телей, хоть, можетъ-быть, только по выпивкѣ. Замѣчательно, что такую программу жизни онъ начерталъ себѣ еще въ сонетѣ 5, напечатанномъ в въ 1831 г. Впрочемъ кромѣ упомянутыхъ тамъ тяжебъ и возліяній онъ продолжалъ заниматься и поэзіей и часто приносилъ свои стихотворныя новинки на вечернія засѣданія въ корчмѣ, гдѣ читалъ ихъ или пѣлъ своимъ собутыльникамъ. Что касается судебныхъ дѣлъ, то онъ до предсмертной своей болѣзни продолжалъ заниматься ими такъ добросовѣстно, что кліэнты у него не переводились.
Въ 1847 г. онъ переѣхалъ изъ Любляны въ Крань (по-нѣмецки Krainburg) и жилъ тамъ адвокатурой. Въ этомъ городкѣ скоро всѣ его узнали и полюбили, а онъ, сверхъ постоянной помощи бѣднымъ деньгами, бѣльемъ и т. п., нашелъ себѣ еще одно развлеченіе, въ которомъ сказалось его доброе сердце и безхитростность его природы: во время своихъ прогулокъ по улицамъ онъ подружился съ дѣтьми и при встрѣчахъ съ ними одѣлялъ ихъ лакомствами. Конецъ его жизни оживился тѣми надеждами, которыя принесъ съ собою 1848 г. многимъ славянскимъ патріотамъ. «Казалось, говоритъ Стритарь, что готово исполниться предсказаніе поэта:
Дождется Крайна своего призыва[1].
- ↑ «Сонеты» 7 II ст. 9.
телей, хоть, может быть, только по выпивке. Замечательно, что такую программу жизни он начертал себе ещё в сонете 5, напечатанном в в 1831 г. Впрочем кроме упомянутых там тяжеб и возлияний он продолжал заниматься и поэзией и часто приносил свои стихотворные новинки на вечерние заседания в корчме, где читал их или пел своим собутыльникам. Что касается судебных дел, то он до предсмертной своей болезни продолжал заниматься ими так добросовестно, что клиенты у него не переводились.
В 1847 г. он переехал из Любляны в Крань (по-немецки Krainburg) и жил там адвокатурой. В этом городке скоро все его узнали и полюбили, а он, сверх постоянной помощи бедным деньгами, бельем и т. п., нашёл себе ещё одно развлечение, в котором сказалось его доброе сердце и бесхитростность его природы: во время своих прогулок по улицам он подружился с детьми и при встречах с ними оделял их лакомствами. Конец его жизни оживился теми надеждами, которые принёс с собою 1848 г. многим славянским патриотам. «Казалось, говорит Стритарь, что готово исполниться предсказание поэта:
Дождётся Крайна своего призыва[1].
- ↑ «Сонеты» 7 II ст. 9.
