| АМУ | — 153 — | АМУ |
Нохаевъ (см. Саки) около 130 года до Р. Х., могъ устоять и противъ другихъ бурь Востока въ гористыхъ областяхъ, лежащихъ внѣ большихъ военныхъ путей и очень поздно подчинившихся Исламизму. И дѣйствительно, въ Бедехшанѣ существуетъ общее преданіе, которое тамъ принято за достовѣрное, что эта область первоначально заселена колоніею изъ Балха (Бактріи). Нынъ, по введеніи религіи Магомета, когда время, невѣжество и фанатизмъ истребили исторію страны и осталось только темное воспоминаніе прошедшаго, тѣ самые, которые удержали въ своемъ родѣ память Александра Великаго, почитаютъ этого завоевателя за пророка, проповѣдывавшаго Исламизмъ за нѣсколько вѣковъ до гиджры. Тутъ же въ юговосточномъ углу Бедехшана, между этою областью, Читраломъ и Кабуломъ, живетъ въ горахъ, изобилующихъ самороднымъ золотомъ, цѣлое поколѣніе, грубое, дикое, хищное, которое пожираетъ медвѣдей и обезьянь и скалпируетъ своихъ враговъ, и которому въ тѣхъ странахъ признаютъ честь происхожденія отъ Македонянъ. Это Сіягпуши (см. это слово), «Черноплатняные невѣрные», племя совершенно отдѣльное отъ всѣхъ Азіатскихъ, съ голубыми глазами, свѣтлорусыми волосами и Европейскими чертами лица. Нѣтъ никакой нужды искать для нихъ отечества въ Македоніи или Эпирѣ: это дивное поколѣніе могло быть переведено Бактрійскими Селевкидами, или само бѣжало въ здѣшнія горы, отъ южныхъ береговъ Каспійскаго моря: мы уже сказали въ другомъ мѣстѣ (см. Азія — «Азійскій человѣкъ»), сколько новыхъ доводовъ попадается каждый день въ пользу того факта, что Европейское племя распространялось въ глубокой древности до Малой Азіи, и окружало южные берега Чернаго и Каспійскаго морей. Языкъ Сіягпушей, непохожій ни на одинъ изъ сосѣднихъ, обнаруживаетъ многія точки сходства съ Европейскими, Персидскими и Индѣйскими. Должно еще замѣтить, что это мѣстное преданіе объ Александрѣ Великомъ перешло и за истоки Оксуса. Одно небольшое поколѣніе, но имени Тангуни, живущее за Памирскою равниною, въ Восточномъ Туркистанѣ, и изъ котораго Китайцы набираютъ солдатъ для Яркендскаго гарнизона, тоже выдаетъ себя за потомковъ воиновъ Македонскаго героя. Тангуни одѣваются по-Китайски.
Выходя изъ того отдѣленія высшей долины Оксуса, которое можно назвать «Долиною преданій объ Александрѣ Великомъ», тамъ, гдѣ оканчиваются Бедехшанъ на южномъ берегу и Кулябъ на сѣверномъ, начинается съ юга Кундузъ, съ сѣвера Гисаръ. Кундузь (это слово значитъ «бобръ») лежитъ къ юго-западу отъ Бедехшана, и состоитъ изъ долины довольно значительной рѣки, составленной изъ двухъ притоковъ, которые выходятъ изъ горъ Гинду-куша, и питаются его снѣгами. На первомъ построенъ городъ Кундузъ, въ которомъ нѣтъ и двухъ тысячъ жителей; на второмъ, городъ Талиханъ. По соединеніи своемъ ниже города Кундуза, оба притока образуютъ одну рѣку, которая, подъ именемъ Акъ-серая, впадаетъ въ Аму. Кундузская область примыкаетъ къ древнему Оксусу только этою частію своей долины, а сама долина углубляется верстъ на шестьдесятъ во внутренность Ирана. На Оксусѣ лежитъ одинъ лишь уѣздъ этой долины, называемый Газрети-Имамъ съ городкомъ того же имени, нѣсколько ниже устья Акь серая. Климатъ всей Кундузской долины крайне нездоровъ: лѣтомъ жары несносные, а зимою снѣгъ лежитъ три мѣсяца. Въ Хуллумѣ и Балхѣ, которые лежатъ недалеко отсюда къ западу, подъ тою же широтою (почти подъ 36°), плоды созрѣваютъ двумя недѣлями прежде. Большая часть долины — непроходимое болото; дороги построены на сваяхъ, окруженныхъ высокими болотными травами. Въ мѣстахъ, непотопленныхъ водою, сѣютъ рисъ, а въ тѣхъ, которыя посуше, ячмень и пшеницу. Долина обставлена двумя невысокими рядами возвышеній, покрытыхъ дерномъ. Исполинскій Гинду-кушъ видѣнъ изъ Кундуза. Немного далѣе къ западу, подлѣ Кундузской долины, есть другая, поменьше, тоже упирающаяся въ Аму: она служитъ протокомъ рѣчкѣ Хуллумъ, которую по нѣскольку дней то запружаютъ, то пускаютъ; на ней построены два города, Хуллумъ и Гейбекъ, столицы двухъ уѣздовъ, принадлежащихъ Кундузу. Сады, расположенные на ея берегахъ, богаты и прекрасны; здѣсь уже растетъ смоква, которой нѣтъ и въ Кабулѣ. Около устья рѣки Хуллума, былъ нѣкогда мостъ на Аму, и служилъ границею Хуттеляну; рѣка здѣсь очень узка, но быстра и глубока: «Я не знаю другой, говоритъ Якутъ, въ которой было бы столько воды при такомъ узкомъ корытѣ, какъ въ этомъ мѣстѣ.» Аму
