Стихотворения (Жулев)

Стихотворения
автор Гавриил Николаевич Жулев
Опубл.: 1867. Источник: az.lib.ruВступительная заметка
У кухни
Карьера
Литературные староверы. Баллада
Товарищу
Чижик
Петрушка
«Лира моя, лира…»
Сон
Отставной майор и «ландышка»

 Гавриил Жулев

 Стихотворения

----------------------------------------------------------------------------
 Библиотека поэта. Большая серия.
 Поэты "Искры". В двух томах
 Том второй. Д. Минаев, В. Богданов, Н. Курочкин, П. Вейнберг, Г. Жулев,
В. Буренин, Н. Ломан, А. Сниткин
 Издание третье
 Л., "Советский писатель", 1987
----------------------------------------------------------------------------

 СОДЕРЖАНИЕ

 Вступительная заметка
 388. У кухни
 389. Карьера
 390. Литературные староверы. Баллада
 391. Товарищу
 392. Чижик
 393. Петрушка
 394. "Лира моя, лира..."

 Гавриил Николаевич Жулев, младший брат известной драматической артистки
Е. Н. Жулевой, родился 5 июля 1834 г. в сельце Спасском Бронницкого уезда
Московской губернии, в семье Поликарпа Васильевича Жулева, дворового
человека помещика Н. М. Смирнова. Ему еще не исполнилось тринадцати лет,
когда он, весною 1847 г., был отпущен на волю. {См.: Дело о службе Жулева //
Центр. гос. историч. архив СССР в Ленинграде (ЦГИА), ф. 497, оп. 2, № 
14059.} Есть некоторые основания полагать, что он был незаконнорожденным
сыном помещика.
 Жулев был одновременно и поэтом, и артистом. Окончив в начале 1850-х
годов петербургское театральное училище, Жулев в 1853 г. дебютировал на
сцене Александрийского театра {Вольф А. И. Хроника петербургских театров с
конца 1826 до начала 1855 г. Спб., 1877. Ч. 1. С. 160.} и много лет, до 1875
г., состоял в его труппе. {В конце 1850-х и начале 1860-х годов Жулев с
успехом играл и в провинции.} "Помню, что Жулев превосходно играл
прогорелого купеческого сынка Перетычкина в комедии Красовского "Жених из
Ножовой линии", - читаем в воспоминаниях современника. - Он подавал большие
надежды на сцене, но его затер режиссер Е. И. Воронов, долго властвовавший в
Александрийском театре". {"Н. А. Лейкин в его воспоминаниях и переписке".
Спб., 1907. С. 97. См. также сочувственные отзывы об актерском даровании
Жулева в статьях Ап. Григорьева "Две сцены" ("Якорь", 1863, № 41. С. 791) и
"Русский театр" ("Эпоха", 1864, № 1/2. С. 466).} Воронов и начальник
репертуарной части петербургских императорских театров водевилист П. С.
Федоров, самодур и взяточник, которого неизменно преследовали искровцы под
кличкой "Губошлеп", особенно невзлюбили Жулева за то, что он сотрудничал в
"Искре" и информировал редакцию журнала о закулисных тайнах и интригах. {"Н.
А. Лейкин в его воспоминаниях и переписке". С. 157.}
 Жулев начал печататься в "Искре" в 1860 г. и был одним из ее
постоянных сотрудников на протяжении всех 1860-х годов. Его стихотворения
появлялись преимущественно под псевдонимом "Скорбный поэт". Жулева сразу
оценили в "Искре". "Не могу я встретиться с Курочкиным, - писал ему его
приятель, артист и драматург И. Е. Чернышев, 23 марта 1861 г., - чтобы он не
спрашивал о тебе... Отчего ты перестал писать? Он о тебе отзывается как о
лучшем своем сотруднике и постоянно просит писать к тебе... И я с своей
стороны тебе прибавлю, что ты поступав ешь до нелепости глупо. Ты очень
ошибаешься, если рассчитываешь на свой сценический талант и пренебрегаешь
литературным. Последний у тебя гораздо выше, чем первый, и на него следует
обратить тебе особенное внимание".<ref>"Рус. старина". 1906, № 12. С. 714.</ref>
 В конце 1862 г. Жулев собрал свои стихи, напечатанные в "Искре", - и
выпустил их отдельной книжкой под названием "Песни Скорбного поэта".
Противопоставляя Жулева представителям "чистой поэзии" и либеральным
обличителям типа М. П. Розенгейма, "Искра" следующим образом характеризовала
его творчество в отзыве о "Песнях Скорбного поэта": "Бедность, умеющая
весело трунить над собою и хохотать непринужденно и смело над хлыщевством и
богатою наглостью, в каких бы они формах ни проявлялись, - вот главный
мотив, повторяющийся во всех пьесах Скорбного поэта. Вздыхатели, отвергнутые
дамою своего сердца по случаю бедности и наивно рассказывающие о своих
злополучиях; супруги, получившие семейное счастье из рук начальников; швеи,
беззаботно проходящие известное поприще; девицы, стремящиеся замуж, и дамы,
забывающие мужей под звуки Штраусовой скрипки, павловские ландышки и
московские Пахиты; театральные музыканты и отставные майоры - вот
действующие лица комедии, ежедневно разыгрываемой в жизни, верно подмеченной
и осмысленно переданной своеобразными стихами поэта-юмориста. Все это
перемешано, как добро и зло, вообще в жизни; и в каждом человеке отдельно,
но все это живет, движется, смеется над собою и над другими, и, главное, все
это просто и искренно".<ref>"Искра". 1862, № 50. С. 710.</ref>
 Очень сдержанно отозвался о книжке Жулева М. Е. Салтыков, поскольку она
не отвечала тем большим требованиям, которые он предъявлял к современной
сатире. Но и Салтыков писал, что "любителям, чтения легкого мы эту книжечку
рекомендуем: они в ней найдут некоторую частицу остроумия. В особенности
указываем на веселую пьеску "Литературные староверы"". {Салтыков-Щедрин М.
Е. Собр. соч. М., 1966. Т. 5. С. 334.}
 В поэзии Жулева нет революционных мотивов, но он - демократ с головы до
ног. Все его стихотворения пронизаны плебейской гордостью, презрением к
роскоши, тунеядству, барскому высокомерию. Один из типичных персонажей
Жулева, столичный бездельник и фат, хорошо описан в стихотворении Д. Д.
Минаева "Сорвалось!"

