1.
Тускло въ небѣ свѣтитъ мѣсяцъ
Сквозь туманъ и мракъ.
Какъ тебѣ сдается Бриксенъ?
Что косишься такъ?
Не сходи покамѣстъ съ неба,
Не ложися спать:
Дай съ тобой мнѣ, другъ мой мѣсяцъ,
Слова два сказать.
Я не здѣшній: чай по рѣчи
Могъ ты въ пять минутъ
Угадать! ни treu, ни bieder —
Я... въ ученьи тутъ!
2.
Я изъ края музыкантовъ:
Флейтщикомъ я былъ,
Да игрой моею вѣнцамъ
Я не угодилъ.
Чтобъ поспать порядкомъ послѣ
Должностной возни,
Разъ отправили жандарма
Къ флейтщику они...
Слышу, кто-то у постели
Шпорами трень-брень,
Въ два иль три часа поутру,
Молвитъ: «добрый день!»
А за нимъ народу куча —
Каски, кивера,
Пышно шитые мундиры,
Сабли у бедра.
«Встаньте, господинъ редакторъ,
Будетъ почивать!
Но не бойтесь: мы хоть ночью,
Но — не воровать!
«Мы — коммиссія. Вся Вѣна
Кланяется вамъ.
Все ли въ добромъ вы здоровьѣ?
Рады ли гостямъ?
«Бахъ въ особенности низко.
Кланяться велѣлъ;
Можетъ, самъ бы къ вамъ пріѣхалъ:
Очень-много дѣлъ!»
Я учтивъ при всякой встрѣчи —
Говорю: «сейчасъ!
Я готовъ, коли угодно,
Выслушать приказъ;
«Но позволить, meine herren,
Прежде вы должны
Мнѣ надѣть по-крайней-мѣрѣ
Галстукъ и штаны!»
Тутъ я началъ одѣваться...
Только мой бульдогъ
Полицейской этой сцены
Вынести не могъ:
Завозившись подъ кроватью,
Страшный поднялъ рыкъ:
Къ «Corpus habeas» съ-измала
Въ Англіи привыкъ.
Что съ проклятымъ было дѣлать?
Взялъ я «Gesetzbuch»,
Томъ увѣсистый, огромный —
И въ бульдога — бухъ.
3
Тутъ я сталъ читать бумагу:
Добрый докторъ Бахъ
Пишетъ нѣжное посланье
Мнѣ въ такихъ словахъ.
На, вотъ самъ прочти, коль въ слогѣ
Въ этомъ ты силёнъ,
Что мнѣ докторъ милый пишетъ —
Вотъ что пишетъ онъ:
Пишетъ, будто воздухъ въ Прагѣ
Не совсѣмъ здоровъ
И совѣтуетъ отвѣдать
Мнѣ иныхъ краёвъ;
Что за этимъ и карету
Онъ нарочно шлётъ,
Дабы могъ я прокатиться
На казенный счотъ.
А чтобъ выѣхалъ изъ Праги
Я того же дня —
Полицейскимъ поручаетъ
Убѣдить меня.
4.
Можетъ-статься это глупо,
Но ужъ я привыкъ
Слушать, если мнѣ покажутъ
Саблю или штыкъ.
Торопилъ меня Дедёра,
Стоя у дверей,
Чтобы съ нимъ я собирался
Ҍхать поскорѣй.
Тутъ въ напутствіе совѣты
Разные даны,
Коимъ Баха паціенты
Слѣдовать должны:
«Что инкогнито-де ѣдемъ;
Чтобъ съ собой отнюдь
Ни ружья, ни пистолета
Я бы не бралъ въ путь.»
И такъ далѣ, и такъ далѣ —
Какъ Сирена пѣлъ.
Я жь межь-тѣмъ сюртукъ и шубу
На себя надѣлъ.
У крыльца стояли кони —
Я взглянулъ на нихъ:
«О, когда бъ еще немного!
Хоть единый мигъ...»
5.
Мѣсяцъ, мѣсяцъ, ты вѣдь знаешь
Женщину вполнѣ!
Что подчасъ намъ за обуза,
Что за крестъ онѣ!
Столько лѣтъ на эту землю
Глядя съ высоты,
Не одной разлуки тяжкой
Былъ свидѣтель ты!
Лучше моднаго поэта
Могъ бы разсказать...
Такъ и тутъ: вокругъ столпились
Дочь, жена и мать —
Дочка Зденочка. Я, правда,
Тертый ужь калачъ,
Но запалъ мнѣ крѣпко въ душу
Этотъ вопль и плачъ.
Я надвинулъ падибрадку —
Шапку на глаза,
Чтобы мнѣ неизмѣнила
Ни одна слеза;
Чтобъ жандармы неузнали
Про мою печаль...
Сѣлъ — карета покатилась
Вдаль... куда-то вдаль.
6.
Рогъ трубитъ, жандармы скачутъ
Сзади, по бокамъ,
Чтобъ чего не обронилось...
Вонъ въ сторонкѣ храмъ!
Это Боровская церковь,
Какъ звѣзда, горитъ,
Словно мнѣ сквозь лѣсъ киваетъ,
Словно говоритъ:
«Ты ли это мой голубчикъ,
Дитятко моё?
Первыхъ дней твоихъ я помню
Здѣсь житьё-бытьё!
«Помню, какъ тебя крестили:
Вся твоя родня
Тутъ собралась... Добрый мальчикъ
Былъ ты у меня.
