С природой сблизившись, хочу я с нею жить;
При солнце, при луне, в дни ясны и туманны,
С ней стану искренно, как с другомъ говорить;
Забуду шумный свет, мечты его, обманы.
Довольно пожил я для призраков мирских;
Теперь оставим их за крепкой сей оградой;
В калитку впустим лишь родных, друзей своих;
Они остались мне единственной отрадой…
Друзей! Но много ль их? Ревнуя правоте,
К отечеству горя любовью непритворной,
Врагов я приобрел, в сердечной простоте.
Кого взлелеялъ я и музам обручил,
Тот с злобой на меня готов писать сатиру;
Кому я слабостей довольно в жизнь простил
И наготу прикрыл, как безпомощну, сиру,
Тот в слабостях своих меня теперь винит!
Прекрасно было все для Фирса, благородно,
Все, что ни делал я в дни счастья моего,
Теперь же глупо все, смешно, ни съ чемъ несходно,
Иной и предан мне за несколько услуг,
Но духа времени и партии боится,
И навещать меня ему уж недосуг:
Иначе милости иль места он лишится.
Забудем же здесь все: безсовестныхъ друзей,
Педантов дураков, безграмотных ученых,
Нравоучительных, безжалостных вралей
И покровителей наук, искусств мудреных.
Белеетъ снегъ везде: потонешь в нем в саду;
Два месяца валит и сад мой засыпает:
Уж не потоп ли он, или ину беду
Разстаяньем своим весною обещает?
Деревья голые, покрыты льдом пруды,
Чечотки, снигири, сороки и вороны
Не заманятъ собой на тяжкие труды.
Природой данныя мне ль одолеть препоны?
Для таковых трудов дождемся лучших дней.
Межь темъ, средь снежныхъ стенъ дорожками кривыми,
С отравою для крыс, незваных сих гостей,
Со спрыском, с лейкою и с чувствами простыми,
В теплицах стану я природу посещать.
О, как и в сих местах обильна чудесами
Сия вселенная — Богосозданна мать!
Хоть держится она искусства здесь руками,
Но мудрость, власть Творца гласит и тут она.
Какая красота! О, нетъ, тот не живет,
Безчувствен тот, кого природа не прельщает!
