Из сборника «Рассвет полночи». Источник: Семён Сергеевич Бобров. Рассвет полночи. Херсонида. — М.: Наука, 2008. — Т. 1. — С. 17—28. — ISBN 978-5-02-035591-0.
1. Столетняя песнь, или торжество осьмогонадесять века России
Глубока ночь! - а там - над бездной Урания, душа сих сфер,
Среди машины многозвездной
Дает векам прямой размер;
Бегут веков колеса с шумом.
Я слышу - стон там проницает;
Пробил, - пробил полночный час!
Бой стонет, - мраки расторгает,
Уже в последний стонет раз; 10 Не смерть ли мира — вздох времен?
Преходит век — и все с веками;
Единый род племен падет
И пресмыкается с червями,
Как из червей другой встает;
И все приемлет новый образ.
Пробил — завеса ниспадает;
Я вижу длинный зал сквозь тень;
Вдали — там свет лампад мелькает;
Висит под ними бледный день, 20 Подобно как в туманну осень.
Там ряд веков лежит особый;
На них планет влиянья нет;
Стоят в помосте тусклы гробы;
Не восстает там утра свет;
В зарнице слава лишь мелькает.
Случаи — следствия судьбины —
Летят, летят — и гибнут вдруг,
Как легки солнечны пылины, 30 Крутящись в воздухе вокруг,
Блестят, блестят — и нет их боле.
Там мир глубокий обитает;
Лишь некий старец при гробах
В своем челе сто лет являет
И тусклый сумрак во очах.
Таков согбенный веком Янус.
«Не ты ль, латинов обладатель? —
Я в трепете ему вещал. —
Не ты ль, небес истолкователь,
Пути судьбины открывал 40 И мир чрез то народам строил?
Что за тобой, что пред тобою
Не ты ль в единой точке зришь?
Не ты ль владений над судьбою
И их рожденьем вкупе бдишь?
О старец! ты всего свидетель.
Повеждь, кто в Севере толь славно
Начало века и конец
Величит и свершает равно?
Пой! пой столетия венец! 50 Он памятен, бесценен россам».
«Сын персти! — вдруг тень зашумела. —
Се там столетья страшна дверь
Подобно грому заревела
На медных вереях теперь! —
Ты слышишь звуки их ужасны.
Отверзлась дверь, — все ново в мире;
Се виден происшествий строй! —
Но музу призовем мы к лире
И скажем: „Песни, дщерь, воспой! 60 Векам о сем воскликни веке!“
Довольно надо мной летело
От миробытия веков;
Но ни едино не имело
Столетье толь благих духов,
Как исполинский век сей славы.
Пред ним шли звезды, как пророки; —
Я то на небесах прочел; —
Огнистый шар сквозь мрак глубокий
Из дальних долов тверди шел; 70 За ним хвост влекся против солнца.
Кто? — кто не содрогался в страхе?
Кто не вопил: „Увы! падет
Вселенная теперь во прахе?
Сторичный пламень все пожжет,
Пожжет висящи в тверди земли.
Взревут горящи океаны,
Кровавы реки потекут;
Плеснут на твердь валы багряны,
Столпы вселенной потрясут“. 80 Так все в комете зло стретали.
Но твердь иное предвещала;
Тогда Россия в мрачный век
В своей полнощи исчезала;
„Да будет ПЕТР!“ — Бог свыше рек;
И бысть в России солнце света.
Бысть ПЕТР, — и юный век в зарнице
Из бездны вечности летит;
Звучит ось пылка в колеснице,
И гордый век ПЕТРОМ гремит; 90 Вселенная зрит, — недоумеет.
Великий ПЕТР изобразует
Творца и Гения в себе;
Россию зиждя, торжествует.
О росс! — с его времен в тебе
Порфироносны дышат духи.
Так в области светил возженных
Сокрыт был искони Уран;
Хоть тьмы очей вооруженных
Пронзали бездны горних стран; 100 Но не нашли еще Урана.
Родился Гершель; — вдруг блистает
Мир новый посреди миров;
Он в царстве Солнца учреждает
Знакомство будущих веков
С Ураном, как с пришельцем неким.
Но можно ль с мерою желаний
Великого возвеличать?
Пусть не было б ПЕТРУ ваяний,
Пусть летописи умолчат! 110 Пусть памятники все исчезнут!
