Так будет, — найдёте вы летопись сердца
На площади пыльной,
И скажете: Жил человек прямодушный,
Усталый, бессильный.
И жил и работал, смиренно готовый
В углу затаиться.
Встречал он без радости и без проклятья
Всё, что ни случится.
Пойдёт простодушно, — пути его были
Всегда не лукавы.
От малого дела не шёл за великим,
Не жаждал он славы.
Незваное, поздно придёт ли величье
С ликующим звоном.
Он станет, он глянет, дивяся, но тотчас
Уходит с поклоном.
Стучится ли в дверь к нему поздняя слава,
Её не впускал он.
И наглость собачью, и заячью кротость
Равно презирал он.
Приют для души — невеликая келья
В одно лишь оконце.
В ней дух не являлся ни адского мрака,
Ни горнего солнца.
Молитву он знал, — тяжело ль становилось,
Он в келью стремился,
Склонялся к окну, трепетал и пылал он,
И тихо молился.
И длилась молитва, как дни его жизни,
Но Вышняя сила
Дала что не надо, — в единой надежде
Отказано было.
До смерти душа не отчаялась в Боге,
Ждала утешенья,
И сердце молилось, и умерло сердце
Во время моленья.