 В шляпе Циммермана,
 В платье от Сарра,
 Я, поднявшись рано,
 Вышел со двора.
 Крап по панталонам,
 С лентою лорнет,
 Галстук с медальоном -
 В медальоне оном
 Блондена портрет, -
 Струйки по жилету,
 В талии изгиб...
 Скорбному поэту
 Я отличный тип... и т. д. {*}
 {* "Искра". 1864, № 36. С. 470.}

 Наиболее характерны для Жулева юмористические стихотворения на бытовые
темы. Произведения, направленные против конкретных людей и фактов
общественной жизни, литературная полемика, резкий сатирический тон и т. п. -
все это встречается у него сравнительно редко. Наибольшей удачей Жулева в
этой области является отмеченная Салтыковым злая и хлесткая сатира
"Литературные староверы". Для характеристики поэзии Жулева необходимо
отметить его легкий и гибкий стих, свободные разговорные интонации, {А. В.
Амфитеатров писал: "Жулев редкостный, почти исключительный образец
стихотворной простоты, умеющий "разговаривать" стихом, без всякой, хотя бы
малой, натяжки" ("Забытый смех". М., <1914>. Сб. 1. С. 209).} а также
бойкую, иногда не менее чем у Минаева, необычную и мастерскую рифму.
 В 1865 г., наряду с "Искрой", Жулев активно печатался и в "Будильнике".
В 1869-1874 гг. он был постоянным сотрудником газеты "Петербургский листок",
а с 1875 г. до смерти - "Петербургской газеты". Здесь кроме стихотворений он
систематически помещал и фельетоны. В последние годы Жулев был также одним
из редакторов юмористического журнала "Стрекоза" (редактировал стихотворный
отдел).<ref>См. некролог в "С.-Петербургских ведомостях" (1878, 2 июля).</ref>
 Жулев написал - отчасти один, отчасти в сотрудничестве с И. Е.
Чернышевым, А. А. Соколовым, С. Н. Худековым, Н. А. Лейкиным - по десятка
пьес: "Золотая удочка", "Перелетные птицы", "Петербургские когти",
"Черненькие и беленькие", "Со ступеньки на ступеньку", "Герои темного мира",
"Петербургский Фигаро" и др. Они шли на сцене, однако в художественном
отношении не представляют интереса.
 В 1871 г. Жулев выпустил второй сборник стихотворений - "Ба! знакомые
всё лица! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта)". Сборник уступал в
художественном отношении первому, но тематика, идейные позиции и поэтическая
манера остались у Жулева в общем те же, и книга, вышедшая без
предварительной цензуры, встретила неодобрительный отзыв в цензурном
ведомстве. "Собрание весьма тенденциозных, отчасти и довольно грязных
стихотворений, - писал цензор. - Автор, кажется, поставил себе задачею
изобразить в самом отвратительном виде отношения начальников к подчиненным в
нашем служебном кругу; начальники оказывают протекцию подчиненным, которые
делают им подарки или даже услуживают им своими женами; подчиненные,
выведенные из терпения, дают своим начальникам пощечины и т. д. ...В других
пьесах выражается презрение к людям, не сочувствующим отрицательному
направлению в молодежи, и выхваляются, напротив, корифеи отрицания, напр.
Добролюбов; даже и хорошие стремления в высших сословиях осмеиваются и
изображаются как маски, под которыми скрываются лицемерие и всякие пороки...
везде господствуют насилие и разврат". {Журнал заседания С.-Петерб. ценз.
комитета от 5 янв. 1872 г.; см. также: Дело С.-Петерб. ценз. комитета, 1872,
№ 9 // ЦГИА, ф. 777.}
 Жулев умер 30 июня 1878 г. и скоро был забыт, {Характерно, что в
Энциклопедическом словаре Брокгауза - Ефрона (полутом 23, Спб., 1894. С. 51)
первая и лучшая его книга вовсе не упомянута, а вторая превращена в две:
"Ба! знакомые все лица!: Рифмы Скорбного поэта" и "Рифмы Дебютанта".} хотя
некоторые его стихотворения часто читались с эстрады и перепечатывались в
"чтецах-декламаторах".

