Тарас Шевченко
Дума
Проходят дни… проходят ночи;
Прошло и лето; шелестит
Лист пожелтевший; гаснут очи;
Заснули думы; сердце спит.
Заснуло все… Не знаю я —
Живешь ли ты, душа моя?
Бесстрастно я гляжу на свет,
И нету слез, и смеха нет!
И доля где моя? Судьбою,
Знать, не дано мне никакой…
Но если я благой не стою,
Зачем не выпало хоть злой?
Не дай, о боже, как во сне
Блуждать, остынуть сердцем мне.
Гнилой колодой на пути
Лежать меня не попусти.
Но жить мне дай, творец небесный!
О, дай мне сердцем, сердцем жить!
Чтоб я хвалил твой мир чудесный,
Чтоб мог я ближнего любить!
Страшна неволя, тяжко в ней!
На воле жить и спать — страшней!
Прожить ужасно без следа,
И смерть и жизнь — одно тогда.
Сон
Она на барском поле жала
И тихо побрела к снопам —
Не отдохнуть, хоть и устала,
А покормить ребенка там.
В тени лежал и плакал он;
Она его распеленала,
Кормила, нянчила, ласкала
И незаметно впала в сон.
И снится ей: житьем довольный
Ее Иван, пригож, богат;
На вольной, кажется, женат —
И потому, что сам уж вольный.
Они с лицом веселым жнут
На поле собственном пшеницу,
А детки им обед несут;
И тихо улыбалась жница.
Но тут проснулась… Тяжко ей!
И, спеленав малютку быстро,
Взялась за серп-дожать скорей
Урочный сноп свой до бурмистра.
(Между июлем и ноябрем 1858)
Песни
1
И долину, и курганы,
И вечерний тихий час —
Все, что снилось, говорилось,
Вспоминал я много раз!
Разошлись мы, будто вовсе
И не знались никогда!
И минули безвозвратно
Наши лучшие года!
Отцвели мы… Я в неволе,
Ты вдовой: мы не живем,
Только бродим, вспоминая,
Как живалось нам в былом!
(1860)
2
Проторила я дорожку
Через яр,
Через горы, мой сердешный,
На базар.
Парням бублики носила
Вечерком;
Продала-и воротилась
С пятаком.
Я два гроша, ох, два гроша
Пропила,
На копейку музыканта
Наняла.
Ты сыграй-ка мне на дудке
На своей,
Чтоб забыла я кручину,
Горе с ней.
Вот какая, мой сердешный,
Девка я!
Сватай — выйду я, пожалуй,
За тебя!
(1859)
3
Не вернулся из походу
Молодой гусар в село;
Что же я по нем горюю,
Что мне больно жаль его?
Иль за кафтан короткий, что ли,
Иль за черный ус так жаль?
Иль за то, что не МАрусей,
Машей звал меня москаль?
Нет! Мне жаль, что пропадает
Даром молодость моя:
Не хотят меня и замуж
Брать уж люди за себя.
Да к тому еще и девки
Мне проходу не дают:
Не дают они проходу,
Все гусарихой зовут!
(1860)
4
Хороша, богата
Я — да толку мало!
Видно, бесталанна,
Друга не сыскала.
Тяжко, тяжко сердцу
Без любви томиться;
Скучно одинокой
В бархат мне рядиться.
С парнем чернобровым,
Круглым сиротою,
Мы бы полюбились —
Да глядят за мною
Мать с отцом так зорко,
Даже сна не знают,
И гулять под вечер
В садик не пускают.
А когда и пустят,
Так все с ним, с проклятым,
С недругом противным,
Стариком богатым.
(1860)
5
Полюбила я,
На печаль свою,
Сиротинушку
Бесталанного.
Уж такая мне
Доля выпала!
Разлучили нас
Люди сильные;
Увезли его,
Сдали в рекруты…
И солдаткой я,
Одинокой я,
Знать, в чужой избе
И состареюсь…
Уж такая мне
Доля выпала.
(1860)
В те дни, когда мы были козаками,
Об унии и речи не велось;
О, как тогда нам весело жилось!
Гордились мы привольными степями,
И братом нам считалось вольный лях;
Росли, цвели в украинских садах,
Как лилии, казачки наши в холе.
Гордилась сыном мать: среди степей
Он вольным рос, он был утехой ей
Под старость лет в немощной, скорбной доле.
Но именем Христа в родимый край
Пришли ксендзы и мир наш возмутили,
Терзали нас, пытали, жгли, казнили —
И морем слез и крови стал наш рай!
И казаки поникнули уныло,
Как на лугу помятая трава;
Рыданье всю Украйну огласило;
За головой катилась голова;
И посреди народного мученья
«Tе dеum!» ксендз ревел в ожесточенье.
Вот так-то, лях, Вот так-то, друг и брат!
Голодный ксендз да буйный ваш магнат
Расторгли нас, поссорили с тобою;
Но если бы не козни их, поверь,
Что были б мы друзьями и теперь.
Забудем все! С открытою душой
Дай руку нам и именем святым
Христа наш рай опять возобновим!
(1860)
ЖНИЦА
Она на барском поле жала
И тихо побрела к снопам —
Не отдохнуть, хоть и устала,
А покормить ребенка там.
В тени лежал и плакал он;
Она его распеленала,
Кормила, нянчила, ласкала
И незаметно впала в сон.
И снится ей, житьем довольный,
Ее Иван: пригож, богат;
На вольной, кажется, женат —
И потому, что сам уж вольный.
Они с лицом веселым жнут
На поле собственном пшеницу,
А детки им обед несут;
И тихо улыбнулась жница.
Но тут проснулась… Тяжко ей!
И, спеленав малютку быстро,
Взялась за серп — дожать скорей
Урочный сноп свой до бурмистра.