что не справедливостью слов другого нарушены наши права.» Относительно права на доброе имя Белоусов замечает: «если бы многие другие обстоятельства не доказывали, что не отец Павел писал сей разбор, то одно сие замечание касательно права на доброе имя могло бы каждого удостоверить в истине сего: в той самой книге, по которой отец Павел учит нравственной философии в здешней гимназии (§ 86 стр. 137) сказано: «честь не состоит во власти нашей так, чтобы мы оную от иных людей насильно могли требовать, ибо кто душами других людей так повелевать будет, чтоб тех, от коих почтен быть желает, мог принудить к доброму и почтенному о себе мнению»? Выходить, что отец Павел преподавал нравственную философию противно святому писанию и учению церкви».
Мнение, что «все врождённые права находятся для всех людей в безусловном равенстве», пишет отец Павел, «может относиться разве только к инстинкту животных; но инстинкт не есть источник права, ибо всякое право должно проистекать из нравственного, божеского закона». Показав, что де-Мартини, по которому читал Билевич и который был разрешен правительством, ещё резче выражается в том же смысле о врождённых правах, Белоусов замечает, что в записках говорится о правах, а отец Павел распространяется о дарованиях. «Можно ли было допускать такого рода разбор и не будет ли он для конференции позором пристрастия? Можно ли удивляться, если, при чуждом влиянии, некоторые ученики, составив себе записки, написали в противном значении то, что им в пояснении было сказываемо профессором, когда здесь, в рапорте, заставили законоучителя употреблять такие непростительные извороты и уловки?
Положение записок, что «обиженный имеет право на наказание того, кто его обидел», по мнению отца Павла, несправедливо, так как право наказания принадлежит не обиженному, а закону; притом оно ведёт к самоуправству и беспрерывной войне». — Белоусов обращает внимание, что непосредственно следующее за выписанным место записок, «хотя внутренне нравственная обязанность повелевает примирение и великодушие», которое могло бы найти себе полное подтверждение в приведённых отцом Павлом текстах, намеренно выпущено. «В главе «о обидах» показывается только, какие права по естеству принадлежать человеку, если он бывает обижен, и какие юридические обязанности со стороны обиженного; а что право наказывать в государстве принадлежит верховной власти, от коей и законы проистекают, сие показано в других местах записок, причём прямо сказано, что «никто в государстве не может самовластно управляться».
Слова записок: «вынужденное обещание никогда не обязывает», по мнению критика, несправедливо исключает законные случаи, а потому могут внушать юношеству вредное понятие на счёт законных обещаний». — «Что есть законное, отвечает Белоусов, не есть вынужденное, ибо верховная власть, от коей проистекают законы в государстве, соединяет в себе воли всех, в государстве живущих, как о сем и в записках сказано. Следовательно всё, от законов
