Н. И. Кроль
Стихотворения
----------------------------------------------------------------------------
Поэты 1860-х годов
Библиотека поэта. Малая серия. Издание третье
Л., "Советский писатель", 1968
Вступительная статья, подготовка текста и примечания И. Г. Ямпольского.
----------------------------------------------------------------------------
СОДЕРЖАНИЕ
Биографическая справка
"Они бывали часто вместе; но их взоры..."
Муза
Венеция
Брамин
Слепец
Эпистола светской дамы к степной подруге
Николай Иванович Кроль родился 5 марта 1823 года в семье путейского
инженера. Он учился в военно-учебном заведении - Дворянском полку, а затем
поступил на службу в Главное управление путей сообщения. В конце 50-х годов
оставил службу и занялся только литературной работой.
Лирика Кроля 50-х годов находилась в русле "искусства для искусства".
Он печатался в "Пантеоне" и "Отечественных записках". В 1857 году выпустил
сборник "Эскизы".
В конце 50-х годов Кроль путешествовал по Италии и Франции.
Впечатления от Италии произвели известный сдвиг в его сознании. В Риме,
возвращаясь от мечтаний о прошлом к современности, он скорбит о народе,
изнемогающем "под тиарой дряхлой папства" ("В римских развалинах"), в
Венеции негодует по поводу австрийского владычества ("Венеция"). Сближение с
политическими эмигрантами во Франции способствовало укреплению у Кроля
демократических симпатий. Он начинает печатать юмористические лирические
стихотворения, отражающие эти новые симпатии, подчас с яркой общественной
окраской.
Кроль был своим человеком в редакционном кружке "Русского слова";
владелец журнала Г. А. Кушелев-Безбородко был женат на его сестре, Кроль, по
свидетельству современника, рекомендовал Кушелеву Г. Е. Благосветлова,
который стал скоро редактором "Русского слова" и превратил его в орган
демократического лагеря. Кроль был близок и к "Искре", на страницах которой
нередко появлялись его стихи; он сотрудничал также в "Гудке", "Будильнике",
"Деле" и других изданиях.
В программном стихотворении "Желание", противопоставляя себя "певцам
луны, кудрей и глазок", авторам од и мадригалов, Кроль писал:
Пошли нам бог внутри с познаньем мир и труд.
Пусть люди мысли нас ко благу поведут!
До тех же пор, мой стих, не будь ничтожной пешкой -
Громи порок хулой, язви его насмешкой,
Продажность мнения, невежество глупца,
Бесправность наглую, двуличие певца.
Не шествуй им вослед, кадя, тропой избитой
И яд не подливай в гной раны ядовитой.
Певец, ты должен быть не раб толпы, а бог,
И честный гражданин - не клубный скоморох,
Не чествовать - карать, что совесть в нас бесславит
И всё, что нашу Русь так давит, давит, давит.
Кроль написал также пьесы "Комедия из современной жизни" (неудачная
попытка создать новое "Горе от ума"), "Брак при Петре Великом" и повесть
"Деревянный домик".
Он умер 28 марта 1871 года.
Незадолго до смерти Кроль готовил к изданию новый сборник
стихотворений, но не успел осуществить свое намерение.
Издание стихотворений
Эскизы. Стихотворения. СПб., 1857.
{{***}}
Они бывали часто вместе; но их взоры
Встречалися спокойно; никогда
Не размыкалися для страсти их уста;
И были холодны простые разговоры.
Им было всё равно - сойтись, расстаться ль вновь.
Им розный путь лежал; и их не волновали
Ни радость общая, ни общие печали.
Жизнь обманула их, - и вряд любовь
Они с тех пор в душе подозревали.
К тому же строгий долг над ними тяготел;
Как зоркий страж, стерег ежеминутно совесть.
Но свет для клеветы и их не пожалел,
Провозгласи об них двусмысленную повесть.
И были в первый миг они поражены
Злословьем праздного досуга,
И оставались их глаза устремлены
Так вопросительно и долго друг на друга.
Но любопытство их уж начало смущать;
Умышленны теперь их сделалися встречи;
Им захотелося друг друга разгадать,
И искренность сама просилася в их речи.
