Гавриил Жулев
Стихотворения
----------------------------------------------------------------------------
Библиотека поэта. Большая серия.
Поэты "Искры". В двух томах
Том второй. Д. Минаев, В. Богданов, Н. Курочкин, П. Вейнберг, Г. Жулев,
В. Буренин, Н. Ломан, А. Сниткин
Издание третье
Л., "Советский писатель", 1987
----------------------------------------------------------------------------
СОДЕРЖАНИЕ
Вступительная заметка
388. У кухни
389. Карьера
390. Литературные староверы. Баллада
391. Товарищу
392. Чижик
393. Петрушка
394. "Лира моя, лира..."
Гавриил Николаевич Жулев, младший брат известной драматической артистки
Е. Н. Жулевой, родился 5 июля 1834 г. в сельце Спасском Бронницкого уезда
Московской губернии, в семье Поликарпа Васильевича Жулева, дворового
человека помещика Н. М. Смирнова. Ему еще не исполнилось тринадцати лет,
когда он, весною 1847 г., был отпущен на волю. {См.: Дело о службе Жулева //
Центр. гос. историч. архив СССР в Ленинграде (ЦГИА), ф. 497, оп. 2, №
14059.} Есть некоторые основания полагать, что он был незаконнорожденным
сыном помещика.
Жулев был одновременно и поэтом, и артистом. Окончив в начале 1850-х
годов петербургское театральное училище, Жулев в 1853 г. дебютировал на
сцене Александрийского театра {Вольф А. И. Хроника петербургских театров с
конца 1826 до начала 1855 г. Спб., 1877. Ч. 1. С. 160.} и много лет, до 1875
г., состоял в его труппе. {В конце 1850-х и начале 1860-х годов Жулев с
успехом играл и в провинции.} "Помню, что Жулев превосходно играл
прогорелого купеческого сынка Перетычкина в комедии Красовского "Жених из
Ножовой линии", - читаем в воспоминаниях современника. - Он подавал большие
надежды на сцене, но его затер режиссер Е. И. Воронов, долго властвовавший в
Александрийском театре". {"Н. А. Лейкин в его воспоминаниях и переписке".
Спб., 1907. С. 97. См. также сочувственные отзывы об актерском даровании
Жулева в статьях Ап. Григорьева "Две сцены" ("Якорь", 1863, № 41. С. 791) и
"Русский театр" ("Эпоха", 1864, № 1/2. С. 466).} Воронов и начальник
репертуарной части петербургских императорских театров водевилист П. С.
Федоров, самодур и взяточник, которого неизменно преследовали искровцы под
кличкой "Губошлеп", особенно невзлюбили Жулева за то, что он сотрудничал в
"Искре" и информировал редакцию журнала о закулисных тайнах и интригах. {"Н.
А. Лейкин в его воспоминаниях и переписке". С. 157.}
Жулев начал печататься в "Искре" в 1860 г. и был одним из ее
постоянных сотрудников на протяжении всех 1860-х годов. Его стихотворения
появлялись преимущественно под псевдонимом "Скорбный поэт". Жулева сразу
оценили в "Искре". "Не могу я встретиться с Курочкиным, - писал ему его
приятель, артист и драматург И. Е. Чернышев, 23 марта 1861 г., - чтобы он не
спрашивал о тебе... Отчего ты перестал писать? Он о тебе отзывается как о
лучшем своем сотруднике и постоянно просит писать к тебе... И я с своей
стороны тебе прибавлю, что ты поступав ешь до нелепости глупо. Ты очень
ошибаешься, если рассчитываешь на свой сценический талант и пренебрегаешь
литературным. Последний у тебя гораздо выше, чем первый, и на него следует
обратить тебе особенное внимание".<ref>"Рус. старина". 1906, № 12. С. 714.</ref>
В конце 1862 г. Жулев собрал свои стихи, напечатанные в "Искре", - и
выпустил их отдельной книжкой под названием "Песни Скорбного поэта".
