Карл Радек. Портреты и памфлеты. Том первый
Государственное издательство «Художественная литература», 1934
СУН ЯТ-СЕН
правитьКитайский народ потерял лучшего своего сына. Сун Ят-сен — знамя возрождения китайского народа — умер. Широчайшие массы Китая, пробужденные к жизни великими страданиями, станут у его гроба с глубокой болью. Капиталистическая печать, которая одно время прославляла его, как великого реформатора, будет с кислой гримасой рассказывать о нем, как о фантазере, который в преклонном возрасте попал под влияние большевизма. Пролетариат СССР, а с ним революционная часть мирового пролетариата, прощаются с Сун Ят-сеном как с великим вождем китайского народа, с революционером, который, на основе опыта 40-летней революционной деятельности, понял, что спасение восточных народов лежит в их союзе с революционным пролетариатом. Недавно передовые элементы китайского народа приняли участие в нашей глубокой скорби по поводу смерти Ленина. Этот факт свидетельствует, что Сун Ят-сен не был исключением, что широкие массы китайской общественности поняли, кто их враг и кто союзник. И мы потрясены сообщением о смерти Сун Ят-сена. Склоняя знамена Коммунистического Интернационала над его могилой, совместно с борющимся китайским народом мы ощущаем его потерю. Подобно тому как народные революционные элементы Китая пытаются понять, символом чего был Ленин, выразителем каких классовых сил он являлся, так же и нам надо понять жизнь и труд великого учителя китайского народа, понять для того, чтобы осуществить завет Ленина, добиться объединения борющегося международного пролетариата с народами Востока.
Сун Ят-сен — сын бедных родителей, родился в 1867 г. на юге Китая, в Квантунской провинции. Он родился через три года после того, как английский майор Гордон во главе банд европейских авантюристов и наемных войск манчжурской династии подавил восстание тайпингов. Когда родился маленький Сун, огни еще горели, еще шла партизанская борьба остатков повстанческих отрядов. Китай лежал беззащитным у ног иностранного капитала. Только экономическая депрессия, начавшаяся вскоре в Европе, спасла Китай от немедленного растерзания. По всей стране рыскали разведчики капитализма, изучая ее богатства, ее обычаи, выбирая пункты будущего наступления. Через открытые портовые города — Кантон, Шанхай — в страну внедрялось влияние капитализма, охватывая пока-что только морское побережье. Пекинский двор смотрел с глубокой тревогой на это вторжение. В народных массах, потерявших в тайпингском восстании около трех миллионов людей, в народных массах, потерявших надежду на то, что они смогут собственными силами освободиться от иностранного засилья и от династии, которая при помощи своего бюрократического аппарата как щупальцами высасывала силы страны, господствовало безволие. С юга начали надвигаться французы и англичане, с севера — Япония. Среди китайских ученых, ориентирующихся в международной обстановке и наблюдающих все растущее бессилие страны, начинает расти мысль, что только реформы могут спасти страну. В 1880 г. ученый Канг Ю-вей составляет докладную записку, в которой указывает, что китайская бюрократия продажна, не знает своего дела, что страна распадается на ряд сатрапий. «Тот, кто до сих пор еще придерживается старых методов и взглядов, не только не понимает государственной необходимости, но отдалился от почвы взглядов старых мудрецов», — пишет Канг. Он указывает на реформы в Японии и заявляет, что только радикальные шаги в этом направлении могут спасти Китай. Руководители пекинской академии отказываются довести до сведения императора о меморандуме Канга; мысли его кажутся им ересью. Да, Китай потерял старые силы, но он имеет единственную правильную науку великого древнего своего учителя — Конфуция, и ему не могут быть опасны заморские варвары.
