Стихотворения (Козлов)/Версия 3

Стихотворения
автор Василий Иванович Козлов
Опубл.: 1824. Источник: az.lib.ru • Весеннее чувство
К мечтам
Мечтатель
Вечерняя прогулка
Предчувствие
Сонет А. А. Б-вой

--------------------------------------------------------------------------
 Поэты 1820-1830-х годов. Том первый. Библиотека поэта. Большая серия.
 Л. Советский писатель 1972 г.
--------------------------------------------------------------------------

 В. И. КОЗЛОВ

 Василий Иванович Козлов (1793-1825) - характерный представитель
поэтического дилетантизма 1810-1820-х годов, деятельность которого
представляет, однако, историко-литературный интерес. Сын московского купца,
одного из основателей Коммерческой академии, Козлов получил хорошее
образование (дома, затем на первых курсах Коммерческой академии и
Московского университета). Уже в юности он владел несколькими европейскими
языками и был ориентирован в области истории, литературы и политических
наук. В 1809-1811 годах Козлов - активный сотрудник журналов П. И. Шаликова
("Аглая"), М. И. Невзорова ("Друг юношества") и М. Н. Макарова ("Журнал
драматический"), где печатает басни, послания, элегии, стихотворения на
случай и многочисленные переводы, прежде всего немецкой сентиментальной и
преромантической литературы (ранний Гете, Гердер, Э. Клейст и др.). 1812 год
принес разорение семье; Козлов вынужден искать службы и переезжает в
Петербург, где становится сотрудником П. П. Пезаровиуса, издателя "Русского
инвалида". В 1814-1822 годах он помещает здесь целую серию критических
статей и фрагментов, где, следуя романтической эстетике (прежде всего
немецкой), обосновывает тезисы о национальных путях искусства, исторических
этапах его развития ("чувственный" этап - античность, "духовный" -
христианское искусство средних веков и т. д.), о национальной и исторической
обусловленности и множественности эстетических идеалов и пр. В своих
незаконченных "Драматургических отрывках" (1815) он одним из первых в России
пытается создать на этих основах целостную теорию романтического искусства
(в первую очередь театра), затрагивая и ряд специфических вопросов его
поэтики (сценическая природа драматургии, психологические основания драмы) и
в ряде случаев предвосхищая теоретическую деятельность русских эстетиков
1820-х годов, в частности любомудров. В защиту немецкой романтической
эстетики против эпигонов классической критики он прямо выступил в 1816 году
на страницах "Русского инвалида", начав полемику с антиромантическими
статьями "Духа журналов" ("Нечто о мнении француза о немецкой литературе").
Несомненный интерес представляет и его критический анализ лингвистической
теории А. С. Шишкова ("О богатстве языка и о переводе слов", 1815), обширная
рецензия на "Полярную звезду" (1824) и др. Поэтическое творчество его
постепенно отходит на задний план; он занят черновой журнальной работой, а
остаток времени употребляет на посещение светских салонов. Тяготение к
высшему свету, приобретавшее у Козлова гипертрофированные формы, вызывало
насмешки в литературных кругах (в том числе пренебрежительные отзывы Дашкова
и Пушкина), между тем оно было своего рода способом социального
самоутверждения бедствующего образованного разночинца, вынужденного жить
поденным литературным трудом и остро чувствовавшего власть сословных
предрассудков. Его письма 1810-1820-х годов полны жалобами на одиночество,
невозможность личного счастья, глубокую душевную депрессию. Это настроение
отражается и в немногочисленных сохранившихся стихах Козлова этих лет ("К
мечтам", 1819; "Весеннее чувство", 1817; "Сонет", 1819; "Сонет" (В. И.
А-ой), 1819; "Вечерняя прогулка", 1823; и др.).
 Стихи Козлова, эклектически соединявшие стилевые тенденции "архаиков"
и карамзинистов, были уже анахроничны для середины 1820-х годов, хотя,
наряду с обычной для преромантической эпохи медитативной элегией, он пытался
культивировать разнообразные поэтические формы (октаву, сонет). Значительную
часть его поэтической продукции составляют, как прежде, альбомные мадригалы.
 Литературный круг Козлова представлен в это время А. Ф. Воейковым (с
которым он, впрочем, не близок и, по-видимому, тяготится его диктатурой в
"Русском инвалиде"), А. С. Шишковым, примыкавшими к "Беседе" А. П. Буниной и
Е. Н. Пучковой; наконец, светскими литераторами-дилетантами, как, например,
покровительствовавший ему кн. Н. Б. Голицын. Он поддерживает связь с
московскими карамзинистами - Шаликовым, Макаровым, Бланком, Головиным и др.
В петербургском кругу последователей Карамзина Козлов принят не был. В 1824
году, с предполагаемой реорганизацией "Русского инвалида", Козлов уходит из
редакции и по предложению Греча и Булгарина становится сотрудником "Северной
пчелы". В это время он уже тяжело болен туберкулезом, к которому добавляется
еще и нервное потрясение, связанное с какой-то личной потерей. 11 мая 1825
года Козлов скончался[67 - Некролог Козлова (с биографией). - "Северная
пчела", 1825, 14 мая.].