Противопоставляя Жулева представителям "чистой поэзии" и либеральным
обличителям типа М. П. Розенгейма, "Искра" следующим образом характеризовала
его творчество в отзыве о "Песнях Скорбного поэта": "Бедность, умеющая
весело трунить над собою и хохотать непринужденно и смело над хлыщевством и
богатою наглостью, в каких бы они формах ни проявлялись, - вот главный
мотив, повторяющийся во всех пьесах Скорбного поэта. Вздыхатели, отвергнутые
дамою своего сердца по случаю бедности и наивно рассказывающие о своих
злополучиях; супруги, получившие семейное счастье из рук начальников; швеи,
беззаботно проходящие известное поприще; девицы, стремящиеся замуж, и дамы,
забывающие мужей под звуки Штраусовой скрипки, павловские ландышки и
московские Пахиты; театральные музыканты и отставные майоры - вот
действующие лица комедии, ежедневно разыгрываемой в жизни, верно подмеченной
и осмысленно переданной своеобразными стихами поэта-юмориста. Все это
перемешано, как добро и зло, вообще в жизни; и в каждом человеке отдельно,
но все это живет, движется, смеется над собою и над другими, и, главное, все
это просто и искренно".<ref>"Искра". 1862, № 50. С. 710.</ref>
Очень сдержанно отозвался о книжке Жулева М. Е. Салтыков, поскольку она
не отвечала тем большим требованиям, которые он предъявлял к современной
сатире. Но и Салтыков писал, что "любителям, чтения легкого мы эту книжечку
рекомендуем: они в ней найдут некоторую частицу остроумия. В особенности
указываем на веселую пьеску "Литературные староверы"". {Салтыков-Щедрин М.
Е. Собр. соч. М., 1966. Т. 5. С. 334.}
В поэзии Жулева нет революционных мотивов, но он - демократ с головы до
ног. Все его стихотворения пронизаны плебейской гордостью, презрением к
роскоши, тунеядству, барскому высокомерию. Один из типичных персонажей
Жулева, столичный бездельник и фат, хорошо описан в стихотворении Д. Д.
Минаева "Сорвалось!"
В шляпе Циммермана,
В платье от Сарра,
Я, поднявшись рано,
Вышел со двора.
Крап по панталонам,
С лентою лорнет,
Галстук с медальоном -
В медальоне оном
Блондена портрет, -
Струйки по жилету,
В талии изгиб...
Скорбному поэту
Я отличный тип... и т. д. {*}
{* "Искра". 1864, № 36. С. 470.}
Наиболее характерны для Жулева юмористические стихотворения на бытовые
темы. Произведения, направленные против конкретных людей и фактов
общественной жизни, литературная полемика, резкий сатирический тон и т. п. -
все это встречается у него сравнительно редко. Наибольшей удачей Жулева в
этой области является отмеченная Салтыковым злая и хлесткая сатира
"Литературные староверы". Для характеристики поэзии Жулева необходимо
отметить его легкий и гибкий стих, свободные разговорные интонации, {А. В.
Амфитеатров писал: "Жулев редкостный, почти исключительный образец
стихотворной простоты, умеющий "разговаривать" стихом, без всякой, хотя бы
малой, натяжки" ("Забытый смех". М., <1914>. Сб. 1. С. 209).} а также
бойкую, иногда не менее чем у Минаева, необычную и мастерскую рифму.
В 1865 г., наряду с "Искрой", Жулев активно печатался и в "Будильнике".
В 1869-1874 гг. он был постоянным сотрудником газеты "Петербургский листок",
а с 1875 г. до смерти - "Петербургской газеты". Здесь кроме стихотворений он
систематически помещал и фельетоны. В последние годы Жулев был также одним
из редакторов юмористического журнала "Стрекоза" (редактировал стихотворный
отдел).<ref>См. некролог в "С.-Петербургских ведомостях" (1878, 2 июля).</ref>
Жулев написал - отчасти один, отчасти в сотрудничестве с И. Е.
Чернышевым, А. А. Соколовым, С. Н. Худековым, Н. А. Лейкиным - по десятка
пьес: "Золотая удочка", "Перелетные птицы", "Петербургские когти",
"Черненькие и беленькие", "Со ступеньки на ступеньку", "Герои темного мира",
"Петербургский Фигаро" и др. Они шли на сцене, однако в художественном
отношении не представляют интереса.