«Какъ прилежно ты учился,
Какъ побрелъ ты въ свѣтъ —
Помню все... тому ужь будетъ
Вѣрныхъ тридцать лѣтъ.
«Какъ съ тобой мы распрощались.
Но скажи, мой другъ,
Для чего теперь съ тобою
Ҍдетъ столько слугъ?»
7.
Подъѣзжая подъ Иглаву,
Снился Шпильбергъ мнѣ;
А подъ Линцемъ, помню, видѣлъ
Я Буфштейнъ во снѣ.
За Буфштейномъ лишь пропали
Сны такіе всѣ;
Альпы видѣлись, какъ Альпы —
Въ царственной красѣ.
Только глупо, братъ, какъ ѣдешь
Ты невѣсть куда;
Тутъ чертовски утомляетъ
Самая ѣзда —
Полны горькою насмѣшкой
Почтарей рожки...
Просто, кажется разбилъ бы
Голову съ тоски!
Только видишь, другъ моё мѣсяцъ,
Былъ бы я не правъ,
Еслибъ мы съ тобой забыли
Горный телеграфъ:
Былъ онъ очень акуратенъ,
Не любилъ дремать —
И полиція усердно,
Какъ родная мать,
Печи намъ вездѣ топила,
Зная наперёдъ,
Сколько гдѣ съ дороги тяжкой
Путникъ отдохнётъ.
Въ Будеёвицахъ Дедёра
Странно поступилъ:
Мнѣ совсѣмъ не по-жандармски
Онъ вина купилъ —
Да Мельницкаго, родного!
То ль попуталъ грѣхъ,
То ли кровь заговорила
Въ немъ (Дедёра — чехъ!)
Ужь не знаю! Или думалъ:
Все, что я люблю,
Въ этой Летѣ виноградной
Мигомъ утоплю.
Но мельницкое я выпилъ
И до мѣстныхъ винъ
Добрался — до итальянскихъ:
Хмѣль, какъ-есть, одинъ!
8.
Тонъ элегіи оставимъ
Мы теперь съ тобой,
Ясный мѣсяцъ! На минуту
Перейдемъ въ другой!
Мерзкій путь отъ Рейхенгалля
До Вайдринга ты
Знаешь, чай: овраги, скалы,
Чортовы мосты;
Камни страшные — страшнѣе
Глупости людской;
Бездны больше, чѣмъ издержки
Арміи иной!
Сущимъ тартаромъ зіяютъ,
Путнику грозя:
Октоировать указомъ
Ихъ никакъ нельзя!
Ночь темна, какъ наша церковь
Илъ еще темнѣй.
Всякій мигъ кричитъ Дедёра:
«Сдерживай коней!»
Да кому кричать? на козлахъ
Нѣту ни души:
Съ жандармеріей одни мы
Среди скалъ, въ глуши.
Почтальонъ отсталъ далеко
И въ потьмахъ исчезъ:
По-добру онъ по здорову
Съ козелъ раньше слѣзъ.
Мы летимъ при свистѣ вѣтра,
Рѣжутъ вихри слухъ;
Сердце бьется поневолѣ,
Замираетъ духъ.
Кручь — что лѣстница на башнѣ;
Но люблю я страхъ
Передрягу полицейскихъ
И жандармовъ страхъ.
Я шепнулъ имъ: «между нами
Видно грѣшникъ есть:
Бросимъ жребій, кто отсюда
Долженъ мигомъ слѣзть
Очистительною жертвой,
Какъ Іона». Глядь:
Полицейскіе проворно
Начали скакать;
Другъ за дружкой изъ кареты
Выскакали вонъ.
Боже! точно ль это было?
Или это сонъ?
Стража, въ шарфахъ, вверхъ ногами,
Словно трупъ, лежитъ,
А преступникъ одиноко
Подъ гору летитъ.
Хочешь, Австрія, вести ты
Всѣхъ насъ по шнурку,
А не справилась съ четверкой
Коней на скаку!
Скалъ и пропастей альпійскихъ
Полный господинъ,
Безъ возницы, въ тьмѣ кромешной,
Мчался я одинъ,
И на станціи исправно
Закусилъ; потомъ
Спалъ какъ праведникъ; а стража
Все плелась шажкомъ;
Еле-еле дотащилась
Въ поздніе часы
И всю ночь себѣ чинила
Ребра и носы;
Задъ себѣ арникой терла,
А виномъ крестецъ...
Тутъ, мой другъ, я ставлю точку:
Странствіямъ конецъ!
Я ни капли не прибавилъ:
Можетъ — какъ ни глупъ —
Быть свидѣтелемъ почтмейстеръ
Въ Вайдрингѣ Дальрупъ.
9.
Рано утромъ былъ доставленъ
Въ Бриксенъ музыкантъ
И квитанцію Дедёрѣ
Выдалъ комендантъ.
Клокъ бумаги комендантской
Въ Чехію пошолъ,
А меня здѣсь держитъ крѣпко
Габсбургскій орёлъ.
Коменданта и жандармовъ
Въ этой западнѣ,
Вмѣсто ангеловъ небесныхъ,
Дали стражей мнѣ...
Н. Бергъ.
Примечания
править- ↑ Тирольские элегии (перевод Н. Берг) в книге Поэзия славян : сборник лучших поэтических произведений славянских народов, изданный под редакциею Ник. Вас. Гербеля. - Санкт-Петербург : Тип. Имп. акад. наук, 1871. - [2], IV, 542 с.; 28 см./ стр. 380-384