 388. У КУХНИ

 О судьба лихая, для чего дала ты
 Мне в удел лишь бедность, горе да заплаты
 Да еще в придачу ловко подшутила,
 Давши мне желудок, как у крокодила!..
 Мимо знатной кухни прохожу однажды,
 Мучимый от глада, мучимый от жажды.
 Я прильнул к окошку и смотрел, как быстро
 Сочиняли блюда жирных два кухмистра.
 Но, почуяв носом запах вкусный, сдобный,
 Я в бобер немецкий нос закутал злобно
 И смотрел в окошко с сокрушенным сердцем:
 Как фаршировали, посыпали перцем
 Разную дичину к званому обеду
 И вели кухмистры меж собой беседу:
 "Бедный господин наш! говоря без шуток,
 Страшно как расстроен у него желудок;
 Точно на желудок навалило плиту,
 Мучится бедняга - нету аппетиту!.."
 Мысль вдруг пресмешная, надобно сознаться,
 В голову пришла мне: что бы поменяться
 Мне моим желудком, как у крокодила,
 С этим господином? Мне бы лучше было
 Быть без аппетиту, а то что в желудке,
 Как стоишь у кухни: славно пахнут утки,
 Рябчики, фазаны, гуси и индейки, -
 А в кармане только двадцать три копейки!

 <1860>

 389. КАРЬЕРА

 У старухи нанимал
 Я себе каморку -
 И частенько в ней глодал
 Я сухую корку,

 Но ведь я переносил
 Беззаботно голод:
 Ах, в каморке этой был
 Я здоров и молод!

 Хоть каморка у меня
 Освещалась редко,
 Но не нужно мне огня
 С милою соседкой...

 Ведь, бывало, прибежит -
 И пойдет потеха!
 Так, что комната дрожит
 С ней у нас от смеха.

 Песни, хохот и любовь -
 И нужда забыта;
 А хозяйка хмурит бровь
 И на нас сердита.

 И брюзжит она с печи:
 "Перестаньте, стыдно!"
 Ладно, думаем, ворчи,
 Чай, самой завидно!

 И пойдет тут кутерьма,
 А ведь плут старуха! -
 Будто дремлет, а сама
 Навострила ухо.

 Вдруг негаданно - поди ж!
 Туча налетела:
 У начальника Катишь
 Замуж захотела.

 Всё он сделать принужден,
 Как велит подруга:
 Для меня назначил он
 Амплуа супруга.

 Благодетель и отец
 Наградил каретой;
 Потащили под венец
 Нас с Катишью этой.

 И теперь уж я женат
 И, по воле рока,
 Стал заметен и богат -
 И живу широко.

 Проложил через жену
 Я себе дорогу;
 Я и сам уж младших гну
 Нынче, слава богу.

 Счастлив, кажется, вполне:
 Ем и пью я вкусно,
 Но порою что-то мне
 Тяжело и грустно...

 Или вдруг среди семьи,
 Как резвятся дети,
 Всё мне мнится: не мои
 Ребятишки эти!

 И в груди бушует ад,
 В рот не лезет пища,
 Побежал бы я назад
 В старое жилище,

 Со старухой поболтать
 И соседке милой
 Со слезами рассказать
 Свой роман унылый,

 И зажить, как в старину,
 Бедно, без излишек,
 Бросив верную жену
 И чужих мальчишек.

 <1860>

 390. ЛИТЕРАТУРНЫЕ СТАРОВЕРЫ

 Баллада

 В ресторане собрались
 Староверы злые,
 И беседы их велись
 Про дела былые.
 И бунтует и кричит
 Громко шайка эта,
 Что теперь уже молчит
 Старая газета.

