жить ихъ на время въ сторону. Изъ того же источника Преширнъ заимствовалъ, вѣроятно, свои познанія по другимъ славянскимъ языкамъ. Насколько онъ былъ силенъ въ нихъ, судить трудно, но во всякомъ случаѣ онъ сумѣлъ въ 1837 г. перевести съ польскаго (почему-то на нѣмецкій языкъ) стихотворенія Мицкевича «Покорность судьбѣ» (Rezignacya) и Корытка «Люблянскимъ красавицамъ», не считая замѣчаній «ученика» въ той же сатирѣ объ иноязычныхъ примѣсяхъ у сербовъ, русскихъ, поляковъ и чеховъ. Возможно, что Корытко, сосланный въ 30-хъ годахъ изъ Галиціи въ Любляну и тамъ сблизившійся съ Преширномъ, помогалъ ему въ этихъ двухъ переводахъ.
Въ 1828 г. Преширнъ пріобрѣлъ степень доктора правъ и причислился въ Люблянѣ къ прокуратурѣ въ качествѣ практиканта, не получающаго вознагражденія. Не добившись платной должности, онъ въ 1831 г. вышелъ въ отставку. Это была первая и послѣдняя его попытка на поприщѣ казенной службы. Можетъ-быть, въ поискахъ за мѣстомъ, онъ попалъ въ слѣдующемъ году въ Цѣловецъ (Klagenfurt), гдѣ вошелъ въ близкія сношенія съ двумя литераторами — священниками Урбаномъ Ярникомъ и Антономъ Сломшекомъ, впослѣдствіи епископомъ. Около того же времени онъ выдержалъ
жить их на время в сторону. Из того же источника Преширн заимствовал, вероятно, свои познания по другим славянским языкам. Насколько он был силён в них, судить трудно, но во всяком случае он сумел в 1837 г. перевести с польского (почему-то на немецкий язык) стихотворения Мицкевича «Покорность судьбе» (Rezignacya) и Корытка «Люблянским красавицам», не считая замечаний «ученика» в той же сатире об иноязычных примесях у сербов, русских, поляков и чехов. Возможно, что Корытко, сосланный в 30-х годах из Галиции в Любляну и там сблизившийся с Преширном, помогал ему в этих двух переводах.
В 1828 г. Преширн приобрел степень доктора прав и причислился в Любляне к прокуратуре в качестве практиканта, не получающего вознаграждения. Не добившись платной должности, он в 1831 г. вышел в отставку. Это была первая и последняя его попытка на поприще казённой службы. Может быть, в поисках за местом, он попал в следующем году в Целовец (Klagenfurt), где вошёл в близкие сношения с двумя литераторами — священниками Урбаном Ярником и Антоном Сломшеком, впоследствии епископом. Около того же времени он выдержал