 50. ВЕСЕННЕЕ ЧУВСТВО

 Вот опять весна явилась
 И в долинах и в лугах;
 Благодатная спустилась
 В светозарных облаках.

 Всё творенье воскресает,
 Сокрушились цепи вод,
 Мрачну душу оживляет
 Проясненный неба свод.

 И страдалец безотрадный
 Разлучается с тоской
 И в душе, от скорби хладной,
 Снова чувствует покой.

 Спящий гений пробудился
 И весне хвалу поет.
 Ты ли, ты ли возвратился,
 Светлый призрак юных лет?

 Неужель то предвещанье
 Для души весенних дней?
 Иль одно воспоминанье
 Нежной юности моей?

 Нет! Святого провиденья
 Беспредельна доброта,
 И души моей паренья -
 Не минутная мечта!

 Жезл Надежды преломился
 Пусть давно в руке моей!
 Образ Веры мне явился
 Средь блистательных лучей!

 22 апреля 1817

 51. К МЕЧТАМ

 В последний раз меня вы посетили,
 Прелестные изменницы - мечты;
 В последний раз чело мне прояснили,
 На терния рассыпали цветы;
 В последний раз мне душу озарили
 Сиянием небесной красоты!
 В венце из звезд и в розовой одежде
 Фантазия вела меня к Надежде.

 И юных дней воскресши вдохновенья
 Страдальцу вновь блаженство прорекли;
 Возникли вновь цветы воображенья,
 И радость мне мерцала издали.
 Но быстрый миг сердечна обольщенья
 Протек - и с ним мечтанья утекли!
 Дар сладких дум, забвенье благодатно
 Исчезли вновь, навек и невозвратно!

 Умолкните ж, смиренные желанья
 Застенчивой, но пламенной любви!
 Прервитеся, тоскливы ожиданья!
 Умерься, жар в пылающей крови!
 И ты, о кроткий глас воспоминанья,
 К своим меня отрадам не зови!
 Не растравляй тем ран моих глубоких:
 Отрады нет в страданьях одиноких.

 Мечты, о дар, несчастным драгоценный!
 Мечты, в бедах единственный оплот!
 Питомец ваш, на горесть обреченный,
 И в вас уже утехи не найдет!
 Терпением и Верой окриленный,
 В другой он мир направит свой полет,
 Где Истина свои законы пишет
 И сонм духов одной любовью дышит.

 23 февраля 1819

 52. МЕЧТАТЕЛЬ

 Среди беспечных детских лет
 Я долго жил в уединенье;
 Отцовский дом был весь мой свет
 И книги - всё увеселенье!

 Тогда я спутницей избрал Тебя,
 Фантазия златая,
 И мир подлунный забывал,
 Миры волшебны пролетая.

 Кристальны строил я дворцы
 И разрушал очарованья;
 С злодеев я срывал венцы
 И добрых облегчал страданья.

 Рукою сильной расторгал
 Я власть волшебника лихого
 И юных дев освобождал
 Из плена тяжкого и злого.

 Я жил, как рыцарь и певец,
 Награды сладкой ожидая,
 И вот лавровый мне венец
 Сплела красавица младая.

 С улыбкой нежной на устах
 Она пред рыцаря предстала;
 Небесным пламенем в очах,
 Как добрый гений, воссияла.

 И рыцарь всех и всё забыл.
 Простите, замки, приключенья!
 Он ею жил, ей счастлив был,
 Он видел в ней красу творенья!..

 Но ах! и юность протекла,
 И с ней мечты уединенья;
 Она с собою унесла
 Прелестный дар воображенья.

 Увял прекрасный мой венец,
 Разрушились волшебны зданья,
 Разбита лира, спит певец,
 Упал покров очарованья.

 Сокрылась дева-красота,
 Предмет и дум и песнопенья!
 Где ж путь в отрадные места?
 Где храм небесна вдохновенья?

 Кто спящий гений возбудит,
 Мечты в душе возобновляя?
 Ужели ввек не прилетит
 Ко мне Фантазия благая?

 Явися мне, явись хоть раз,
 Земного образ совершенства,
 И услади мне скорби час
 Подобьем райского блаженства.

 <1819>

 53. ВЕЧЕРНЯЯ ПРОГУЛКА
 Элегия

 Бывало, в юности моей
 Красы весенняя Природы,
 Зари румяный блеск, реки сребристы воды,
 В лесу поющий соловей -
 Всё, всё мне душу восхищало,
 И если горесть крылась в ней,
 Меня прелестная Природа утешала!