Китай приходит к войне с Японией. Китай не только побежден, но его слабость, его бессилие показаны всему миру. Заключен позорный для Китая мир в Шимоносеки. В Пекине собирается великое собрание ученых для государственных экзаменов. Канг обращается 29 мая 1895 г. со вторым меморандумом, в котором требует реформы китайской бюрократии. «Китайские ведомственные посты, — говорит он в этом меморандуме, — занимают не те, кто знает, что надо делать, дабы помочь крестьянину и ремесленнику, не те, кто знает, как управлять государством, а те, кто может больше всех уплатить за теплое местечко. Одних учат тому, чего никогда не применить, а другие не применяют того, чему учились». Он указывает на развитие современной промышленности и торговли и требует поощрения их в Китае. Он требует устранении провинциальных таможен и помощи крестьянству. Государственные цензоры передают под влиянием военного поражения эту докладную записку царице-вдове и ее сыну-императору. Император приказывает разослать губернаторам докладную записку для того, чтобы они провели в жизнь реформы. Он хочет принять реформатора лично, но это ему запрещают, ибо Канг Ю-вей не имеет соответствующего чина. Но Канг получает пост в министерстве общественных работ, с правом представления докладных записок, и составляет их одну за другою, пытаясь ознакомить династию с опасностями, угрожающими стране. Он указывает на угрозу царизма и Японии на севере, Франции — на юге, на занятие Киао-Чао Германией. Только создание современной армии может спасти Китай. «Со времени позорного поражения в войне с Японией, — пишет он, — европейские государства смотрят на нас с пренебрежением, как на диких людей, и обращаются с нами, как с глупыми мужиками; они ставят нас наравне с неграми. Когда-то они ненавидели нас, как высокомерный народ; теперь высмеивают нас, как глупых, слепых и немых». Со всех сторон иностранцы добиваются концессий. «Они требуют наших костей, нашего мяса; они отрезывают части нашего тела, пока ничего не останется. Иностранцы получают железнодорожные концессии. Нам угрожает опасность, что с севера на юг перережут нам горло. Надо помнить судьбы Турции, Кореи, Аннама и Польши». Канг пишет: «Размышления о реорганизации Японии», «Размышления о реорганизации России под руководством Петра Великого», пишет биографию Петра Великого и передает ее молодому императору. Император делает его своим советником и начинает лихорадочно добиваться проведения в жизнь требуемых реформ.
Из императорского дворца в провинции скачут курьеры с предписанием организовать печать, школы, реорганизовать армию. Сто дней продолжается эта попытка реформ сверху. Бюрократия восстает против нее. Все эти реформы должны поднять на ноги народные массы, ограничить бюрократическое своеволие и доходы бюрократии. А ведь всякий чиновник дорого заплатил за свое место. Влиятельнейшие слои ученых, хранителей старых заветов, видят в этих попытках реформы посягательство на старые учения. Бюрократические заговорщики возглавляются старой императрицей Цси-Си, которая организует государственный переворот, арестовывает молодого императора Гу Ан-сю, запирает его в роскошном дворце на острове, где он умирает, верный учению Канга.
В истории еще раз проверено положение о том, что господствующий класс не может сам себя реформировать, не может отказаться от своих привилегий без массового нажима. Канг бежит за границу, а Китай гниет дальше, как жертва собственной бюрократии и как жертва иностранного капитала. Старая императрица видит нарастающее недовольство народных масс. Она пытается направить его против иностранцев, она субсидирует организацию восстания боксеров. Варварски подавленное международной военной экспедицией, это восстание выдает беспомощный и распластанный Китай иностранцам. Двадцатый век начинается под знаком раздела Китая. Вся международная империалистическая литература этого времени посвящена разделу Китая между империалистическими державами. Экономический подъем, начавшийся в последнем десятилетии XIX века, толкнул Англию, Германию, Францию на поиски новых рынков. Царская Россия, боясь опоздать, спешит захватить Корею и Манчжурию; готовится русско-японская война, которая разыгрывается на территории Китая. Кажется, что для Китая нет спасения.
