Стихотворения (Погорельский)

Стихотворения
автор Антоний Погорельский
Опубл.: 1830. Источник: az.lib.ru • «Неелов беспутный!..»
Послание к другу моему N.N., военному человеку
«Абдул-визирь…»
Странник-певец
«Друг юности моей! Ты требуешь совета?..»
К Тиндариде. Горация книга I. Ода IV Velox amoenum saepe Lucretilem.

Антоний Погорельский

править

Стихотворения

править

Источник: Антоний Погорельский. Избранное. — М., Правда, 1988.

http://ruslit.traumlibrary.net.

1. * * *

Неелов беспутный!

С ума ты слетел;

От лиры бесструнной

Стихов захотел!

Ты знаешь, повеса,

Что я не поэт,

Ни меры, ни веса

В стихах моих нет;

А тащишь насильно

Меня на Парнас;

И так изобильно

Хлыстовых у нас.

Ах! сам же, бывало,

Я их осуждал;

Над ними немало

Я сам хохотал;

А ныне не смею

Тебе отказать —

Тружуся, потею

И должен писать!

Продолжение впредь

2. Послание к другу моему N.N., военному человеку

Судьба определила

Владеть тебе мечом,

А мне она вручила

Чернилицу с пером.

Ах! Как, мой друг, завидно

Мне, глядя на тебя.

Я признаюсь — обидно

С тобой сравнить себя!

В серебряных ты латах

Летишь, как вихрь, с конем —

А я — сижу в палатах

С обгрызанным пером!

Прекрасную слезами

Насилу тронул я;

Ты — шевельнул усами,

И Хлоя уж твоя!

Но чу! — вдруг отозвался

Вдали оружий звук;

Признаться, испугался

Твой бедный статской друг!

А ты — напрасно Хлоя

Зовет тебя, стеня, —

Ты, помня долг героя,

Садишься на коня;

Булатный меч милее

Тебе любви оков.

Спеши, мой друг, скорее,

Лети сразить врагов.

Я вижу, как в мундире,

В лощеных сапогах,

Ты, сидя на мортире,

Врагам вселяешь страх;

Игривый ветр колеблет

На шлеме твой султан,

Твой взор лишь стан объемлет —

Уж весь трепещет стан;

Вот ты уж капитаном,

И вскоре генерал, —

В победе над султаном

Визиря в плен ты взял:

Ты весь засыпан в злате,

Сияет грудь звездой;

А я — сижу в халате,

Любуюся тобой.

Но вот уж час свиданья:

Исчез приятный сон!!

Не вижу звезд сиянья,

Визирь не взят в полон —

И с чем же возвратился

Ты к нам из дальних стран?

Здоровьем истощился —

И опустел карман.

За всё сие наградой:

Корнетом без ноги;

Твердишь ты всем с досадой:

Проклятые враги!

И к Хлое поспешивши,

Увы, бедняк узнал,

Что, рог луне отбивши,

Ты сам с рогами стал.

А я — здесь у камина

Счастлив своей судьбой:

Остался хоть без чина,

Но с Лизой и с ногой.

3. * * *

Абдул-визирь

На лбу пузырь

Свой холит и лелеет.

Bayle, геометр,

Взяв термометр,

Пшеницу в поле сеет.

А Бонапарт

С колодой карт

В Россию поспешает.

Садясь в балон,

Он за бостон

Сесть Папу приглашает.

Но Папин сын,

Взяв апельсин,

В нос батюшки швыряет.

А в море кит

На них глядит

И в ноздрях ковыряет.

Тут Магомет,

Надев корсет

И жаждою терзаем,

Воды нагрев

И к ним подсев,

Их подчивает чаем.

То зря, комар

На самовар

Вскочив, в жару потеет.

Селена тут,

Взяв в руки жгут,

Его по ляжкам греет.

Станища мух,

Скрепя свой дух,

Им хлопает в ладоши,

А Епиктет,

Чтоб менует

Плясать, надел калоши.

Министр Пит

В углу сидит

И на гудке играет.

Но входит поп

И, сняв салоп,

Учтиво приседает.

Вольтер старик,

Свой сняв парик,

В нем яицы взбивает,

А Жан Расин,

Как добрый сын,

От жалости рыдает.