 И ватага эта зла
 И ломает стулья,
 Что их главная пчела
 Выбыла из улья;
 Что теперь им ходу нет
 И карманы голы;
 Что теперь коварный свет
 Жаждет новой школы;

 А что их давно не чтут
 И труды их - боже! -
 На Толкучем продают
 С хламом на рогоже.
 В заседаньи был нахал
 И кричал без складу, -
 Вот который сочинял
 Для волос помаду;

 Куплетист он и актер,
 В старенькой бекеше,
 Остроумие протер
 Он себе до плеши.
 Был еще тут драматург,
 Очень злой и хворый,
 В оны годы Петербург
 Восхищал который.

 Много было тут персон
 И больших талантов,
 И булгаринских времен
 Хилых фигурантов.
 Собралися и поют -
 И кружок их тесен;
 Много было спето тут
 Очень старых песен:

 "Боже мой! теперь во всем
 Голая натура,
 Ах! пропахла мужиком
 Вся литература!
 И писателей у нас
 Развелось так много;
 Всякий лезет на Парнас,
 Без наук и слога.

 И журналы издают
 Всё молокососы
 И преважно задают
 Новые вопросы.
 Для возвышенных вещей
 Их таланты слабы,
 Только слышишь запах щей
 Да крестьянской бабы.

 Ну, пожалуй, выводи
 Чернь, но для потехи;
 Да приличьем огради
 И зашей прорехи.
 Напомадь и причеши,
 Скинь им сапожищи;
 А потом и опиши
 Как-нибудь почище.

 Например: мужик живет;
 Не горюя, пашет,
 Про любезную поет,
 И поет, и пляшет;
 Отработав - вечерком
 Ходит в хороводе...
 Отчего же бы в таком
 Не писать вам роде?

 А то что у вас? - во всем
 Голая натура,
 Ах! пропахла мужиком
 Вся литература!.."
 В ресторан со всех сторон
 Собралися братья;
 Слышны ахи, слышен стон,
 Слышатся проклятья.

 Секта эта новый век
 И пилит и режет;
 В ресторане человек
 Слышит стон и скрежет
 И, крестясь, отходит прочь,
 Но не молкнут ахи...
 И младенцы в эту ночь
 Вздрагивали в страхе...

 1860

 391. ТОВАРИЩУ

 Товарищ, не ропщи!
 Хоть мы с тобой иззябли
 И лишь пустые щи
 Едим, как мизерабли;

 Пускай у богачей
 В роскошном бельэтаже
 Уха из стерлядей,
 Сюпремы и потажи;

 Пусть к ним судьба добра,
 Палаты их нагреты;
 Пусть им кроит Сарра
 И брюки и жилеты,

 А мы бежим с тобой
 К российскому тайлёру -
 Какой уж тут покрой,
 Лишь только было б впору!

 Пускай богач несет
 Мешки в ломбард, для росту,
 А мы же свой доход
 Несем подальше к мосту!

 Зато ведь богачам
 Подагрой сводит ногу,
 А мы, привыкши к щам,
 Здоровы, слава богу!

 На днях вот богача,
 От преизбытка пищи,
 При помощи врача
 Стащили на кладбище;

 Какой был крик и вой -
 Пересказать нет средства!
 Ну, точно на Сенной, -
 Из-за его наследства.

 Придет пора и нам!
 Но мы с тобой, дружище,
 Отправимся к отцам
 Без шуму на кладбище,

 Потащат нас с двора
 На скорбной колеснице...
 Addio! {*} фельдшера
 Обуховской больницы.
 {* Прощайте! (Итал.) - Ред.}

 1862

 392. ЧИЖИК

 На грош не верят в лавке,
 Начальник строг и лют,
 И мне, увы! прибавки
 За службу не дают;
 От службы хуже кия
 Иссох я - ну хоть брось!
 А между тем другие
 Всё лезут врозь да врозь...

 Болтают, что начальник
 Не прочь подчас того...
 На днях вот умывальник
 Он взял у одного,
 А у другого дрожки
 Взял нынче по весне...
 По этой вот дорожке
 Пройтись бы надо мне...

 Ох! смертная охота,
 Да участь-то горька:
 Ведь из вещей всего-то
 В каморке бедняка
 Лишь пара ветхих книжек,
 Гитара, да пенсне,
 Да мой приятель-чижик,
 Висящий на окне.

 "Постой, постой!.. вот штука!.. -
 Я вскликнул в тот момент. -
 Начальнику снесу-ка
 Я чижика в презент;
 Признаться, тяжело мне
 Расстаться было с ним:
 Он другом был в Коломне
 Единственным моим!"