Злословью их предав, свет странно намекнул
На то им, от чего они далеки были.
Но, жертвой сделав их, себя лишь обманул:
Они же горячо друг друга полюбили.
1855 или 1856
МУЗА
Ф. П. Чумакову
Целомудренной весталкою, бывало,
От головы до ног увитой в покрывало,
Она являлась мне в полночные часы -
Но в полной роскоши всей женственной красы;
В прозрачной тунике царицей вакханалий,
Без пояса и без докучливых сандалий.
До пят струилась прядь ее волнистых кос,
На голове сиял венок душистых роз;
И с упоительной улыбкой нежных губок
Мне предлагала дщерь веселья полный кубок.
И, Вакха дар живой вкушая дочиста,
Я деву целовал и в очи, и в уста.
Когда ж хмель пробивал в ланитах мне румянец,
Пускался вместе с ней в какой-то резвый танец, -
Пока на мягкий одр Кипридой чтимых трав,
Куана, маков, роз не упадал стремглав.
И здесь-то дева мне во всем соблазне ласки,
Бывало, грешные нашептывала сказки.
Но бережно от всех хранил я в тайне их,
Боясь, что скромный слух встревожит страстный стих
Иль эротической картины смысл игривый
Невольно возмутит чело красы стыдливой.
Прошли года, - и вот, в борьбе забот и дел,
Летами юн, душой я рано устарел.
А дева верная мне всё не изменяла,
Лишь реже посещать мой скромный угол стала.
Но кто б ее узнал! где делся прежний вид,
Веселье буйное и яркий цвет ланит,
Лукавое очей манящих выраженье
И форм полунагих роскошные движенья?
Потуплен скромно стал ее стыдливый взгляд,
Простая туника теперь ее наряд;
Скрывают стан и грудь завистливые складки;
Густые волосы не вьются в беспорядке;
На снежной белизне девичьего чела
Гирлянда роз давно надета не была;
И пояс обвился вкруг талии ревнивый.
А обувь грубая, сокрыв ноги красивой
И формы чудные, и прелесть наготы,
Не дразнит более причудливой мечты.
Всё изменилося; скромнее стали встречи,
И взгляды холодней, и холоднее речи;
Исчезла искренность в пожатьи жарком рук.
Предметом песен стал душевных ран недуг,
Потеря прежнего во всем очарованья,
Да жалкий на сердце остаток упованья.
Но есть мгновения, - и мнится, не остыл
В прелестной скромнице вакханки прежней пыл;
Вдруг пробуждаются в ней давние порывы,
Веселье прежнее гетеры прихотливой;
Тогда она покров с себя стыдливый рвет,
И снова весела, и пляшет, и поет;
И, будто прошлое припомня, страстно взглянет
И в пляску буйную меня рукою манит.
И в изумлении тогда я узнаю
Подругу прежних лет веселую мою;
Смотрю, не выдержу, бросаюсь к ней на шею,
Кружуся с ней, пою, и снова молодею.
Июль 1886
ВЕНЕЦИЯ
Анне Алексеевне Кудрявцевой
Дул южный ветерок теплом и ароматом
Благословенных нив;
Полуденных лучей облитый ярким златом,
Спал голубой залив.
Как лебедь, распустив свой парус розоватый,
Летел наш пароход;
И лентою вдали виднелась полосатой
Венеция из вод.
Огнями всех цветов над ними разрисован,
Был тепел небосклон;
Картиной южною впервые околдован,
Я погружался в сон.
И всё, что от новелл мне память сохраняла
С ребяческих годов,
В волшебных образах неслось и оживало:
И ревность и любовь,
Подкупленный кинжал и неподкупной ласки
Весь женский, южный взрыв;
И ночи, и луна, и факелы и маски, -
Риальто и залив.
Вот, вот послышалась призывная гитара.
Условный встречи час!
Чу! скрыпнуло окно, и засветилась пара
Во мраке черных глаз.
Вот, ручкой выброшен проворной из окошка
В гондолу, шнур повис;
И цепкая по нем венецианки ножка
Бежит по петлям вниз.
О, как, баюкаем всё грезою прекрасной,
Хотел тогда скорей
Я как любовницу узреть любовник страстный
Красавицу морей.
