чину. Есть основаніе представлять себѣ дѣло нѣсколько въ иномъ видѣ. Нѣсколько раньше попечитель округа поставилъ Совѣту Лицея на видъ, что переводные экзамены въ гимназическихъ классахъ произведены были довольно своеобразно: такъ какъ вслѣдствіе ежегоднаго закрытія по одному изъ классовъ бывшей гимназіи высшихъ наукъ, ученикамъ уже невозможно было оставаться на второй годъ въ томъ же классѣ, а тѣмъ, которые не удостоились бы перевода, приходилось увольняться, то экзаменаторы и переводили всѣхъ учениковъ безъ исключенія изъ одного класса въ другой. Понятно, что подобный способъ производства переводныхъ экзаменовъ заключалъ въ себѣ мало побужденій для учениковъ усердно учиться въ теченіи года. Въ вышеупомянутой запискѣ своей директоръ, въ числѣ мѣръ къ усиленію занятій учениковъ «незанимательными» предметами, предложилъ репетиторство учениками старшихъ классовъ учениковъ младшихъ. Совѣтъ согласился со всѣмъ, предложеннымъ директоромъ.
Что касается въ частности до физико-математическаго Лицея Князя Безбородко, то здѣсь порядка было нѣсколько больше. Преподаваніе шло правильнѣе и успѣхи студентовъ были лучше. Составъ профессоровъ Лицея былъ довольно хорошъ, хотя, къ сожалѣнію, они часто мѣнялись и выбывали именно лучшіе профессора. Хорошій профессоръ чистой математики и въ полномъ смыслѣ человѣкъ науки, К. Г. Купферъ, не пробылъ и двухъ лѣтъ въ Лицеѣ и похищенъ былъ смертью отъ болѣзни, полученной имъ при исполненіи служебныхъ обязанностей. Другой, ещё лучшій, профессоръ по каѳедрѣ прикладной математики, К. А. Будзынскій, оставившій въ своихъ слушателяхъ самое свѣтлое воспоминаніе своими превосходными лекціями и приносившій имъ громадную пользу, внезапно, въ 1838 году, по распоряженію министра, былъ уволенъ отъ службы «за безпокойное поведеніе и неуваженіе къ начальству». Это увольненіе профессора Будзынскаго было, можно сказать, громовымъ ударомъ для всего Лицея. Подъ конецъ существованія Лицея сюда перешолъ также прекрасный профессоръ по каѳедрѣ естественныхъ наукъ, адъюнктъ Кіевскаго университета А. Л. Андржеевскій. Большой симпатіей слушателей пользовались также лекціи другого профессора естественныхъ наукъ, Н. Ѳ. Соловьёва, бывшаго ещё профессоромъ въ Гимназіи Высшихъ Наукъ.
Къ сожалѣнію, не сохранилось никакихъ остатковъ лекцій этихъ профессоровъ, по которымъ можно было бы судить о характерѣ преподаванія въ физико-математическомъ Лицеѣ. Впрочемъ сохранились ежегодныя программы преподаванія всѣхъ профессоровъ. Эти программы показываютъ, что преподаваніе естественно-математическихъ наукъ въ Лицеѣ вполнѣ соотвѣтствовало тогдашнему состоянію этихъ наукъ въ Россіи и что профессора владѣли съ полною авторитетностью своими предметами. Преподаваніе отличалось достаточной обширностью и происходило по лучшимъ руководствамъ — русскимъ и частью иностраннымъ. Но программы эти поражаютъ отсутствіемъ какихъ бы то ни было перемѣнъ, какого бы то ни было движенія: изъ года въ годъ у одного и того же профессора онѣ только переписывались съ стерео-
