яблока. Вырос у неё горб да рог: четыре горба и четыре рога. Сидит она дома; никуда не движима: во все углы упёрлась. Вот он взял ушёл, в иное платье нарядился. «Вашу, говорит, могу вылечить барыню.» Пришёл он к ней в горницу и всех выгнал из горницы. «Я, говорит, буду её лечить.» Все вышли из комнаты, он вытащил плеть, начал её бить. «Отдай, говорит, мой пупочек.» Она ему отдала. Повела его в баню парить. Он и говорит: «подай мой пупочек, я, говорит, съем!» Отдала; он и съел. Выпарился в бане и попросил у неё напиться. Она ему подала зельев. Он напился этих зельев и опять этот пупочек выблевал. Она сама его съела и стала золотом харкать.
