СБОРНИКЪ
ЛУЧШИХЪ ПОЭТИЧЕСКИХЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ
СЛАВЯНСКИХЪ НАРОДОВЪ
править
Въ память Коллару. — Н. Гербеля
Плѣнъ. — Н. Берга
СЕРБОХОРВАТСКІЕ ПОЭТЫ.
правитьО. УТѢШИНОВИЧЪ.
правитьОгнеславъ Утѣшеновичъ-Острожинскій, православный австрійскій сербъ и одинъ изъ самыхъ симпатическихъ поэтовъ новой сербской литературы, родился въ 1818 году въ Острожинѣ, на самой хорватской границѣ. Первыя его стихотворенія стали появляться въ журналахъ въ самомъ началѣ сороковыхъ годовъ. Затѣмъ, въ 1845 году, онъ издалъ собраніе своихъ стихотвореній, подъ названіемъ «Острожинская Вила», а въ 1852 напечаталъ въ журналѣ «Невенъ» свой переводъ «Слова о полку Игоря». Поэма «Недѣлько», написанная имъ лѣтъ десять тому назадъ, съ патріотической вѣрой въ сербское возрожденіе, и обошедшая всѣ сербскія земли, упрочила извѣстность Утѣшеновича какъ поэта. Утѣшеновичъ извѣстенъ также и своими учоными работами, написанными по большей части на нѣмецкомъ языкѣ, напримѣръ: «Hanskomnmnionen der Südslaven», «Militärgrenze» и другія. Онъ занималъ въ течете нѣсколькихъ лѣтъ мѣсто совѣтника хорватскаго канцлерства въ Вѣнѣ, но за приверженность въ Россіи былъ уволенъ отъ должности. Въ настоящее время Утѣшеновичъ живетъ въ Вѣнѣ, гдѣ трудится на пользу родной литературы.
ПЛѢНЪ.
(къ картинѣ Ярослава Чермака: «Плѣнъ герцеговинскій въ 1863 году».)
Здѣсь предъ вами тяжкая недоля,
Горькое, великое несчастье
На пространствѣ небольшой картины!
Писана картина та слезами —
И слезами вамъ я провѣщаю,
И она слезами вамъ промолвятъ
Про невзгоды нашего народа;
Вы слезами горькими зальётесь:
Не забыть вамъ образовъ печальныхъ!
Что тутъ видитъ взоръ мой возмущенный?
На горѣ пустой, на каменистой
Видитъ онъ развалины повсюду,
На развалинахъ цвѣты алѣютъ…
Какъ цвѣсти цвѣтамъ среди развалинъ?
Не цвѣты то — то вѣнокъ забытый,
Пламенной любви подарокъ нѣжный;
Онъ забытъ, межь камней затерялся,
И — того-гляди — вѣнокъ засохнетъ!
Чьи цвѣты и чей подарокъ это?
Гдѣ росли они, красуясь пышно?
Чья рука цвѣты тѣ возрастила?
Чья рука въ вѣнокъ ихъ заплетала?
Съ чьихъ онъ персей на сыру палъ землю?
Такъ ли, полно, видите вы, очи?
Съ нашихъ горъ какъ-будто эти розы,
Сербскія, родимыя то розы,
На поляхъ на сербскихъ выростали,
Возлелѣяны рукою сербской.
Но тоской мнѣ защемило сердце,
Злой тоской, предчувствіемъ тяжолымъ:
Не чужія ль ихъ сорвали руки
И въ вѣнокъ связали благовонный
На полѣ кровавомъ лютой битвы?
Врядъ ли сербы тотъ вѣнокъ сказали?
Гляньте, очи, ясно поглядите,
Что такое вкругъ цвѣтовъ тѣхъ вьется?
Лютая змѣя вокругъ нихъ вьется,
Въ сторонѣ же притаились волки.
Гляньте, очи, ясно поглядите
И горючія пролейте слёзы:
Вотъ гдѣ наша горькая недоля!
Не вѣнокъ цвѣтовъ благоуханныхъ,
Не змѣя вокругъ него віется,
А веревки вкругъ красавицъ сербскихъ,
Что попали въ тяжкую неволю.
Цвѣтъ роскошный сербскаго народа
Отъ груди отъ матерней отторгнутъ,
Вервіе жестоко въ васъ впилося!
Это турки, а не злые волки!
Гдѣ твой громъ, о Боже справедливый?
Плѣнницы мои, мое вы горе!