На юге, где возникло восстание тайпингов, откуда происходил реформатор Канг, подрастает и развивается Сун Ят-сен. Окончив народную школу в деревне, прожив несколько лет на Гавайских островах, где брат его занимался торговлей, он отправляется в Гон-Конг и там изучает в английской школе медицину. Молодой, отзывчивый, с горячим сердцем, Сун Ят-сен не довольствуется наукой, он осматривается кругом, он думает над судьбами своей страны. Народное восстание тайпингов вселяет в нем глубокое разочарование. Как может безграмотный народ Китая бороться с европейскими державами, вооруженными наукой и техникой современности? Надо сначала дать народу возможность подняться культурно, научиться, и тогда он будет равен цивилизованным народам Запада. Но как раскрепостить народные массы Китая? Сун, не принадлежавший к слою ученых Китая, не верил в возрождение Китая посредством реформы, добровольно проводимой старой бюрократией, возглавляемой последней династией. Он приходит к убеждению, что надо сбросить эту династию, которая представляет собою варварских манчжуров, захвативших в XVII веке Китай. Он думает о заговоре, но находит среди своих знакомых только трех, которые хотят следовать за ним по опасному пути. Он создает во время японско-китайской войны общество возрождения Китая. Начинается пропаганда в армии, закупается оружие. Заговор проваливается, и 9 сентября 1895 г. казнен Люко-Дун, товарищ Сун Ят-сена. Сун Ят-сен бежит за границу.
Начинаются годы эмиграции, годы нищеты, годы учебы. Молодой Сун странствует по всем странам, в которых живут китайцы — по Японии, английским колониям, Америке и Англии. Живя ученым трудом и поддержкой немногих своих единомышленников, Сун ищет сближения с китайской молодежью, учащейся за границей, с китайскими купцами. Он внимательно изучает устройство европейских и американских государств. Он видит, что за кулисами благополучия капиталистических стран скрывается нужда народных масс. Он сам вышел из этой нужды — она ему не безразлична. Проникаясь симпатиями к социализму, Сун считает, что в Китае социалистические стремления преждевременны, ибо в Китае нет пролетариата. Демократия — в особенности американская демократия — вот его идеал государственного устройства. А путь к идеалу идет через заговор, в первую голову через военный заговор. Опыт Канга убедил Суна окончательно в безнадежности попыток реформирования страны при династии манчжуров. На кого можно опереться? Переворот может совершить только то поколение, которое понимает необходимость демократической реформы. Это — студенчество и военная молодежь, которая, изучая военное дело, убедилась, что нельзя спасти Китай без разрыва со старым. Сун Ят-сен направляет спропагандированных им студентов в Китай, добивается связи с гарнизонами, разъезжает из города в город, ведя агитацию. Он ориентируется в международной обстановке, нащупывает противоречия между капиталистическими державами, завязывает связи в Японии, надеясь найти помощь в стране, которая сама, путем решительных внутренних перемен, спаслась от иностранного капитала. Он находит известную поддержку в Японии, даже в правительственных кругах, где полагают, что его пропаганда ослабит и без того разваливающийся Китай. Он находит ее в некоторых американских кругах, надеющихся, наоборот, что революционное движение принудит китайское правительство к реформам и усилит, таким образом, Китай. Америка, экономически достаточно сильная, чтобы не бояться конкуренции других держав, выступает тогда против попыток разделения Китая, за политику «открытых дверей», т. е. за допущение иностранного капитала в Китай на равных правах.
Работа Сун Ят-сена и его друзей имеет успех в армии. Как декабристы нашли отзвук в первую голову среди молодого офицерства, которое война против Французской революции и Наполеона и сравнение России с Западом привели к убеждению, что без реформ эта Россия будет огромным, но бессильным ребенком, — точно так же и часть молодого китайского офицерства, получившего европейское образование, поняла угрожающие Китаю великие опасности и примкнула к революционному лагерю. Финансовое расстройство страны, ряд голодных годов, все это вносит брожение в армию. В 1911 г. вспыхивает восстание в Учанге. Оно ширится, одерживает одну победу за другой. Сун Ят-сен спешит из Америки через Лондон в Китай. Здесь он является знаменем восстания. И поэтому после его победы, после низвержения династии он избирается президентом Китайской республики.
