ной дороги, в 118 верстах от Киева и в 324 от Курска. От вокзала железной дороги до города четыре версты и эти четыре версты составляют для Нежина и нежинцев самое больное место, самый жгучий вопрос их существования. Путь этот идёт по полтавскому почтовому тракту и на протяжении около 1½ версты, в черте самого города, проходит по плотине, устроенной на низком и топком месте. Вся эта дорога и в особенности плотина, в осеннее и весеннее время представляет такую невылазную грязь, о которой может иметь понятие — и то приблизительное — только тот, кто хорошо изведал все малороссийские грязи в различных оттенках её благодатного чернозёма, так как в северной и даже средней части России, при суглинковой и песчаной почве, такая грязь невозможна. Колёса экипажей врезываются в неё выше ступиц, а ноги лошадей уходят выше колен. Сообщение с вокзалом становится до последней крайности затруднительным, а нередко и совсем прекращается. Только смельчаки из извозчиков решаются доставлять к вокзалу пассажиров, соблазняясь платой от 3 до 5 рублей. Впрочем пассажиры предпочитают, если крайняя необходимость гонит их к вокзалу, ради безопасности, совершать это путешествие в жидовском экипаже, носящем на юге России название «балагуны». Эта длинная, с широким и высоким ходом, телега в своём странствовании по грязи напоминает утлое судно, плывущее во бурному морю: она то ныряет в пол-аршинную яму, то взбирается на бугор, извивается и трещит во всех своих суставах; но она обладает драгоценным свойством никогда не опрокидываться, а дрянные жидовские лошадёнки, побуждаемые гиканьем и кнутом Автомедона с пейсами — свойством не останавливаться ни в какой грязи. Понятно, что такое состояние пути от города к вокзалу, кроме неудобств и неприятностей, влечёт за собою и прямые материальные ущербы для города. Оно производит застой в торговле и заставляет нежинское купечество приплачивать ежегодно железно-дорожному управлению несколько тысяч рублей за пролежалый на вокзале во время распутицы товар. А что терпят в такую пору нежинские обыватели, когда совершенно прекращается подвоз из окрестных сёл и деревень всяких жизненных припасов — об этом и говорить уж нечего!
Этот жгучий для Нежина вопрос заставил наконец задуматься над разрешением его. С самого введения нового городского управления, уже лет 8 тому назад, у представителей города, совместно с местным земством, возникла мысль об устройстве шоссе от вокзала к городу и по главной улице города до Черниговской, так называемой, заставы. Сумму, потребную для этого, исчисляли во 100 с небольшим тысяч рублей. У города, конечно, таких средств не оказалось — и пришлось обратиться к частной предприимчивости. Нашлась какая-то компания, предложившая свои услуги с тем, чтобы ей был гарантирован известный доход с затраченного капитала; дело почти уж было совсем сладилось, но затем пошли запятые: начались пререкания города с земством, затем пошёл по мытар-