В 1871 г. Жулев выпустил второй сборник стихотворений - "Ба! знакомые
всё лица! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта)". Сборник уступал в
художественном отношении первому, но тематика, идейные позиции и поэтическая
манера остались у Жулева в общем те же, и книга, вышедшая без
предварительной цензуры, встретила неодобрительный отзыв в цензурном
ведомстве. "Собрание весьма тенденциозных, отчасти и довольно грязных
стихотворений, - писал цензор. - Автор, кажется, поставил себе задачею
изобразить в самом отвратительном виде отношения начальников к подчиненным в
нашем служебном кругу; начальники оказывают протекцию подчиненным, которые
делают им подарки или даже услуживают им своими женами; подчиненные,
выведенные из терпения, дают своим начальникам пощечины и т. д. ...В других
пьесах выражается презрение к людям, не сочувствующим отрицательному
направлению в молодежи, и выхваляются, напротив, корифеи отрицания, напр.
Добролюбов; даже и хорошие стремления в высших сословиях осмеиваются и
изображаются как маски, под которыми скрываются лицемерие и всякие пороки...
везде господствуют насилие и разврат". {Журнал заседания С.-Петерб. ценз.
комитета от 5 янв. 1872 г.; см. также: Дело С.-Петерб. ценз. комитета, 1872,
№ 9 // ЦГИА, ф. 777.}
Жулев умер 30 июня 1878 г. и скоро был забыт, {Характерно, что в
Энциклопедическом словаре Брокгауза - Ефрона (полутом 23, Спб., 1894. С. 51)
первая и лучшая его книга вовсе не упомянута, а вторая превращена в две:
"Ба! знакомые все лица!: Рифмы Скорбного поэта" и "Рифмы Дебютанта".} хотя
некоторые его стихотворения часто читались с эстрады и перепечатывались в
"чтецах-декламаторах".
388. У КУХНИ
О судьба лихая, для чего дала ты
Мне в удел лишь бедность, горе да заплаты
Да еще в придачу ловко подшутила,
Давши мне желудок, как у крокодила!..
Мимо знатной кухни прохожу однажды,
Мучимый от глада, мучимый от жажды.
Я прильнул к окошку и смотрел, как быстро
Сочиняли блюда жирных два кухмистра.
Но, почуяв носом запах вкусный, сдобный,
Я в бобер немецкий нос закутал злобно
И смотрел в окошко с сокрушенным сердцем:
Как фаршировали, посыпали перцем
Разную дичину к званому обеду
И вели кухмистры меж собой беседу:
"Бедный господин наш! говоря без шуток,
Страшно как расстроен у него желудок;
Точно на желудок навалило плиту,
Мучится бедняга - нету аппетиту!.."
Мысль вдруг пресмешная, надобно сознаться,
В голову пришла мне: что бы поменяться
Мне моим желудком, как у крокодила,
С этим господином? Мне бы лучше было
Быть без аппетиту, а то что в желудке,
Как стоишь у кухни: славно пахнут утки,
Рябчики, фазаны, гуси и индейки, -
А в кармане только двадцать три копейки!
<1860>
389. КАРЬЕРА
У старухи нанимал
Я себе каморку -
И частенько в ней глодал
Я сухую корку,
Но ведь я переносил
Беззаботно голод:
Ах, в каморке этой был
Я здоров и молод!
Хоть каморка у меня
Освещалась редко,
Но не нужно мне огня
С милою соседкой...
Ведь, бывало, прибежит -
И пойдет потеха!
Так, что комната дрожит
С ней у нас от смеха.
Песни, хохот и любовь -
И нужда забыта;
А хозяйка хмурит бровь
И на нас сердита.
И брюзжит она с печи:
"Перестаньте, стыдно!"
Ладно, думаем, ворчи,
Чай, самой завидно!
И пойдет тут кутерьма,
А ведь плут старуха! -
Будто дремлет, а сама
Навострила ухо.
Вдруг негаданно - поди ж!
Туча налетела:
У начальника Катишь
Замуж захотела.
Всё он сделать принужден,
Как велит подруга:
Для меня назначил он
Амплуа супруга.
Благодетель и отец
Наградил каретой;
Потащили под венец
Нас с Катишью этой.
И теперь уж я женат
И, по воле рока,
Стал заметен и богат -
И живу широко.
Проложил через жену
Я себе дорогу;
Я и сам уж младших гну
Нынче, слава богу.
Счастлив, кажется, вполне:
Ем и пью я вкусно,
Но порою что-то мне
Тяжело и грустно...