Сун Ят-сен у своей цели. В Найкине собирается парламент. Но победа Сун Ят-сена оказывается его полным поражением. Династия Ман-Чжу низвержена, но весь аппарат, на который она опиралась, — провинциальная бюрократия, военный генералитет — остались нетронутыми, ибо восстала только армия, а народные массы только начинали приходить в движение. В парламенте еле находит свое отражение интеллигенция. Великие державы, которые не поддержали падающей гнилой династии займом, не дают займа и Сун Ят-сену, боясь, что коренное преобразование усилит Китай, что китайская революция, являющаяся опаснейшим доказательством влияния русской революции на Восток, может с своей стороны отразиться на Индии, на азиатских колониях Франции. Международный капитал объединяется с китайской бюрократией и с китайским генералитетом, Юань Ши-кай является выразителем этого союза. Сун Ят-сен, не будучи в состоянии противопоставить Юань Ши-каю никакой реальной силы, должен был уступить ему место и устраниться от руля правления. Военный заговор был достаточно силен для того, чтобы смести прогнившую династию в центре, но был бессилен, чтобы вымести реакцию во всей стране и очистить Китай от паразитов, облепивших его тело. Иностранные державы дают Юань Ши-каю заем.
Для Сун Ят-сена начинаются новые годы эмиграции, новые годы страданий и размышлений. Приходит мировая война. Японские войска «освобождают» Китай от немцев, но только для того, чтобы, засев в Шандуне, подготовлять захват всего Китая. Великие хищники завязли на полях сражений в Европе. Соединенные штаты Америки только что строят великий флот и армию и не могут сопротивляться притязаниями Японии. В договоре американского министра иностранных дел Лансинга с Японским послом Иши Соединенные штаты признают за Японией особые интересы в Китае. Япония хватает Китай за глотку, пытается вырвать у него согласие на 21 условие, которые по существу означают полное закабаление китайского народа, Китай ищет спасения в том, что объявляет войну Германии. Он, понятно, не в состоянии вести какую бы то ни было войну, но надеется, что, как союзник великих держав, он найдет у них защиту от японских империалистов. Неожиданно луч надежды освещает темное будущее Китая: Вильсон проповедует самоопределение наций. Великая северная демократия провозглашает «великое слово». Надежды массы, надежды китайской интеллигенции растут.
Приходит день Версальского мира, который приносит отдачу Шандунской провинции с сорока миллионами китайского населения в руки Японии. Радость и надежды уступают место глубочайшему разочарованию. Сун, который все время вел свою пропаганду и держал связь с родным югом, не видит выхода. Докатывается эхо великой русской революции. Английские и американские телеграфные агентства распространяют про нее сплетни и клевету, но их бешеные нападки доказывают Суну, что там, на равнинах России, растет новая сила, враждебная мировому империализму. Он начинает прислушиваться к сообщениям, идущим из России. Версальские победители объявляют Советской России войну, или, вернее сказать, начинают с ней борьбу на истребление, не объявив войны. Но она защищается. Она возбуждаем в усталых от войны народных массах новые гигантские силы, два с половиной года ведет она геройскую борьбу и побеждает Антанту. Сун крепнет духом: он видит в русской революции нового союзника.
Сначала это для него только внешний союзник. Сун еще не понимает, в чем сила русской революции. Захватив власть на юге Китая, в Кантоне, он не сумел связаться с народными массами, для которых он только великий патриот, защитник независимости Китая. Он все еще мечтает, что ему удастся освободить Китай путем ряда дипломатических комбинаций, военных походов, и что после его победы иностранные державы, во избежание войны, бросят попытку раздела Китая и окажут Китаю экономическую помощь, которая позволила бы ему стать на ноги. Но победа Красной армии над Колчаком разрушает барьер между Китаем и Советской Россией. Приходят более правильные сведения из России, приезжают русские революционеры, китайцы отправляются в Россию. Старый Сун не перестает учиться. Он видит свою зависимость от буржуазии, от кантонских купцов, не допускающих каких бы то ни было существенных реформ, без которых Сун не в состоянии сделаться вождем национальной революции.. А без национальной революции Китай не в состоянии преодолеть сил военщины, которая после падения династии раскромсала великую страну, живя за счет ее разъединенных провинций. Союз с Советской Россией, к которому Сун стремится, не может остаться только внешне-политической комбинацией, он приводит к движению рабочих (которых теперь в Китае, если считать только фабричный пролетариат, три миллиона), он начинает действовать на крестьян, которые до этого времени способны были создавать только партизанские отряды. Движение рабочих и крестьян вызывает контр-меры буржуазии, которая начинает организовываться, вооружаться в Кантоне против Суна. Сун делает решительный шаг, приступает к организации революционной армии против буржуазии, выдвигает программу крестьянских преобразований, программу в области рабочей политики. Сун Ят-сен начинает организовывать народные силы не только в Кантоне, но и в Китае вообще. Он встречает противодействие в кругах своей партии, связанных с буржуазией. Эти круги борются против организации народной революции. Но Сун решился. Ни угрозы английских империалистов, которые подготовляют наступление против Суна, ни угрозы раскола партии не удерживают его; он избрал свой путь, и каким бы тернистым ни был этот путь, он упорно следует по нему. На этом пути застигла его смерть.
