Оригинал здесь — http://www.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=5284
Из любовных песен
Элегия («Едва тебя, мой свет, успела полюбить…»)
Сонет («О небо! для чего родился человек?..»)
Происходил из купцов. С 1757 г. был актером Придворного театра в Петербурге. В 1765 г. поступил в Московский университет; познакомился с Н. И. Новиковым, принял участие в его сатирическом журнале «Трутень» (1769), а также в журнале М. Д. Чулкова «И то и се». В 1767 г. стал секретарем в Комиссии для сочинения нового Уложения, где числился вплоть до 1780 г. Литературная деятельность Попова разнообразна: ему принадлежит, в частности, первая русская комическая опера («Анюта»), беллетристическое произведение «Славенские древности», прозаический перевод поэмы Т. Тассо «Освобожденный Иерусалим» и др. Как и для М. Д. Чулкова, для Попова характерен постоянный интерес к русскому фольклору. В сочинении «Описание древнего славенского языческого баснословия» (1768) Попов пытался воссоздать славянскую мифологию.
В истории русской лирики Попов остался прежде всего как автор песен, имевших большую популярность в XVIII — начале XIX в. В 1765 г. он издал свой первый сборник: «Песни, сочиненные Михаилом Поповым», затем в 1768 г. последовало 2-е издание: «Песни, вновь исправленные и умноженные. Сочинение Михаила Попова», где прежние песни были расположены в иной последовательности и дополнены новыми. Наконец, с некоторыми изменениями они были включены в книгу «Досуги, или Собрание сочинений и переводов Михаила Попова» (СПб., 1772, ч. 1—2). Уже после смерти поэта вышел готовившийся им сборник «Российская Эрата, или Выбор наилучших новейших российских песен…» (СПб., 1792, ч. 1—3), куда вошли народные песни и сочиненные Поповым. В предисловии к этому сборнику он писал: «…Любовная песня есть род малыя поэмы, в которой описывается некоторое приключение или страсть любящего; но описание сие должно быть кратко, живо, просто, но благородно, ни лирическия пышности, ни комическия низости не имеющее; чтоб огнь его умножал свой пламень постепенно и оканчивался острым и решительным падением».
ЛЮБОВНЫЕ ПЕСНИ
Как сердце ни скрывает
Мою жестоку страсть,
Взор смутный объявляет
Твою над сердцем власть:
Глаза мои пленены
Всегда к тебе хотят,
И мысли обольщены
Всегда к тебе летят.
Тебя не отдаляет
И сон от мыслей прочь:
Твой образ обладает
Равно мной в день и в ночь;
Всеночно, дорогая,
Являяся во сне,
Вседневно обольщая,
Ты множишь страсть во мне.
Твой каждый взор вонзает
Стрелу мне в сердце вновь:
Весь ум мой наполняет
Одна к тебе любовь!
А ты то всё хоть знаешь,
И как я рвусь, стеня,
Но всё то презираешь —
Не любишь ты меня!
Разлучившися со мною,
Потужи о мне хоть час;
Может быть, уже с тобою
Говорю в последний раз;
Рок велит тебя лишиться,
Как ни тяжко то снести,
И, лишившися, крушиться,
Плакати, сказав: «Прости!»
Плачь и ты о мне подобно,
Горести во мзду моей…
Нет! не мучь мой дух толь злобно
Ты тоской о мне своей;
Капля слез твоих мне боле
Крови моея ручья!
В беспечальной будь ты доле:
Пусть один страдаю я.
Если рок, смягчась тоскою,
Жизнь велит мне продолжать,
Я увижуся с тобою,
Буду счастлив и опять;
Если ж грусть мой век скончает,
Много ты себя не рви:
Плач нам жизнь не возвращает;
Будь счастлива и живи.
Полюбя тебя, смущаюсь
И не знаю, как сказать,
Что тобою я прельщаюсь
И боюся винным стать.
Пред тобой когда бываю,
Весь в смятении сижу,
Что сказать тогда, не знаю,
Только на тебя гляжу.
Глядя на тебя, внимаю
Все слова твоих речей;
Прелести твои считаю,
Красоту твоих очей;
И боюсь тогда прервати
Твой приятный разговор,
Чтоб твою не потеряти
Тем приязнь и милый взор.
В сем смущеньи пребывая,
Оставляю нужну речь,
И, часы позабывая,
Времени даю претечь;
Вдруг, увидя день минувший,
Принужден сказать «прости!»
И иду потом, вздохнувши,
Неспокойну ночь вести.
Достигнувши тобою
Желанья моего,
Не рву уже тоскою
Я сердца своего:
Душа твоя мной страстна,
Моя тебе подвластна;
Коль счастлива ты мной,
Стократно я тобой!
Тебя, мой свет, считаю
Я жизнию своей:
Прекраснее не знаю
Тебя я и милей.
В любви не зря препятства,
В тебе зрю все приятства;
В твою отдавшись власть,
Не знаю, что напасть.
Твой взор не выпускаю
Из мыслей никогда
И в мыслях лобызаю
Твой образ завсегда:
Тобою утешаюсь,
Тобою восхищаюсь,
Тебя душой зову,
Тобою и живу.
И с душою разлучуся,
Свет оставлю навсегда,
А неверным не явлюся
Пред тобою никогда;
Мне и счастье всё и слава--
Твой один приятный взгляд,
Без него и жизнь отрава,
И утехи лютый яд.
Хоть и ведаю, к несчастью
И к мучению себе,
Что, прельщенный лютой страстью,
Неугоден я тебе;
Но, твоей отдавшись воле
И заразам милых глаз,
Вольностью не льщуся боле
Я по самый смертный час.