Дул снова ветерок теплом и ароматом
Благословенных нив;
Полуденных лучей облитый ярким златом,
Опять дремал залив.
Летели мы; едва лишь чайка успевала
За легкою кормой;
Венеция вдали за нами исчезала,
Мне снился сон иной:
Я слышал звук цепей, и ига бич упорно
Свистал, смущая слух,
И мнилось: да ужель ты умер здесь позорно
Навек, народа дух!
И девам не сплетать венков из листьев лавра!
И не придет Тезей,
Который выхватит из пасти минотавра
Красавицу морей!
<1860>
БРАМИН
Однажды в городе, поблизости к Пекину,
Предстала девушка сказать грехи брамину.
Сей с кротостью внимал раскаянья язык.
"А целомудренна ль?" - спросил ее старик.
"Грешна, отец!" - "Увы! так рано преступила!
Но что ж тебя к греху такому побудило?
Не труд ли с нищетой, иль праздность, мать проказ?"
"Я слышала, что грех целителен от глаз,
"А я слаба была глазами с малолетства".
- "Эх, - закричал старик в сердцах, - какое детство!
Будь это правдою, так мне бы довелось
Увидеть в небесах всех гениев насквозь".
<1865>
СЛЕПЕЦ
Покрытый рубищем, измученный недугом,
На грудь усталую склоняясь головой,
Слепец с собакою, своим единым другом,
Участия людей просил на мостовой.
Раздался стук колес. С трудом приподнимаясь,
"Подайте бедному" он слабо произнес, -
Но пара пронеслась, и, завизжав, шатаясь,
Упал к его ногам копытом смятый пес.
"Проклятие, - сказал бедняк, - вам, злые люди!
Что сделал вам мой друг в несчастии немой?
Ах, лучше б ребра вы моей измяли груди
И камнем разнесли на части череп мой!
Куда пойду теперь, без племени калека?
И зною и дождю открыты небеса!
Между двурукими найду ли человека -
И стар, чтоб приучить к себе другого пса!
С утра до полночи он, мой вожатый верный,
Ни в вёдро, ни в грозу меня не покидал!
Он ласкою манил к себе нелицемерной
И руку щедрую за старика лизал!
Он ночью укрывал меня от бурь и вьюги,
Вводя под дерево иль позабытый сруб.
Пойми ж, безжалостный, чего лишен я в друге!
Смягчись душой своей, глядя на этот труп!
Богач! и я, как ты, был счастьем не обижен
И в юности не знал порока нищеты!
И мною был не раз мой младший брат унижен,
И так же льстили мне, и сам я льстил, как ты!
Таков удел земной! он был - он и остался!
Но сердца чистоту сберег я до конца.
Я над несчастием, как ты, не издевался!
И даже пса ласкал, водящего слепца!
Вот выше чем тебя я, враг мой бессердечный!
Верь, в жизни верной нет дороги ни одной,
И, может быть, судьба с своей насмешкой вечной
Изменит и тебе, поворотясь спиной!
О, если, нищеты кляня удел постылый,
В участии людей услышишь ты отказ
И будешь пса ласкать в слезах рукою хилой -
Припомни моего в тяжелый этот час".
<1866>
ЭПИСТОЛА СВЕТСКОЙ ДАМЫ
К СТЕПНОЙ ПОДРУГЕ
Ах да, с тех пор когда в Париже,
Ma chere, {1} я с мужем побыла,
Я сердцем жизнь постигла ближе,
Умом яснее поняла.
И все, и всё так было ново
Моей взволнованной душе,
Что я обнять была готова
В восторге первого cocher. {2}
Движенье, блеск, ma chere, и мода,
По шумным улицам развал,
Везде cafes с толпой народа,
И все одеты как на бал.
Ни мины кислой, всё смеется.
Вот три часа, - кипит бульвар,
Колясок модных ряд несется
В Champs d'Elysee, {3} как на пожар.
А там обед в лесу Булонском,
Потом цирк, опера, балет,
И ужин с искристым бургонским
Chez Provenceaux ou chez Vachette. {4}
И каждый мил, любезен, ловок,
А дамы, дамы, - о, quelle grace! {5}
Таких лесбийских вы головок
Нигде не встретите у нас.