Или вдруг среди семьи,
Как резвятся дети,
Всё мне мнится: не мои
Ребятишки эти!
И в груди бушует ад,
В рот не лезет пища,
Побежал бы я назад
В старое жилище,
Со старухой поболтать
И соседке милой
Со слезами рассказать
Свой роман унылый,
И зажить, как в старину,
Бедно, без излишек,
Бросив верную жену
И чужих мальчишек.
<1860>
390. ЛИТЕРАТУРНЫЕ СТАРОВЕРЫ
Баллада
В ресторане собрались
Староверы злые,
И беседы их велись
Про дела былые.
И бунтует и кричит
Громко шайка эта,
Что теперь уже молчит
Старая газета.
И ватага эта зла
И ломает стулья,
Что их главная пчела
Выбыла из улья;
Что теперь им ходу нет
И карманы голы;
Что теперь коварный свет
Жаждет новой школы;
А что их давно не чтут
И труды их - боже! -
На Толкучем продают
С хламом на рогоже.
В заседаньи был нахал
И кричал без складу, -
Вот который сочинял
Для волос помаду;
Куплетист он и актер,
В старенькой бекеше,
Остроумие протер
Он себе до плеши.
Был еще тут драматург,
Очень злой и хворый,
В оны годы Петербург
Восхищал который.
Много было тут персон
И больших талантов,
И булгаринских времен
Хилых фигурантов.
Собралися и поют -
И кружок их тесен;
Много было спето тут
Очень старых песен:
"Боже мой! теперь во всем
Голая натура,
Ах! пропахла мужиком
Вся литература!
И писателей у нас
Развелось так много;
Всякий лезет на Парнас,
Без наук и слога.
И журналы издают
Всё молокососы
И преважно задают
Новые вопросы.
Для возвышенных вещей
Их таланты слабы,
Только слышишь запах щей
Да крестьянской бабы.
Ну, пожалуй, выводи
Чернь, но для потехи;
Да приличьем огради
И зашей прорехи.
Напомадь и причеши,
Скинь им сапожищи;
А потом и опиши
Как-нибудь почище.
Например: мужик живет;
Не горюя, пашет,
Про любезную поет,
И поет, и пляшет;
Отработав - вечерком
Ходит в хороводе...
Отчего же бы в таком
Не писать вам роде?
А то что у вас? - во всем
Голая натура,
Ах! пропахла мужиком
Вся литература!.."
В ресторан со всех сторон
Собралися братья;
Слышны ахи, слышен стон,
Слышатся проклятья.
Секта эта новый век
И пилит и режет;
В ресторане человек
Слышит стон и скрежет
И, крестясь, отходит прочь,
Но не молкнут ахи...
И младенцы в эту ночь
Вздрагивали в страхе...
1860
391. ТОВАРИЩУ
Товарищ, не ропщи!
Хоть мы с тобой иззябли
И лишь пустые щи
Едим, как мизерабли;
Пускай у богачей
В роскошном бельэтаже
Уха из стерлядей,
Сюпремы и потажи;
Пусть к ним судьба добра,
Палаты их нагреты;
Пусть им кроит Сарра
И брюки и жилеты,
А мы бежим с тобой
К российскому тайлёру -
Какой уж тут покрой,
Лишь только было б впору!
Пускай богач несет
Мешки в ломбард, для росту,
А мы же свой доход
Несем подальше к мосту!
Зато ведь богачам
Подагрой сводит ногу,
А мы, привыкши к щам,
Здоровы, слава богу!
На днях вот богача,
От преизбытка пищи,
При помощи врача
Стащили на кладбище;
Какой был крик и вой -
Пересказать нет средства!
Ну, точно на Сенной, -
Из-за его наследства.
Придет пора и нам!
Но мы с тобой, дружище,
Отправимся к отцам
Без шуму на кладбище,
Потащат нас с двора
На скорбной колеснице...
Addio! {*} фельдшера
Обуховской больницы.
{* Прощайте! (Итал.) - Ред.}
1862
392. ЧИЖИК
На грош не верят в лавке,
Начальник строг и лют,
И мне, увы! прибавки
За службу не дают;
От службы хуже кия
Иссох я - ну хоть брось!
А между тем другие
Всё лезут врозь да врозь...
Болтают, что начальник
Не прочь подчас того...
