Почти ребёнкомъ я была…
Всѣ любовались мной:
Мнѣ шли и кудри по плечамъ,
И фартучекъ цвѣтной.
Любила мать смотрѣть, какъ я
Молилась поутру;
Любила слушать, если я
Пѣвала ввечеру.
Чужой однажды посетилъ
Нашъ тихій уголокъ.
Онъ былъ такъ нѣженъ и умёнъ,
Такъ строенъ и высокъ.
Онъ часто въ очи мнѣ глядѣлъ
И тихо руку жалъ,
И тайно глазъ мой голубой
И кудри цѣловалъ…
И, помню, стало мнѣ вокругъ
При нёмъ всё такъ свѣтло,
И стало мутно въ головѣ
И на́ сердцѣ тепло.
Летѣли дни, — промчался годъ, —
Насталъ послѣдній часъ, —
Ему шепнула что-то мать,
И онъ оставилъ насъ.
И долго-долго мнѣ пришлось
И плакать, и грустить,
Но я боялася о нёмъ
Кого-нибудь спросить.
Однажды, вижу, — милый гость,
Припавъ къ устамъ моимъ,
Мнѣ говоритъ: — «Не бойся, другъ,
Я для другихъ незрим».
И съ этихъ поръ онъ снова мой,
В объятіяхъ моихъ,
И страстно, крѣпко онъ меня
Цѣлуетъ при другихъ.
Всѣ говорятъ, что яркій цвѣтъ
Ланитъ моихъ — больной…
Имъ не узнать, какъ жарко их
Цѣлуетъ милый мой!
См. также одноимённые страницы.