Феогнид. Стихотворения
Перевод В.Вересаева
x x x
С умыслом добрым тебя обучу я тому, что и сам я,
Кирн, от хороших людей малым ребенком узнал.
Будь благомыслен, достоинств, почета себе и богатства
Не добивайся кривым или позорным путем.
Вот что заметь хорошенько себе: не завязывай дружбы
С злыми людьми, но всегда ближе к хорошим держись,
С этими пищу дели и питье, и сиди только с ними,
И одобренья ищи тех, кто душою велик.
От благородных и сам благородные вещи узнаешь,
С злыми погубишь и тот разум, что есть у тебя.
Помни же это и с добрыми знайся, — когда-нибудь сам ты
Скажешь: «Советы друзьям были не плохи его!»
x x x
Что мне в любви на словах, если в сердце и в мыслях иное!
Любишь ли, друг мой, меня? Верно ли сердце твое?
Или люби меня с чистой душою, иль, честно отрекшись,
Стань мне врагом и вражду выкажи прямо свою.
Кто ж при одном языке два сердца имеет — товарищ
Страшный, о Кирн мой! Таких лучше врагами иметь.
x x x
Если тебя человек восхваляет, пока на глазах он,
А, удалясь, о тебе речи дурные ведет, —
Неблагородный тот друг и товарищ: приятное слово
Только язык говорит, — мысли ж иные в уме.
Другом да будет мне тот, кто характер товарища знает
И переносит его, как бы он ни был тяжел,
С братской любовью. Мой друг, хорошенько все это обдумай,
Вспомнишь ты позже не раз эти советы мои.
x x x
Низкому сделав добро, благодарности ждать за услугу
То же, что семя бросать в белые борозды волн.
Если глубокое море засеешь, посева не снимешь;
Делая доброе злым, сам не дождешься добра.
Ибо душа ненасытна у них. Хоть разок их обидел —
Прежнюю дружбу тотчас всю забывают они.
Добрые ж все принимают от нас, как великое благо,
Добрые помнят дела и благодарны за них.
x x x
Милых товарищей много найдешь за питьем и едою.
Важное дело начнешь — где они? Нет никого!
x x x
Вот что, поверь мне, ужасней всего для людей, тяжелее
Всяких болезней для них, даже и смерти самой, —
После того как детей воспитал ты, все нужное дал им
И накопил, сколько мог, много понесши трудов, —
Дети отца ненавидят и смерти отцовской желают,
Смотрят с враждой на него, словно к ним нищий вошел.
Как же дерзаете вы распевать беззаботно под флейту?
Ведь уж граница страны с площади вашей видна!
Кормит плодами родная земля [врагов] …
… беспечно пируя
В пурпурных ваших венках на волосах золотых!
Скиф! Пробудись, волоса остриги и покончи с пирами!
Пусть тебя болью пронзит гибель душистых полей!
x x x
Сын Кронида, владыка, рожденный Лато! Не в начале
Песни моей, не в конце я не забуду тебя.
Первого буду тебя, и последнего, и в середине
Петь я, а ты приклони слух свой и благо мне дай!
x x x
Феб-Аполлон — повелитель, прекраснейший между богами!
Только лишь на свет тебя матерь Лато родила
Близ круговидного озера, пальму обнявши руками, —
Как амброзический вдруг запах широко залил
Делос бескрайный. Земля-великанша светло засмеялась,
Радостный трепет объял море до самых глубин.
x x x
Зевсова дочь, Артемида-охотница! Ты, что Атридом
Жертвой была почтена в час, как на Трою он шел, —
Жарким моленьям внемли, охрани от напастей! Тебе ведь
Это легко, для меня ж очень немалая вещь.
x x x
Зевсовы дщери, Хариты и Музы! На Кадмовой свадьбе
Слово прекрасное вы некогда спели ему:
«Все, что прекрасно, то мило, а что не прекрасно — не мило!»
Не человечьи уста эти слова изрекли.
x x x
Город беременен наш, но боюсь я, чтоб, им порожденный,
Муж дерзновенный не стал грозных восстаний вождем.
Благоразумны пока еще граждане эти, но очень
Близки к тому их вожди, чтобы в разнузданность впасть.
Люди хорошие, Кирн, никогда государств не губили,
То негодяи, простор наглости давши своей,
Дух развращают народа и судьями самых бесчестных
Делают, лишь бы самим пользу и власть получить.