На днях вот умывальник
Он взял у одного,
А у другого дрожки
Взял нынче по весне...
По этой вот дорожке
Пройтись бы надо мне...
Ох! смертная охота,
Да участь-то горька:
Ведь из вещей всего-то
В каморке бедняка
Лишь пара ветхих книжек,
Гитара, да пенсне,
Да мой приятель-чижик,
Висящий на окне.
"Постой, постой!.. вот штука!.. -
Я вскликнул в тот момент. -
Начальнику снесу-ка
Я чижика в презент;
Признаться, тяжело мне
Расстаться было с ним:
Он другом был в Коломне
Единственным моим!"
Ах! сняв с окошка клетку,
От горести дрожа
И завернув в салфетку
И клетку и чижа,
Расстроен, с мутным взглядом,
Крепясь от горьких слез,
К начальнику я на дом
Чиликалку понес.
Увидевши, что ношей
Я был обременен,
Начальник мой хороший
Прислугу выгнал вон;
И стал со мной - о диво! -
Любезен не в пример
И вопросил учтиво:
"Что это - несессер?.."
"Нет-с, - говорю я, - клетка;
А в клетке чижик..." - "Что-с?
Сказал начальник едко,
Задравши кверху нос. -
Вы думали, что взяткой
Прельщусь я! - крикнул он.
Ах вы, мальчишка гадкий!..
Извольте выйти вон!.."
И, право, уж не помню,
Как в милые края,
В любезную Коломню
С чижом вернулся я.
Поступок неуместный
Надежды все пресек
И доказал, что _честный_
Начальник человек.
<1863>
393. ПЕТРУШКА
К нам на двор шарманщик нынче по весне
Притащил актеров труппу на спине
(Деревянных, впрочем, а не тех живых,
Что играют роли из-за разовых).
Развернул он ширмы посреди двора;
Дворники, лакеи, прачки, кучера
Возле ширм столпились, чтобы поглазеть,
Как Петрушка будет представлять комедь...
Из-за ширм Петрушка выскочил и ну:
"Эй, коси-малина, вспомню старину!"
Весело Петрушка пляшет и поет;
"Молодец каналья!" - говорит народ.
Вот пришли арапы, начали играть, -
А Петрушка палкой по башкам их хвать!
С жалобой арапы поплелися в часть...
Голоса в народе: распотешил всласть!
Выскочил квартальный доблестный и стал
Приглашать Петрушку за скандал в квартал.
Петька не робеет: развернулся - хлоп!
Мудрое начальство в деревянный лоб...
Петька распевает, весел, счастлив, горд, -
Вдруг из преисподней появился черт
И басит Петрушке: "Ну, пойдем-ка, брат!..
И повлек бедняжку за собою в ад.
Запищал Петрушка... "Не юли вперед!
Вот те и наука!" - порешил народ.
Я б сказал словечко за Петрушку, но
Многих ведь, пожалуй, раздражит оно.
<1864>
394
Лира моя, лира,
Добрая подруга,
Ты бренчишь для мира
Скромно в час досуга...
В небогатой келье,
Век с нуждою споря,
Ты полна веселья -
Ну а больше - горя...
Светских львиц богатых,
С выточенным станом,
Страсти и наряд их
Воспевать куда нам!..
Жирного богатства
Не даря куплетом,
Я лишь там, где братство,
Делаюсь поэтом:
Где любовь живее,
Где хоть люди нищи,
Но умом трезвее
И душою чище...
Юность! для тебя лишь
Я играю рифмой:
Ты одна похвалишь
Искренний мотив мой!..
<1867>
ПРИМЕЧАНИЯ
388. И. 1860, № 7, без загл. в цикле "Песни бедняка", подпись:
Добронравный. - Печ. по сб, 1863 г. с исправл. по И.
389. И. 1860, № 26, без загл., с еще одной строфой после 11-й и без
ст. 3-4 строфы 12, замененных точками, подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1863.
390. И. 1860, № 21, подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1863 г.
Стихотворение направлено против СП и близких к ней писателей - булгаринских
времен Хилых фигурантов, но имеет и более широкий смысл. Оно наносило удар
всем врагам демократического и реалистического искусства, сочувственного и
правдивого изображения народа в литературе. По свидетельству А. В.