4. Странник-певец

Беспечный певец, углубленный в мечты,

Идет незнакомой дорогой;

Кругом все богатства прелестной весны

Рассыпаны щедро природой.

Как бархатом пышным, поля и луга

И холмы покрыты цветами;

Как в брачную ризу, одеты леса

Цветов ароматных гроздями,

И мед златокрылые пьют мотыльки,

По ветвям душистым порхая;

И птицы, в веселом восторге, поют,

Подругам приюты сплетая.

По камушкам пестрым игривый ручей

Несет извиваяся воды,

И солнце сияет, — и в блеске лучей

Красуется юность природы!

И странника огнь вдохновенья объял,

Он жизни не чувствует бремя;

И ясные к небу он взоры поднял

И видит — грядущее время!

И юного дух воскриленный Певца

Восторгом священным пылает;

И мысль воспарила к престолу Творца, —

И в струны Певец ударяет:

О, слава тебе, всемогущий Творец!

Всё жизнь от тебя восприяло,

В тебе и ничтожества бездны конец, —

И чистой любови начало.

Любовь оживляет из тленности прах,

Из пепла цветы возрождает;

И в смертном врожденный к бессмертному страх

Святая любовь — побеждает!

И лира умолкла, и голос Певца

С зеленых холмов повторился;

Унылая в сердце спустилась мечта, —

И трепет в груди поселился.

И ветры завыли, и черною мглой

Покрылись небесные своды,

Ручей взволновался, и вихри горой

Вздымают кипящие воды.

И вьюга в изломанных ветвях свистит,

Тяжелые тучи летают,

И гром из небес воспаленных гремит,

И молнии грозно сверкают.

И странник во мраке глубоком идет,

Покрова от бури не зная.

В руках охладевших он лиру несет,

От бури ее охраняя.

О лира! найдешь ли от бури покров?

Свершитесь, мечтанья, надежды!

Ведите под мирный усталого кров

Смежить утомленные вежды!

Ах, страшны мне черный без выхода лес

И вранов унылые крики —

Иль скрылось навеки светило небес

И птички умолкли навеки?

5. * * *

Друг юности моей! Ты требуешь совета?

Ты хочешь, чтобы план я точный начертал,

Как сыну твоему, среди соблазнов света,

Среди невидимых, подводных, острых скал

По морю жизни плыть — безвредно, безмятежно?

Задача трудная! — мой друг, — в юдоли сей

Для бедствий мы живем, — и горе неизбежно;

Чрезмерно счастлив тот, кто на закате дней

Успел свой ломкий челн спасти от сокрушенья

И твердым якорем на верном грунте стать!

Но сколько есть пловцов, которым нет спасенья,

Которым суждено предвечно — погибать!

6. К Тиндариде

Горация книга I. Ода IV

Velox amoenum saepe Lucretilem

Нередко быстрый Фавн любезный свой Ликей

На холм приятного Лукретила меняет;

Он резвых коз моих, от пламенных лучей,

От бурь дождливых охраняет.

Козла угрюмого веселая семья

Там щиплет тимиан, бродя в кустах свободно:

Не страшна ей в траве зеленая змея,

Ни в хлеве лютый волк голодный.

Меж тем в пологостях роскошного леска

Свирели сладкий звук вдоль Устики несется,

И гладких скал крутых касаяся слегка,

В долинах эхом раздается.

О Тиндарида! Здесь под кровом я богов;

Приятна песнь моя и жертва им убога.

Посыплется тебе тут сельских всех даров

Богатство из обильна рога!

В уединенной здесь долине ты уйдешь

От зноя Сирия — и в рощах сей Темпеи

На лире тейской страсть к Улиссу воспоешь

И Пенелопы и Цирцеи.

Здесь легкий сок гроздей лесвийских ты со мной

Из чаши будешь пить под сению прохладной;

Раздора не страшись: здесь с пылким Вакхом в бой

Арей не вступит кровожадный.

От гнева Кира ты не будешь трепетать:

Не прийдет наглою он злостью воспаленный

В ревнивой ярости с тебя одежду рвать

И в локоны венок вплетенный!