 Теперь душа моя увяла -
 И меркнет неба ясный свет;
 Не для меня весна цветет:
 Мне осень ранняя настала!
 Приятные часы вечерней тишины
 Не возбудят во мне угасшие мечтанья;
 Счастливой юности прошли златые сны,
 Исчезли все очарованья!..

 Бывало, с нежною душой,
 Я был поклонником прелестных:
 В них видел ангелов небесных,
 Ниспосланных творцом украсить мир земной.
 В их образе мои сбывалися мечтанья;
 Я без надежды их любил
 И - наслажденье находил
 Среди жестокого страданья!
 Веселье и тоска, и страх и ожиданья
 Сливалися во мне: я плакал и грустил,
 Но верно счастливее был!..

 Теперь, с унылою душой,
 Смотрю я часто на прелестных;
 Как прежде, вижу в них посланниц я небесных,
 Но только их крыло не веет надо мной!
 Увы! Рассудок мой холодный
 Могущество свое над сердцем утвердил
 И, к размышлению открыв мне путь свободный,
 Отрады пагубной, но сладостной лишил.
 Часы счастливого забвенья
 Невозвратимо протекли;
 Фантазию, любовь, дар сладкий песнопения -
 Всё, всё с собою увлекли.
 Увижу ль юных дев, блестящих красотою,
 Пленяющих умом, и нравом, и душою,-
 Их слово каждое, их каждый скромный взор
 Напомнят мне судьбы жестокий приговор,
 И я невольную слезу от них сокрою!

 31 мая 1823

 54. ПРЕДЧУВСТВИЕ
 (Сонет)

 Печальна жизнь промчалась с быстротою;
 Чуть памятна мне дней моих весна;
 От ранних лет она помрачена
 Страданием, бедами и тоскою.

 И я не знал душевного покою,
 И мне любовь в отраду не дана;
 Надежды нет - и только смерть одна
 Является мне светлою звездою!

 Я чувствую: она ко мне близка;
 Я чувствую души изнеможенье;
 Усталого манит отдохновенье.

 Незримая простерта мне рука -
 И с радостью сливается тоска,
 И с верою - Твое изображенье!

 15 апреля 1824 Санктпетербург

 55. СОНЕТ
 А. А. Б-ВОЙ
 (При посылке моих сонетов)

 Где в зелени лимон благоухает,
 Где виноград златые кисти вьет,
 Тенистый лавр в величии цветет
 И ветвь свою с оливою сплетает;

 Где древнее искусство обитает
 И каждый шаг есть знаменитый след,
 Где резвый сын Поэзии - Сонет
 Красу, любовь и радость воспевает, -

 Сия страна - предмет моей мечты!
 Тебе ж знаком сей край очарованья:
 В нем детских лет живут воспоминанья! {*}

 И как друзей, с улыбкой примешь ты
 Усердием начертанны листы,
 Полуденным поэтам подражанья!

 9 мая 1824 С.-Петербург

 {* А. А. Б-ва провела несколько лет нежнейшей юности в Неаполе, где
покойный родитель ее был посланником.}

 ПРИМЕЧАНИЯ

 50. Благ., 1819, № 12, с. 345, с подписью: В. К - в и датой: 22
апреля. ДЖ, 1823, № 11, с. 177, под загл.: "Весна", с подписью: К.
Публикация ДЖ представляет, по-видимому, более ранний вариант, который К.
посылал Шаликову при письме от 5 мая 1817 г.; в письме он указывал, что
стихотворение написано весной, в момент временного выхода из депрессии;
"...о титуле, - замечал К., - я мало заботился и написал просто: "Весна""
(ДЖ, 1829, № 46, с. 108). Печ. по Благ.
 51. Благ., 1819, № 7, с. 3; с подписью: В. К-в.
 52. Благ., 1819, № 13, с. 17, с подписью: В. К-в.
 53. НЛ, 1823, № 23, с. 159, с подписью: К. Увижу ль юных дев,
блестящих красотою и т. д. Речь идет о княжнах Салтыковых, с которыми К.
часто общался летом и осенью 1823 г., бывая на их даче на Черной речке (см.
письмо его к Макарову от 18 сентября 1823 г. - ДЖ, 1830, № 27, с. 11). Этот
фрагмент элегии, в котором отразилась личная драма К., связанная с его
положением образованного разночинца и невозможностью женитьбы на любимой им
девушке, принадлежавшей к высшему свету, К. цитирует в письме к Шаликову от
14 апреля 1824 г. (ДЖ, 1831, № 7, с. 107).
 54. ДЖ, 1825, № 4, с. 157.
 55. ДЖ, 1824, № 16, с. 128, с подписью: В. К-в. Посвящено Александре
Александровне Бибиковой (в замужестве Безобразовой) (ум. 1875), дочери А. А.
Бибикова (1765-1822), в 1808-1810 гг. бывшего чрезвычайным посланником и
полномочным министром при неаполитанском дворе.

 Благ. - "Благонамеренный".
 ДЖ - "Дамский журнал".