 Ах! сняв с окошка клетку,
 От горести дрожа
 И завернув в салфетку
 И клетку и чижа,
 Расстроен, с мутным взглядом,
 Крепясь от горьких слез,
 К начальнику я на дом
 Чиликалку понес.

 Увидевши, что ношей
 Я был обременен,
 Начальник мой хороший
 Прислугу выгнал вон;
 И стал со мной - о диво! -
 Любезен не в пример
 И вопросил учтиво:
 "Что это - несессер?.."

 "Нет-с, - говорю я, - клетка;
 А в клетке чижик..." - "Что-с?
 Сказал начальник едко,
 Задравши кверху нос. -
 Вы думали, что взяткой
 Прельщусь я! - крикнул он.
 Ах вы, мальчишка гадкий!..
 Извольте выйти вон!.."

 И, право, уж не помню,
 Как в милые края,
 В любезную Коломню
 С чижом вернулся я.
 Поступок неуместный
 Надежды все пресек
 И доказал, что _честный_
 Начальник человек.

 <1863>

 393. ПЕТРУШКА

 К нам на двор шарманщик нынче по весне
 Притащил актеров труппу на спине
 (Деревянных, впрочем, а не тех живых,
 Что играют роли из-за разовых).

 Развернул он ширмы посреди двора;
 Дворники, лакеи, прачки, кучера
 Возле ширм столпились, чтобы поглазеть,
 Как Петрушка будет представлять комедь...

 Из-за ширм Петрушка выскочил и ну:
 "Эй, коси-малина, вспомню старину!"
 Весело Петрушка пляшет и поет;
 "Молодец каналья!" - говорит народ.

 Вот пришли арапы, начали играть, -
 А Петрушка палкой по башкам их хвать!
 С жалобой арапы поплелися в часть...
 Голоса в народе: распотешил всласть!

 Выскочил квартальный доблестный и стал
 Приглашать Петрушку за скандал в квартал.
 Петька не робеет: развернулся - хлоп!
 Мудрое начальство в деревянный лоб...

 Петька распевает, весел, счастлив, горд, -
 Вдруг из преисподней появился черт
 И басит Петрушке: "Ну, пойдем-ка, брат!..
 И повлек бедняжку за собою в ад.

 Запищал Петрушка... "Не юли вперед!
 Вот те и наука!" - порешил народ.
 Я б сказал словечко за Петрушку, но
 Многих ведь, пожалуй, раздражит оно.

 <1864>

 394

 Лира моя, лира,
 Добрая подруга,
 Ты бренчишь для мира
 Скромно в час досуга...

 В небогатой келье,
 Век с нуждою споря,
 Ты полна веселья -
 Ну а больше - горя...

 Светских львиц богатых,
 С выточенным станом,
 Страсти и наряд их
 Воспевать куда нам!..

 Жирного богатства
 Не даря куплетом,
 Я лишь там, где братство,
 Делаюсь поэтом:

 Где любовь живее,
 Где хоть люди нищи,
 Но умом трезвее
 И душою чище...

 Юность! для тебя лишь
 Я играю рифмой:
 Ты одна похвалишь
 Искренний мотив мой!..