Въ чемъ, скажите, грѣшны вы предъ Богомъ?
«Только въ томъ, что родилися на свѣтъ.»
Плѣнницы мои, мое вы горе!
Въ чемъ, скажите, ваша грусть-кручина?
«Въ томъ, что въ гробъ живыми намъ ложиться!»
А кого вамъ цаловать охота?
«Цаловать охота саблю востру!»
Аманъ, турки! коли есть въ васъ вѣра,
Развяжите плѣнницамъ вы руки,
Не терзайте бѣлаго ихъ тѣла:
Не на то ихъ въ свѣтъ родила матерь)!
Посмотрите, кровь изъ нихъ струится:
Не для вервія тѣ бѣлы руки!
Отпустите дорогихъ намъ плѣнницъ,
Золотомъ за это вамъ заплатимъ!
«Не видать вамъ дѣвицъ нашихъ красныхъ,
Не видать, пока еще мы живы:
Пригодятся дѣвы на базарахъ
И рождать вамъ послѣ будутъ турокъ!»
Аманъ, турки! коли есть въ васъ вѣра,
Межь волковъ ягнятъ вы не гоните,
Отпустите дорогихъ намъ плѣнницъ —
На базаръ стада гоните наши;
Что, аги, за плѣнницъ вы хотите?
«Прочь, негодный! Нѣту здѣсь базара!
Ну, впередъ, красавицы-дѣвицы!
Далеко вѣдь до Едрена-града,
Гдѣ давно купцы насъ ожидаютъ,
Чтобъ купить у насъ товаръ безцѣнный.
Ну, впередъ, красавицы-дѣвицы!»
Плѣнницы мои, мое вы горе!
Красота всему виною ваша,
Даръ небесъ и жертва аду вмѣстѣ:
Отъ нея должны вы всѣ погибнуть!
Уходите, горькія, въ неволю,
Съ нами месть останется на-вѣки,
Мы отмстимъ за васъ врагу лихому,
Если Богъ за насъ и наше счастье!
И погнали.турки нашихъ плѣнницъ,
Словно бѣлыхъ на убой ягнятокъ.
Слышите ли, какъ бѣдняжки стонутъ:
«Горе намъ, судьбина наша злая!
Страшное, великое несчастье!
Не привидано такого срама —
Быть наложницей лихого турка,
Плѣнницею горькой на чужбинѣ,
Подлѣ многихъ братьевъ нашихъ сербовъ!»
Слышите? Сюда на помощь, братья!
Плѣнницы влекутся на чужбину,
Что же вы стоите, словно камень,
И не вырвите у злобныхъ турокъ
Изъ нечистыхъ рукъ столь чистой жертвы?
Эй, въ погоню вслѣдъ за супостатомъ!
Стойте, турки! Будетъ вамъ базарить
Нашей кровью, въ срамъ кресту святому!
Нашъ базаръ на подѣ страшной битва,
Тамъ на съ вами люто побазаримъ!
На побоище идите съ нами,
Похитители дѣвицъ и женщинъ!
Саблями подѣлимъ вашу землю,
А потомъ подѣлимъ и красавицъ,
Коли Богъ за насъ и наше счастье!
Кто тутъ витязь, кто боецъ удалый?
Опояшь скорѣе саблю востру:
Часъ насталъ за крестъ свой заступиться,
Воротить свободу золотую!
Н. Бергъ.
ВЪ ПАМЯТЬ КОЛЛАРУ.
Во время оно истину затьмила
Въ славянскомъ мірѣ скорбная судьба
И духъ славянства сталъ разъединяться,
А чуждый сердцу — дѣлаться роднымъ.
Но духъ свободы въ Татрахъ народился
И голосомъ, исполненнымъ любви,
Съ вершины горъ, пріюта вилъ, воскликнулъ,
Чтобъ воедино братья собрались.
Отъ Адріатики до водъ каспійскихъ,
Отъ Бѣлаго до Чорнаго морей
Коллара голосъ всюду раздаётся
И слава слёзы радостныя льётъ.
Онъ отверзаетъ грудь всему славянству
И предлагаетъ братскій поцалуй,
Лишь Гай одинъ, за тёмными горами,
На тотъ призывъ сердечный не спѣшитъ.
Колларъ, твоё святое имя геній
Славянъ умчалъ въ надзвѣздные края,
Чтобъ тамъ оно въ сіяньи вѣчно жило,
Чтобъ вѣчно имъ гордился славянинъ!
1870.