Россия — есть его ваянье,
Есть памятник, трудов цена;
Она — его бессмертно зданье,
Полупланета есть она,
Где был он божеством ея.
Слыхали ли, чтобы в Элладе
Иль в Риме Зевс иль Цесарь мог
Скрыть скипетр к благу и отраде?
Но ПЕТР, как некий новый бог, 120 Престол полмира оставляет.
Он покрывает тьмой священной
Величества сиянье с тем,
Чтоб, зрак раба прияв смиренный,
Познать науку быть Царем
И из зверей людей соделать.
Держа светильник, простирает
Луч в мраках царства своего;
Он область нощи озаряет,
И не объемлет тьма его; 130 Бежит она пред ним — и гибнет.
На место скипетра приемлет
Секиру, циркуль и компас;
Со рвеньем действует, не дремлет.
Иному год, — ему же час
Быть в деле мастером потребен.
Летит в батавские селенья,
Летит в гремящий Альбион,
Летит в паннонские владенья,
Летит в Бурбонов славный дом 140 И семена наук сбирает.
Борясь в гордыней, с злостью черной,
Борясь с упорством диких сил,
Борясь с толпою суеверной,
Он всех чудовищ низложил,
Он все, как молния, проникнул.
Сквозь кровы мрака углубленны,
Сквозь все стихии мятежей,
Сквозь сети злобы ухищренны
Восстал Герой в красе своей, 150 Как воскресающее Солнце.
Рожден средь общей мрака сени,
Без руководства чуждых сил,
Чрез свой богоподобный Гений
Он сам себя переродил,
Чтоб преродить сынов России.
Все, — все покрылось новым видом —
В полях полки и флот в волнах
За нашим новым Озиридом
Летят на пламенных крылах. 160 И все из ничего, — мне мнится.
Не он ли в прахе драгоценность
Умел познать, умел обресть?
Умел животворить он бренность
И в ней открыть дух, славу, честь?
Таков мудрец был в Прометее.
Он созидал полки героев,
Из черной выводя толпы,
Что пред лицем рожденных воев
Как огненные шли столпы 170 На Карла — ужаса вселенной.
Он с ними крепко сокрушает
Наставников в войне своих
И тем Европу изумляет;
Кто был Лефорт средь воев сих?
Кто Меньшиков и Шереметев?
Где Августейша героиня,
Из низкой сени что исшед,
Как пленница и как богиня
К победоносцу предстает 180 И дух сама его пленяет?
Везде сей дух богоподобный
Велики чудеса творит,
Проникнуть сгибы душ способный,
В простой великость нимфе зрит
И зрит подругу в ней достойну.
Уже пастушка, как богиня,
Из хижины на трон парит;
Уже не нимфа — Героиня
Перун и скипетр с ним делит 190 Среди стихий горящих браней.
Се ПЕТР творит — и оживляет;
Так внешним казнь дает врагам
И внутренних врагов карает,
Дает престолы он царям,
Черты войны и мира пишет.
Повсюду быв присущ и славен,
Всего себя на все делил;
Он, мнится, был многосоставен,
Как Исполин безмерных сил 200 Или как Прометей великий.
На троне он законодатель,
В полях он Марс, Нептун в волнах,
Первосвященник, обладатель,
Повсюду истинный Монарх, —
Везде велик, везде чудесен.
Еще б дышал он в царской сени;
Устав судьбою изречен…
Ах! — для чего великий Гений
В пределах жизни заключен? 210 Чего б еще не сделал? — Небо!..
Так луч перуна, рассекая
Густой туман среди небес
И воздух всюду очищая,
Еще б очистил, — но исчез;
Лишь остаются слезы в долах.
Но хоть Монарх скончался вмале,
Он долгих лет исполнил чин;
Хотя уже не в силах дале
Тещи свой путь сей Исполин, 220 Но он свершил все то, что должно.
Что надлежит достичь в три века,
Он в тридцать лет тем ускорил;
Нет в древнем веке человека,
Чтобы ПЕТРУ подобен был; —
Пусть книги бытия разгнутся!
Натура чрез столетья многи
Должна безмолвно отдыхать
И выдержать долг тяжкий, строгий,
Чтобы подобного воззвать; — 230 Великий требует величья.