 <1867>

 ПРИМЕЧАНИЯ

 388. И. 1860, № 7, без загл. в цикле "Песни бедняка", подпись:
Добронравный. - Печ. по сб, 1863 г. с исправл. по И.
 389. И. 1860, № 26, без загл., с еще одной строфой после 11-й и без
ст. 3-4 строфы 12, замененных точками, подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1863.
 390. И. 1860, № 21, подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1863 г.
Стихотворение направлено против СП и близких к ней писателей - булгаринских
времен Хилых фигурантов, но имеет и более широкий смысл. Оно наносило удар
всем врагам демократического и реалистического искусства, сочувственного и
правдивого изображения народа в литературе. По свидетельству А. В.
Амфитеатрова ("Забытый смех". М., <1914>. Сб. 1.С. 296), ст. Ах! пропахла
мужиком Вся литература! и И труды их - боже! - На Толкучем продают С хламом
на рогоже "стали на много лет ходячими цитатами в русской критике и
публицистике, давно позабывших источник, откуда меткие слова эти столь
кстати взялись". Что теперь уже молчит Старая газета. О СП, которая с 1860
г. перешла к журналисту П. С. Усову; в связи с этим наиболее реакционные
сотрудники газеты порвали с ней; даже весьма умеренный по своим взглядам
Усов был для них чрезмерно либерален. Главная пчела - Ф. В. Булгарин,
умерший в сентябре 1859 г. Куплетист он и актер и т. д. По-видимому, речь
идет о П. А. Каратыгине, резком противнике гоголевского направления русской
литературы, авторе водевиля "Натуральная школа". Был еще тут драматург и т.
д. По-видимому, Н. В. Кукольник. И младенцы в эту ночь и т. д. Ср. конец
стих. В. А. Жуковского "Баллада, в которой описывается, как одна старушка
ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди": "Лишь, внемля крик, всю
ночь сквозь тяжкий сон Младенцы вздрагивали в страхе".
 391. И. 1862, № 34, без загл., в цикле "Песни Скорбного поэта",
подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1863 г. Мизерабли (франц. miserables) -
несчастные. В 1862 г. вышел и был переведен роман В. Гюго "Les miserables",
из которого Жулев и перенес в русский язык это слово. Тайлёр (франц.
tailleur) - портной. Рост - проценты, процентная прибыль. Несем подальше к
мосту! - т. е. вносим проценты по ссудам, полученным под залог вещей, в
отделение Петербургского ломбарда возле Банковского моста (Амфитеатров А.
Забытый смех. М., (1914). Сб. 1. С. 271). Сенная - Сенная площадь, где был
рынок. Фельдшера Обуховской больницы. В Обуховской больнице кончала свои дни
преимущественно петербургская беднота.
 392. И. 1863, № 2, под загл. "Горемыка", подпись: Скорбный поэт. - Сб.
1871 г. Коломня (Коломна) - район Петербурга; в те годы - место жительства
бедноты, мелкого чиновничества и мещанства.
 393. И. 1864, № 15, без строфы 5, замененной строкой точек, с
разделением на двустишия, подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1871 г. В
первоначальной редакции вместо строфы 5 было 8 строк, опущенных в И по
цензурным причинам и впоследствии сжатых в одно четверостишие. Они вписаны
П. А. Ефремовым в принадлежавший ему экземпляр И за 1864 г. (находился в
собр. В. А. Десницкого):

 "Молодец Петрушка!" Но всё стихло вмиг:
 Из-за ширм явился красный воротник, -
 Подошел к Петрушке и басит ему:
 "Что ты тут, каналья?.. Я тебя уйму!.."
 Петька не робеет: взявши палку, хлоп!
 Мудрое начальство в деревянный лоб.
 Хохот одобренья; слышны голоса:
 "Не сробел начальства!.. Эки чудеса!.."

 Разовые - поспектакльная оплата артистов. Часть, квартал - полицейский
участок, отделение городской полиции. Квартальный - квартальный надзиратель,
полицейский, под надзором которого находилась известная часть города.
 394. И. 1867, № 15, подпись: Г. Ж. В сборники Жулева не включено. Это
стихотворение - "Приступ" к "Рифмам Скорбного поэта", вслед за ним
напечатаны "Подобно всем угрюмым россам..." и "С огнем губительным в
крови...". В стихотворении имеются отзвуки стих. Ю. В. Жадовской "Нива моя,
нива, Нива золотая!..".

 Г. Н. ЖУЛЕВ

 Песни Скорбного поэта. СПб., 1863 (ценз. разреш. - 19 окт. 1862 г.).
 Сб. 1863 г.
 Ба! знакомые всё лица!!! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта). СПб., 1871.
 Сб. 1871 г. 427

----------------------------------------------------------------------------
 Поэты 1860-х годов
 Библиотека поэта. Малая серия. Издание третье
 Л., "Советский писатель", 1968
 Вступительная статья, подготовка текста и примечания И. Г. Ямпольского.
----------------------------------------------------------------------------

 СОДЕРЖАНИЕ
 Биографическая справка
 Сон
 Отставной майор и "ландышка"