Ученых, правда, не встречала -
Они в очках ведь и без кос, -
Меня кузина уверяла,
Что в этом Запад не дорос.
Зато, ma chere, как это мило,
И без ущерба красоте:
Я десять франков заплатила -
И член в ученом societe. {6}
С тех пор на карточке визитной
Всегда писала (magnifique!) -
Madame Agathe de Masslobitny,
Telle rue, maison, membre scientifique. {7}
И дни минутами бежали,
Как вдруг сказал мне деспот мой:
"Мы сорок тысяч промотали,
Знать надо честь, пора домой".
Представь, мой друг, как сердце сжалось!
Опять от скуки хоть умри!
Как я слезами обливалась,
Твердя одно: adieu, Paris! {8}
За что я молодость утрачу!
Взяла с собой Парижа вид, -
Гляжу, бывало, здесь и плачу,
А муж играет, служит, спит.
Всё это тупо, скучно, вяло.
Так года треть почти прошла.
Я сохла, чахла, ныла, вяла
И непременно б умерла.
Мне стала жизнь тяжелым грузом;
Одной отдавшися мечте,
Неслась я вдаль, туда, к французам
И в их воскресла sociefe!
С тех пор одна мне дама близка,
Один мужчина мил с тех пор:
Madame Louise - моя модистка,
Monsieur Louis - мой coiffeur! {9}
<ref>1 Моя милая (франц.). - Ред.</ref>
2 Кучера (франц.). - Ред.
3 Елисейские поля (франц.). - Ред.
4 У Провансо или у Вашетт (франц.). - Ред.
5 Какое изящество! (франц.). - Ред.
6 Обществе (франц.). - Ред.
7 (Великолепно!) Мадам Агата де Маслобитная, такая-то улица, дом, член
научного общества (франц.).- Ред.
8 Прощай. Париж! (франц.). - Ред.
9 Парикмахер (франц.). - Ред.}
ПРИМЕЧАНИЯ
В сборник включены произведения двадцати пяти второстепенных поэтов
середины XIX века, в той или иной степени дополняющих общую картину развития
русской поэзии этого времени.
Тексты, как правило, печатаются по последним прижизненным изданиям
(сведения о них приведены в биографических справках), а когда произведения
поэта отдельными сборниками не выходили - по журнальным публикациям.
Произведения поэтов, издававшихся в Большой серии "Библиотеки поэта",
воспроизводятся по этим сборникам.
При подготовке книги использованы материалы, хранящиеся в рукописном
отделе Института русской литературы (Пушкинского дома) Академии наук СССР.
Впервые печатаются несколько стихотворений В. Щиглева, П. Кускова и В.
Крестовского, а также отрывки из некоторых писем и документов, приведенные в
биографических справках.
Произведения каждого поэта расположены в хронологической
последовательности. В конце помещены не поддающиеся датировке стихотворения
и переводы. Даты, не позже которых написаны стихотворения (большей частью
это даты первой публикации), заключены в угловые скобки; даты
предположительные сопровождаются вопросительным знаком.
Н. И. КРОЛЬ
Муза. Чумаков Ф. П. (1823-1899) - живописец, академик Академии
художеств. Весталка в Древнем Риме жрица в храме богини домашнего очага
Весты. Вакханалии - в античном мире празднества, связанные с культом бога
растительности, покровителя виноградарства и виноделия Вакха. Вакханки -
спутницы Вакха, Ланиты - щеки. Киприда (греч. миф.) - одно из прозвищ
древнегреческой богини любви и красоты Афродиты (остров Кипр был одним из
главных центров ее культа). Гетера - в античном мире незамужняя женщина,
обычно с артистическими способностями, живущая самостоятельно и ведущая
свободный образ жизни.
Венеция. Риальто - знаменитый мост в Венеции через Большой канал. Я
слышал звук цепей... До 1866 г. Венецианская область находилась под
владычеством Австрии. Тезей (греч. миф.) - герой древнегреческих сказаний,
убивший Минотавра (чудовище - полубык-получеловек) в Критском лабиринте.
Здесь под минотавром имеется в виду Австрия.