Почто вздыхать? — Его супруга,
Блюдя в груди супружний дух,
Блюла завет Царя и друга
И отражала свет в полкруг,
Подобно как луна луч солнца.
По толь великой перемене,
Как с поворотом солнца вдруг,
Где благодатный свет был в плене,
Преемствовал весенний дух; 240 И Север отдохнул весною.
Рожденна с ангельской душою,
Отцу подобная умом,
А матери — своей красою,
ПЕТРОВ поддерживает дом,
Грядет на трон, — и с ней дни майски.
Она, с небес покой воззвавши
По приснопамятном отце,
Над полпланетой дольней вставши,
Сияла в радужном венце 250 И осеняла всю державу.
Во дни ея не вопияла
Невинно пролиянна кровь,
Но токмо тишина дышала,
Суд, милость, правда и любовь,
А музы пели Меценатов.
Се наконец небес судьбина
Великую в женах зовет! —
Божественна ЕКАТЕРИНА
Чертеж ПЕТРА и скиптр берет, 260 Да образует дух Полнощи!
Дает небесные законы
И множит мир с числом градов;
Приемлет и дарит короны,
Дух муз возносит средь громов,
Как небоокая Афина.
Птенцов из рук судьбы суровой,
Прияв на лоно, бережет,
Меж тем средь шумных царств вес новый
Чрез силу мудрости берет; 270 Европа тщетно воспящает.
От света трона истекают
Мудрец, вождь сил или герой,
В поля и бездны отражают
В шумящем блеске луч второй; —
И в сем недоумеют царства.
Вотще сармат и галл кичливый
Крутились вихрями в полях.
Кавказ, Эвксин и Тибр бурливый,
И с Вислою Архипелаг 280 Промчат ея трофеи в вечность.
Но где Афина? — Нет Афины! —
Ах! — Средь бессмертья смертна сень
Покрыла взор ЕКАТЕРИНЫ!
Прешел ли росской славы день?
Нет! — внук ея зарей восходит.
Так век меж россов знаменитый
Летал средь славы, красоты;
Так и конец его маститый,
И век Петрополя златый 290 В громах прославлен АЛЕКСАНДРОМ».
Сие рек старец, — обратился;
Что зрю? — Я зрю в нем юный лик!
Куда же старец мой сокрылся?
Иль, возродяся, вновь возник?
Но старец продолжает слово:
«Не удивляйся мне, сын мира,
Что зришь меня о ликах двух!
Я Янус, основатель мира,
Я ими зрю два мира вдруг, 300 Два века и два года вместе.
Вдруг зрю, как солнце, удаляясь,
Наводит бури надо мной
И как оно же, возвращаясь,
Сквозь бунт стихий несет покой,
Чтоб растопить хлад зимний в весну.
Едва ль когда мой храм цветущий
Затворен был в минувший век?
Не чаю, чтоб и век грядущий
Без молнии в тиши протек. — 310 Чу! — Первый час столетья звукнул!
Природа! — сколь ты изнурялась,
С ПЕТРОМ минувший век зачав,
И сколько после утомлялась,
Толь многих Гениев создав
Из матерней своей утробы?
Но если отдыхаешь ныне, —
Теперь — иль в несколько веков
Очреватей в вторичном чине!
Еще роди других ПЕТРОВ, 320 ЕКАТЕРИН и АЛЕКСАНДРОВ!
Се небо новый век дарует!
Начни его с духов таких! —
Младый Монарх их знаменует;
А слава россов, счастье их
Теперь о том к тебе взывают.
Внемли, — сын века изумленный! —
Встречай сей новолетний час!
Летит он, роком окрыленный;
Да будет он священ меж вас! 330 Да счастье россам с крыл ниспустит?
Россия! — Славь с благоговеньем
Сей век! — Он всех веков светлей;
Поздравь себя с превозвышеньем
Счастливыя судьбы твоей!
Се Гениев твоих столетье!»
1801
Это произведение перешло в общественное достояние в России согласно ст. 1281 ГК РФ, и в странах, где срок охраны авторского права действует на протяжении жизни автора плюс 70 лет или менее.
Если произведение является переводом, или иным производным произведением, или создано в соавторстве, то срок действия исключительного авторского права истёк для всех авторов оригинала и перевода.