 Гавриил Николаевич Жулев родился в 1836 году.
 Он был одновременно и поэтом и артистом. Окончив в начале 50-х годов
театральное училище, Жулев в сезон 1852-1853 года дебютировал на сцене
Александрийского театра, а затем много лет состоял в его труппе. "Помню, что
Жулев превосходно играл прогорелого купеческого сынка Перетычкина в комедии
Красовского "Жених из Ножовой линии", - читаем в воспоминаниях современника.
- Он подавал надежды на сцене, но его затер режиссер Е. И. Воронов, долго
властвовавший в Александрийском театре". Воронов и начальник репертуарной
части петербургских императорских театров водевилист П. С. Федоров,
самодур и взяточник, которого неизменно преследовали искровцы, особенно
невзлюбили Жулева за то, что он сотрудничал в "Искре" и информировал
редакцию журнала о закулисных тайнах и интригах.
 Жулев начал печататься в "Искре" в 1860 году и был одним из ее
постоянных сотрудников на протяжении всех 60-х годов. Его стихи печатались
преимущественно под псевдонимом "Скорбный поэт".
 В конце 1862 года Жулев собрал свои стихи, напечатанные в "Искре", и
выпустил их отдельной книжкой под названием "Песни Скорбного поэта".
Противопоставляя Жулева представителям "чистой поэзии" и либеральным
обличителям типа Розенгейма, "Искра" следующим образом характеризовала его
творчество в отзыве о "Песнях Скорбного поэта": "Бедность, умеющая весело
трунить над собою и хохотать непринужденно и смело над хлыщевством и богатою
наглостью, в каких бы они формах ни проявлялись, - вот главный мотив,
повторяющийся во всех пьесах Скорбного поэта. Вздыхатели, отвергнутые дамою
своего сердца по случаю бедности и наивно рассказывающие о своих
злополучиях; супруги, получившие семейное счастье из рук начальников; швеи,
беззаботно проходящие известное поприще; девицы, стремящиеся замуж, и дамы,
забывающие мужей под звуки Штраусовой скрипки, павловские ландышки и
московские Пахиты; театральные музыканты и отставные майоры - вот
действующие лица комедии, ежедневно разыгрываемой в жизни, верно подмеченной
и осмысленно переданной своеобразными стихами поэта-юмориста. Все это
перемешано, как добро и зло вообще в жизни и в каждом человеке отдельно, но
все это живет, движется, смеется над собою и над другими, и, главное, все
это просто и искренно".
 Очень сдержанно отозвался о книжке Жулева М. Е. Салтыков, поскольку
она не отвечала тем большим требованиям, которые он предъявлял к
современной сатире. Но и Салтыков писал, что "любителям чтения легкого мы
эту книжечку рекомендуем: они в ней найдут некоторую частицу остроумия. В
особенности указываем на веселую пьеску "Литературные староверы"".
 В поэзии Жулева нет революционных мотивов, но он - демократ с головы
до ног. Все его стихотворения пронизаны плебейской гордостью, однако она
проявляется не столько в непримиримой ненависти к классовым врагам, сколько
в презрительном изображении роскоши, тунеядства, барского высокомерия. Один
из типичных персонажей Жулева, столичный бездельник и фат, хорошо описан в
стихотворении Минаева "Сорвалось!":

 В шляпе Циммермана,
 В платье от Сарра,
 Я, поднявшись рано,
 Вышел со двора.
 Крап по панталонам,
 С лентою лорнет,
 Галстук с медальоном -
 В медальоне оном
 Блондена портрет, -
 Струйки по жилету,
 В талии изгиб...
 Скорбному поэту
 Я отличный тип... и т. д.

 Наиболее характерны для Жулева юмористические стихотворения на бытовые
темы. Произведения, направленные против конкретных людей и фактов
общественной жизни, пародии, литературная полемика, резкий сатирический тон
и т. п. - все это встречается у него сравнительно редко. Наибольшей удачей
Жулева в этой области является отмеченная Салтыковым злая и хлесткая
сатира "Литературные староверы". Для характеристики поэзии Жулева необходимо
отметить его легкий и гибкий стих, свободные разговорные интонации, {По
словам одного критика, "Жулев редкостный, почти исключительный образец
стихотворной простоты, умеющий "разговаривать" стихом без всякой, хотя бы
малой, натяжки".} а также бойкую, иногда не менее, чем у Минаева, необычную
и мастерскую рифму.
 С 1865 года, наряду с "Искрой", Жулев много печатался и в
"Будильнике". В 1869-1874 годах он был постоянным сотрудником газеты
"Петербургский листок", с 1875 года до смерти - "Петербургской газеты".
Здесь, кроме стихотворений, он систематически помещал и фельетоны. В
последние годы Жулев был также одним из редакторов юмористического журнала
"Стрекоза" (редактировал стихотворный отдел).
 Жулев написал - отчасти один, отчасти в сотрудничестве с Н. А.
Лейкиным, А. А. Соколовым, И. Е. Чернышевым, С. Н. Худековым, А. Сазоновым -
до десятка пьес: "Золотая удочка", "Беленькие и черненькие", "Петербургские
когти", "Со ступеньки на ступеньку" и др. Часть из них шла на сцене, однако
они не представляют интереса.
 В 1871 году, Жулев выпустил второй сборник стихотворений - "Ба!
знакомые всё лица!!! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта)". Сборник уступал в
художественном отношении первому, но тематика, идейные позиции и поэтическая
манера остались у Жулева в общем те же, и книга, вышедшая без
предварительной цензуры, встретила неодобрительный отзыв в цензурном
ведомстве. "Собрание весьма тенденциозных, отчасти и довольно грязных
стихотворений, - писал цензор. - Автор, кажется, поставил себе задачею
изобразить в самом отвратительном виде отношения начальников к подчиненным в
нашем служебном кругу; начальники оказывают протекцию подчиненным, которые
делают им подарки или даже услуживают им своими женами; подчиненные,
выведенные из терпения, дают своим начальникам пощечины и т. д. В других
пьесах выражается презрение к людям, не сочувствующим отрицательному
направлению в молодежи, и выхваляются, напротив, корифеи отрицания, напр.
Добролюбов; даже и хорошие стремления в высших сословиях осмеиваются и
изображаются как маски, под которыми скрываются лицемерие и всякие пороки;
везде господствуют насилие и разврат".
 Жулев умер 30 июня 1878 года и скоро был забыт, хотя некоторые его
стихотворения часто читались с эстрады и перепечатывались в
"чтецах-декламаторах".