Ты ж, котора мной владеешь,
Принуждая мучась жить,
Если жалость ты имеешь
И способна потужить,
В жизни мною презирая
И терзая силой всей,
Хоть по смерти, дорогая,
Ты о мне уж пожалей.
И, пришед на гроб к несчастну,
Сей, скажи, меня любил;
И, меня не видя страстну,
Он до смерти верен был.
Я же, страстью грудь терзая,
В гроб сойду мученьем сим,
И, в последний раз вздыхая,
С именем умру твоим.
Не хладно стихотворство
Мою сплетает речь,
Не вредное притворство
Стремится стон извлечь:
Любовью стыд туша,
Язык мой то вещает,
Что сердце ощущает,
Что чувствует душа.
Душа объята страстью
Ко прелестям твоим,
Подверженная частью
Пожертвовати им
Свободу и любовь:
Прелестна века долю
В твою предати волю,
Имея жарку кровь.
Кровь жарку, распаленну
Приятностью твоей,
И волю полоненну
Тобой души моей;
Всё то соделал ты:
Ты скромность побеждаешь
И тайну исторгаешь
Приятством красоты.
Не случая игрою
Возжглась любовь сия:
Любви твоей мечтою
Воспламенилась я;
Тебя плененна мня,
Тобою полонилась:
Твоею учинилась,
Прельщаясь и стеня.
Но стон мой прекратится,
Исчезнет грусть моя,
И в радость превратится
Прискорбна страсть сия,
Коль я тобой была
Когда-нибудь любима
И видами не льстима,
Что днесь тебе мила.
Под тению древесной,
Меж роз, растущих вкруг,
С пастушкою прелестной
Сидел младый пастух:
Не солнца укрываясь,
Он с ней туда зашел,
Любовью утомляясь,
Открыть ей то хотел.
Меж тем где ни взялися
Две бабочки сцепясь,
Вкруг роз и их вилися,
Друг зА другом гонясь;
Потом одна взлетела
К пастушке на висок,
Ища подругу, села
Другая на кусток.
Пастух, на них взирая,
К их счастью ревновал,
И, оным подражая,
Пастушку щекотал,
Всё ставя то в игрушки,
За шею и бока;
Как будто бы с пастушки
Сгонял он мотылька.
«Ах! станем подражати, —
Сказал он, — свет мой, им;
И резвость съединяти
С гулянием своим;
И, бегая лесочком,
Чете подобясь сей,
Я буду мотылёчком,
Ты — бабочкой моей».
Пастушка улыбалась,
Пастух ее лобзал;
Он млел, она смущалась,
В обоих жар пылал;
Потом, вскоча, помчались,
Как легки ветерки;
Сцеплялися, свивались
И стали мотыльки.
Не голубушка в чистом поле воркует,
Не вечерняя заря луга смочила —
Молода жена во тереме тоскует,
Красоту свою слезами помрачила,
Непрестанно вспоминая мила друга,
Молодого друга милого, супруга.
«Ты надёжа, ты надёжа, друг сердешной! —
Она вопит тут, и плача и вздыхая,
Во жестокой своей грусти, неутешной, —
Мое сердце не змея сосет лихая,
Не отрава горемышну иссушает--
Со тобой, мой свет, разлука сокрушает.
Не постылого с тобой я отпустила,
Не лихого, не сварлива провожала,
Провожаючи, рвалася я, не льстила,
Не обманом слезы горьки проливала--
Свет очей моих пустила я с тобою,
Жизнь и смерть мою с твоею головою.
Не неволей ведь меня тебе вручали--
Ум и разум твой меня тебе вручили;
И не силой нас с тобою обручали--
Дружба наша и любовь нас обручили;
И совет наш увенчали не обеты--
Увенчали твои ласковы приветы.
Погадай же, мой сердешной друг, подумай,
Какова теперь печаль моя, надсада!
Вспомяни о мне, надёжа моя, вздумай,
Что жена твоя и жизни уж не рада,
Что тобою я одним спокойство рушу, —
Привези ко мне обратно мою душу».
КОММЕНТАРИИ
Любовные песни. — Песни… СПб., 1765. Печ. по кн.: Досуги…, ч. I. СПб., 1772, с. 53. Публикуется 8 песен из подборки, составляющей 21 песню.
'ЭЛЕГИЯ («Едва тебя, мой свет, успела полюбить'…»)
Едва тебя, мой свет, успела полюбить,
Уже свирепый рок спешит меня сгубить;
Отъемлет у меня надежду быть с тобою;
Уже вознес удар сразить меня тоскою…
Ты едешь… едешь прочь! и я тебя лишусь,
Любя, горя тобой, с тобою разлучусь!
Я рвуся--ты грустишь; я плачу--ты рыдаешь;
И, мучась сам, меня на муки покидаешь.
Лютейший рок! почто вспылать нас допустил,
Когда любиться нам спокойно не судил?
Смотри на нашу скорбь, на слезы, на мученье
И, сжалясь, уничтожь ты наше разлученье!
Трони?сь моей тоской, отчаяньем его
И часть хотя убавь из гнева твоего,
Позволь ему еще со мною здесь остаться;
Дай нашим ты устам еще нацеловаться
И нежных имена любовников носить,
Их тающих сердец приятности вкусить.
Оставь нас сладостей досыта их напиться--
По сем готовы мы и в гроб и разлучиться.
КОММЕНТАРИИ
Элегия («Едва тебя, мой свет, успела полюбить…»). — И то и се, 1769; № 12. Без подписи. Печ. по кн.: Досуги…, ч. I, с. 81.