Перед нами жизнь человека, который войдет в историю, как великий символ пробуждения величайшего в мире народа. Перед нами жизнь, полная труда, страданий, работы мысли, боев; перед нами великое дело, начатое, но не завершенное Суном. Завершат его китайские рабочие и крестьяне, китайская трудовая интеллигенция, которых пробуждал Сун, которые видели в Суне своего учителя. Величие этой жизни в том, что человек, который ее пережил, все время шагал вперед, снова поднимался после каждого поражения, изучая свой опыт, учась новому. На юге Китая началась революция тайпингов, которая устремлялась к тому же самому, к чему пришел Сун после всего своего опыта, через политику заговора, через политику дипломатического использования противоречий между империалистами. Но революционное движение в Китае находится теперь не в том положении, в каком находились тайпинги. Тогда, видя страдания китайского крестьянства, великий предшественник Суна — Хунг — вождь тайпингской революции, погибший в 1864 г., при помощи библии создал идеал царства труда. Восстание тайпингов было подавлено, ибо не нашло никакой поддержки в рабочих массах Европы, которые даже не знали, какая великая народная трагедия разыгрывается на берегах Ян-Цзы-Цзяна. Теперь китайское революционное движение имеет мощного союзника в лице русской революции и крепнущего мирового пролетариата. Европейский империализм не может теперь начать поход против революционного Китая, не рискуя вызвать глубокие потрясения в своих собственных странах. И силы самого Китая непомерно выросли за это время. Для того чтобы теперь удержать в руках Китай, иностранный капитал был бы принужден двинуть миллионные силы. Поэтому дело Суна будет завершено. Многие страдания ожидают еще китайский народ, многому придется еще учиться китайским революционерам, чтобы найти поддержку в народных массах Китая, но семя, брошенное Суном, уже не будет растоптано, оно даст богатые плоды.
В 1916 г., в разгар мировой войны, в Берне, на маленьком собрании большевиков, при обсуждении вопросов о самоопределении наций Ленин бросил мысль об единстве оружия с будущей китайской революцией. Это казалось мечтой. Швейцарская эмиграция, квартира т. Шкловского, пять-шесть большевиков и мысль о том, что русский пролетариат и миллионные народные массы Китая будут совместно сражаться! Кто из нас, присутствовавших тогда на этом собрании, думал, что мы доживем до момента, когда эта мечта будет осуществлена? В 1918 г., |Когда от Китая отделяли нас чехо-словаки, эсеры и Колчак, Ленин запрашивает, нельзя ли среди китайских рабочих, загнанных на каторжные работы в Россию и пробужденных Октябрьской революцией, найти смелых людей, которые установили бы связь с Суном. Теперь эта связь установлена с массами китайского народа. И задача нашей жизни и жизни китайских революционеров должна состоять в том, чтобы эта связь охватила десятки миллионов. Тогда половина победы мирового пролетариата будет достигнута. У могилы Суна, прощаясь с ним, спокойно и уверенно мы можем заявить: задача его жизни будет решена.
Одна из величайших всемирно-исторических заслуг Ленина состоит в том, что в союзе европейского пролетариата с угнетенными народами Востока он увидел архимедову точку, с помощью которой можно сдвинуть мир. Китайский народ, борющийся за свое освобождение, может гордиться тем, что Сун Ят-сен был первым великим вождем восточного народа, который понял эту мысль Ленина и делал все возможное для проведения ее в жизнь. Это дает ему почетное место в ряде величайших людей истории и сохранит его в памяти всех угнетенных.
14 марта 1925 г.