Пусть еще в полной пока тишине наш покоится город, —
Верь мне, недолго она в городе может царить,
Где нехорошие люди к тому начинают стремиться,
Чтоб из народных страстей пользу себе извлекать,
Ибо отсюда — восстанья, гражданские войны, убийства, —
Также монархи, — от них обереги нас, судьба!
x x x
Лжет гражданин гражданину, и все друг над другом смеются,
Знаться не хочет никто с мненьем ни добрых, ни злых.
x x x
Кирн, не завязывай искренней дружбы ни с кем из тех граждан,
Сколько бы выгод тебе этот союз ни сулил.
Всячески всем на словах им старайся представиться другом,
Важных же дел никаких не начинай ни с одним.
Ибо, начавши, узнаешь ты душу людей этих жалких,
Как ненадежны они в деле бывают любом.
По сердцу им только ложь, да обманы, да хитрые козни,
Как для людей, что не ждут больше спасенья себе.
x x x
Если бы даже весь мир обыскать, то легко и свободно
Лишь на одном корабле все уместиться б могли
Люди, которых глаза и язык о стыде не забыли,
Кто бы, где выгода ждет, подлостей делать не стал.
x x x
Милых товарищей много найдешь за питьем и едою,
Важное дело начнешь — где они? Нет никого!
Самое трудное в мире, о Кирн, распознать человека
Лживого. Больше всего здесь осторожность нужна.
x x x
Золото ль, Кирн, серебро ли фальшиво — беда небольшая,
Да и сумеет всегда умный подделку узнать.
Если ж душа человека, которого другом зовем мы,
Лжива и прячет в груди сердце коварное он,
Самым обманчивым это соделали боги для смертных,
И убеждаться в такой лжи нам всего тяжелей.
Душу узнаешь — мужчины ли, женщины ль — только тогда ты
Как испытаешь ее, словно вола под ярмом.
Это не то что в амбар свой зайти и запасы измерить.
Очень нередко людей видимость вводит в обман.
Кирн! Выбираем себе лошадей мы, ослов и баранов
Доброй породы, следим, чтобы давали приплод
Лучшие пары. А замуж ничуть не колеблется лучший
Низкую женщину брать, — только б с деньгами была!
Женщина также охотно выходит за низкого мужа, —
Был бы богат! Для нее это важнее всего.
Деньги в почете всеобщем. Богатство смешало породы.
Знатные, низкие — все женятся между собой.
Полипаид, не дивись же тому, что порода сограждан
Все ухудшается: кровь перемешалася в ней.
Знает и сам, что из рода плохого она, и однако,
Льстясь на богатство ее, в дом ее вводит к себе,
Низкую знатный. К тому принуждаются люди могучей
Необходимостью: дух всем усмиряет она.
x x x
Если от Зевса богат — человек, справедливо и чисто
Нажил достаток, тогда прочно богатство его.
Если ж, стяжательный духом, неправедно он и случайно
Или же ложно клянясь, средства свои приобрел,
Сразу как будто и выгода есть, но в конце торжествует
Разум богов и бедой делает счастье его.
Вот что, однако, сбивает людей: человеку не тотчас
Боги блаженные мстят за прегрешенья его.
Правда, бывает, и сам не поплатится тяжко за грех свой,
И наказанье не ждет милых потомков его,
Но иногда беспощадная смерть, приносящая гибель,
Веки смыкает ему раньше, чем кара придет.
Нет в богатстве предела, который бы видели люди.
Тот, кто имеет уже множество всяческих благ,
Столько же хочет еще. И всех невозможно насытить.
Деньги для нас, для людей, — это потеря ума.
Так ослепленье приходит. Его посылает несчастным
Зевс, и сегодня один, завтра другой ослеплен.
Для легкомысленной черни твердынею служит и башней
Муж благородный, и все ж чести так мало ему!
Пьют не вино в мою честь. В гостях у девочки милой
Кто-то сегодня другой, много он хуже меня.
Мать и отец ее пьют за меня холодную воду.
Слезы роняя, она воду приносит им в дом,
В дом, где крошку мою, рукой обхватив, целовал я
В шею и нежно в ответ губы шептали ее.
x x x
Ныне несчастия добрых становятся благом для низких
Граждан; законы теперь странные всюду царят;
Совести в душах людей не ищи; лишь бесстыдство и наглость,
Правду победно поправ, всею владеют землей.