грязнымъ, который теперь встрѣчается въ литературахъ романскихъ народовъ и заклейменъ еще въ древности Гораціевымъ «incredulus odi» (возмущаюсь, не вѣря), а тѣмъ здоровымъ, естественнымъ, состоящимъ въ вѣрности тому, что̀ есть, а не тому, что̀ бываетъ, который свойственъ особенно славянамъ и нашелъ себѣ превосходное выраженіе не только у русскихъ, но и у поляковъ, при всей ихъ наклонности къ мистицизму и фантастичности.
Любознательность, соединенная съ необыкновенными способностями, которыя Преширнъ обнаружилъ уже въ сельскомъ училищѣ, искушала его, какъ «хитрая змѣя» (см. сонетъ 21), къ пріобщенію высшей наукѣ, и вотъ въ 1811 г. онъ поступилъ въ Люблянскую гимназію. Несмотря на недостатокъ времени, значительную часть котораго онъ долженъ былъ посвящать урокамъ для добыванія средствъ къ жизни, онъ и тамъ шелъ однимъ изъ первыхъ. По окончаніи курса въ гимназін, онъ отправился въ 1822 г. въ Вѣну для занятія юридическими науками. Выборъ этой специальности былъ обусловленъ, вѣроятно, тою же заботой о хлѣбѣ насущномъ. А пока онъ еще пріобрѣталъ тѣ познанія, изъ которыхъ разсчитывалъ извлечь со временемъ матеріальную пользу, онъ и въ Вѣнѣ долженъ былъ поддерживать свое существованіе уроками латинскаго и греческаго языковъ. На
грязным, который теперь встречается в литературах романских народов и заклеймен ещё в древности Горациевым «incredulus odi» (возмущаюсь, не веря), а тем здоровым, естественным, состоящим в верности тому, что есть, а не тому, что бывает, который свойствен особенно славянам и нашёл себе превосходное выражение не только у русских, но и у поляков, при всей их наклонности к мистицизму и фантастичности.
Любознательность, соединённая с необыкновенными способностями, которые Преширн обнаружил уже в сельском училище, искушала его, как «хитрая змея» (см. сонет 21), к приобщению высшей науке, и вот в 1811 г. он поступил в Люблянскую гимназию. Несмотря на недостаток времени, значительную часть которого он должен был посвящать урокам для добывания средств к жизни, он и там шёл одним из первых. По окончании курса в гимназин, он отправился в 1822 г. в Вену для занятия юридическими науками. Выбор этой специальности был обусловлен, вероятно, тою же заботой о хлебе насущном. А пока он ещё приобретал те познания, из которых рассчитывал извлечь со временем материальную пользу, он и в Вене должен был поддерживать своё существование уроками латинского и греческого языков. На