 Издания стихотворений

 Песни Скорбного поэта. СПб., 1863.
 Ба! знакомые всё лица!!! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта). СПб.,
1871.

 СОН

 Мне снилося, дитя мое, что в зале ты
 Читаешь пламенно толпе пустой листы
 Моей возвышенной, изящнейшей поэмы..
 Вот кончила ее и видишь, что все немы.

 С вопросом ты стоишь пред мертвою толпой,
 Но слушавшие все мотают головой...
 Вдруг голос аспида послышался в народе:
 "Читали Гейне мы, но в лучшем переводе".

 ОТСТАВНОЙ МАЙОР И "ЛАНДЫШКА"

 1

 Павловск. Утро. Строен
 Резвых птичек хор;
 В сад выходит воин -
 Отставной майор.
 Хоть на шее тряпка,
 Сюртучишко плох
 И потерта шапка -
 Но на вид он строг.
 Севши безмятежно
 В кресло, между роз,
 Он пускать стал нежно
 Жукова сквозь нос.
 Запах роз, сирени,
 Шепот ветерка
 К сну и нежной лени
 Манят старика.
 Опустившись в кресло,
 Он повесил нос -
 И пред ним воскресла
 Вереница грез:
 Юность... звук гитары...
 Пуншик... легкий хмель...
 Трубка... тары-бары...
 Лиза и Адель...
 Тощая собака...
 Штоссик до утра...
 Поцелуи... драка
 И... et cetera. {*}
 {* и так далее (франц.). - Ред.}

 2

 Вдруг у лип тенистых
 Раздается крик:
 "Ландышей душистых!" -
 Вспрянул наш старик.
 Оседлав очками
 Нос свой, воин зрит:
 Ландышка с цветами
 Перед ним стоит.
 Чудная головка!
 Глазки - васильки;
 Носик очень ловко
 Вздернут на дыбки.
 Взгляд ее наивен,
 Полон доброты;
 Ландышке семь гривен
 Дал он за цветы,
 И, мечтой настроен
 Пылко, горячо,
 Ущипнул наш воин
 Деву за плечо;
 Но она, плутовка,
 Сморщив белый лоб.
 Волокиту ловко
 По руке вдруг хлоп!
 Сделав злую мину,
 Он сказал: "Ну, свет!
 Нынче даже к чину
 Уваженья нет!"

 <1862>

 ПРИМЕЧАНИЯ

 В сборник включены произведения двадцати пяти второстепенных поэтов
середины XIX века, в той или иной степени дополняющих общую картину развития
русской поэзии этого времени.
 Тексты, как правило, печатаются по последним прижизненным изданиям
(сведения о них приведены в биографических справках), а когда произведения
поэта отдельными сборниками не выходили - по журнальным публикациям.
Произведения поэтов, издававшихся в Большой серии "Библиотеки поэта",
воспроизводятся по этим сборникам.
 При подготовке книги использованы материалы, хранящиеся в рукописном
отделе Института русской литературы (Пушкинского дома) Академии наук СССР.
Впервые печатаются несколько стихотворений В. Щиглева, П. Кускова и В.
Крестовского, а также отрывки из некоторых писем и документов, приведенные в
биографических справках.
 Произведения каждого поэта расположены в хронологической
последовательности. В конце помещены не поддающиеся датировке стихотворения
и переводы. Даты, не позже которых написаны стихотворения (большей частью
это даты первой публикации), заключены в угловые скобки; даты
предположительные сопровождаются вопросительным знаком.

 Г. Н. ЖУЛЕВ

 Сон. Пародия на стих. П. А. Кускова "Тревожное сновидение" (см. с.
504), которое является вариацией на мотивы молодого Г. Гейне. В этом смысле
и нужно понимать слова Жулева: "Читали Гейне мы, но в лучшем переводе".
 Отставной майор и "ландышка".
 Жукова сквозь нос. Трубочный табак фабрики В. Жукова. См. также с.
725. Штоссик - азартная карточная игра штосс.