Стихотворения (Чюмина)/Версия 3/ДО

Стихотворения
авторъ Ольга Николаевна Чюмина
Опубл.: 1902. Источникъ: az.lib.ru • «Там, в прошедшем — блеск рассвета…»
Сны
Умершая любовь

*  *  *

Тамъ, въ прошедшемъ — блескъ разсвѣта,

Полдня знойнаго лучи;

Наcтоящее согрѣто

Блѣднымъ пламенемъ свѣчи,

Позади остались гдѣ-то

Къ прежнимъ радостямъ ключи;

Лишь мечты о царствѣ свѣта —

Все, какъ прежде, горячи.

Кругозоръ свѣтлѣй и шире,

Проникаетъ глубже взглядъ,

Но рѣдѣетъ въ этомъ мірѣ

Дорогихъ и близкихъ рядъ.

Въ звукахъ рѣзкихъ и докучныхъ,

Раздающихся вокругъ,

Слышу меньше струнъ созвучныхъ,

Отвѣчаетъ рѣже другъ.

Рано листья облетѣли,

И въ безмолвіи ночномъ

Заунывный стонъ мятели

Раздается за окномъ.

И пока не глянутъ въ очи

Утра новаго лучи —

Ты гори во мракѣ ночи,

Огонекъ моей свѣчи!

О. Чюмина.

"Русское Богатство", № 1, 1902.

Мнѣ снится иногда, какъ будто я иду

Среди безмолвія равнинъ однообразныхъ,

И путь мнѣ кажется одной изъ безобразныхъ

Тяжелыхъ грёзъ, томящихъ насъ въ бреду.

Все также тучъ нависшихъ вереница,

Все та же сѣрая, безрадостная мгла,

И даже мысль живая замерла,

Какъ на лету подстрѣленная птица…

А прежде снились мнѣ: заоблачная высь

И горы чудныя съ ихъ дѣвственной вершиной,

И мысли къ небесамъ сіяющимъ неслись

Свободной стаею орлиной.

Мнѣ снилися огни тропическихъ свѣтилъ,

И ночи темныя и волны океана,

Вспѣненныя во тьмѣ порывомъ урагана:

Борьба могучая несокрушимыхъ силъ.

Теперь подобныхъ сновъ ужъ я не вижу болѣ,

Равниной плоскою печально я бреду;

Какъ узникъ, много лѣтъ томящійся въ неволѣ —

И я конца пути — освобожденья жду.

О. Чюмина.

"Сѣверный Вѣстникъ", № 10, 1895

О. Н. ЧЮМИНА.

править

УМЕРШАЯ ЛЮБОВЬ.

править

Прошедшее съ его очарованьемъ

Я пережить безумно жаждалъ вновь,

И я прибѣгъ къ чудеснымъ заклинаньямъ,

Чтобъ воскресить погибшую любовь.

Тоской по ней душа моя томилась;

Когда во тьмѣ зажглись огни свѣтилъ —

Я смѣло кругъ волшебный начертилъ,

Я звалъ ее, и мнѣ она явилась.

Въ сіяньѣ звѣздъ, таинственно свѣтла,

Она опять стояла предо мною,

Осыпался вѣнокъ ея чела,

И ликъ дышалъ печалью неземною.

Восторга лучъ померкъ въ ея очахъ,

Усталый взоръ былъ скорбью отуманенъ,

И обликъ весь, въ мерцающихъ лучахъ,

Казался чуждъ, загадоченъ и страненъ.

И молвилъ я: — "Я тотъ же, что и былъ,

Былое все попрежнему — со мною;

Но гдѣ же твой восторга юный пылъ,

Зачѣмъ сюда явилась ты иною?

«Гдѣ страстныя и горькія слова?

Улыбокъ, слезъ и ласкъ очарованье?

Въ груди твоей не пламень божества,

Но смерти злой я чувствую дыханье».

И молвила она: — "Сюда пришла,

Покорная лишь заклинаній чарамъ.

Я умерла, поэтъ, я умерла,

Убита я, но не однимъ ударомъ:

"Отъ мелочныхъ обидъ изнемогла,

Отъ тягостныхъ вседневныхъ униженій,

И мой вѣнокъ осыпался съ чела,

И замерли слова моихъ моленій.

"Не пощаженъ былъ пламенный порывъ

Ироніи стрѣлою ледяною;

Дары мои безплодно расточивъ,

Отраву я купила ихъ цѣною.

"И нѣжности, и ласкъ моихъ взамѣнъ,

Встрѣчала я, отъ ужаса блѣднѣя,

Презрѣніе, постыдный рядъ измѣнъ, —

И съ прихотью цѣнилась наравнѣ я.

"Я умерла, возврата къ жизни — нѣтъ,

И въ плоть, и кровь облечь меня безсильный,

Зачѣмъ, покой смущая замогильный,

Опять ко мнѣ взываешь ты, поэтъ?

«Покорная лишь чарамъ заклинаній,

Я призракомъ предстала здѣсь въ тиши:

Не воскресить былыхъ очарованій,

Какъ не вдохнуть въ умершую души!»

Пушкинскій сборникъ. (Въ память столѣтія дня рожденія поэта) С.-Петербургъ, 1899