Амфитеатрова ("Забытый смех". М., <1914>. Сб. 1.С. 296), ст. Ах! пропахла
мужиком Вся литература! и И труды их - боже! - На Толкучем продают С хламом
на рогоже "стали на много лет ходячими цитатами в русской критике и
публицистике, давно позабывших источник, откуда меткие слова эти столь
кстати взялись". Что теперь уже молчит Старая газета. О СП, которая с 1860
г. перешла к журналисту П. С. Усову; в связи с этим наиболее реакционные
сотрудники газеты порвали с ней; даже весьма умеренный по своим взглядам
Усов был для них чрезмерно либерален. Главная пчела - Ф. В. Булгарин,
умерший в сентябре 1859 г. Куплетист он и актер и т. д. По-видимому, речь
идет о П. А. Каратыгине, резком противнике гоголевского направления русской
литературы, авторе водевиля "Натуральная школа". Был еще тут драматург и т.
д. По-видимому, Н. В. Кукольник. И младенцы в эту ночь и т. д. Ср. конец
стих. В. А. Жуковского "Баллада, в которой описывается, как одна старушка
ехала на черном коне вдвоем и кто сидел впереди": "Лишь, внемля крик, всю
ночь сквозь тяжкий сон Младенцы вздрагивали в страхе".
391. И. 1862, № 34, без загл., в цикле "Песни Скорбного поэта",
подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1863 г. Мизерабли (франц. miserables) -
несчастные. В 1862 г. вышел и был переведен роман В. Гюго "Les miserables",
из которого Жулев и перенес в русский язык это слово. Тайлёр (франц.
tailleur) - портной. Рост - проценты, процентная прибыль. Несем подальше к
мосту! - т. е. вносим проценты по ссудам, полученным под залог вещей, в
отделение Петербургского ломбарда возле Банковского моста (Амфитеатров А.
Забытый смех. М., (1914). Сб. 1. С. 271). Сенная - Сенная площадь, где был
рынок. Фельдшера Обуховской больницы. В Обуховской больнице кончала свои дни
преимущественно петербургская беднота.
392. И. 1863, № 2, под загл. "Горемыка", подпись: Скорбный поэт. - Сб.
1871 г. Коломня (Коломна) - район Петербурга; в те годы - место жительства
бедноты, мелкого чиновничества и мещанства.
393. И. 1864, № 15, без строфы 5, замененной строкой точек, с
разделением на двустишия, подпись: Скорбный поэт. - Сб. 1871 г. В
первоначальной редакции вместо строфы 5 было 8 строк, опущенных в И по
цензурным причинам и впоследствии сжатых в одно четверостишие. Они вписаны
П. А. Ефремовым в принадлежавший ему экземпляр И за 1864 г. (находился в
собр. В. А. Десницкого):
"Молодец Петрушка!" Но всё стихло вмиг:
Из-за ширм явился красный воротник, -
Подошел к Петрушке и басит ему:
"Что ты тут, каналья?.. Я тебя уйму!.."
Петька не робеет: взявши палку, хлоп!
Мудрое начальство в деревянный лоб.
Хохот одобренья; слышны голоса:
"Не сробел начальства!.. Эки чудеса!.."
Разовые - поспектакльная оплата артистов. Часть, квартал - полицейский
участок, отделение городской полиции. Квартальный - квартальный надзиратель,
полицейский, под надзором которого находилась известная часть города.
394. И. 1867, № 15, подпись: Г. Ж. В сборники Жулева не включено. Это
стихотворение - "Приступ" к "Рифмам Скорбного поэта", вслед за ним
напечатаны "Подобно всем угрюмым россам..." и "С огнем губительным в
крови...". В стихотворении имеются отзвуки стих. Ю. В. Жадовской "Нива моя,
нива, Нива золотая!..".
Г. Н. ЖУЛЕВ
Песни Скорбного поэта. СПб., 1863 (ценз. разреш. - 19 окт. 1862 г.).
Сб. 1863 г.
Ба! знакомые всё лица!!! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта). СПб., 1871.
Сб. 1871 г. 427
----------------------------------------------------------------------------
Поэты 1860-х годов
Библиотека поэта. Малая серия. Издание третье
Л., "Советский писатель", 1968
Вступительная статья, подготовка текста и примечания И. Г. Ямпольского.
----------------------------------------------------------------------------
СОДЕРЖАНИЕ
Биографическая справка
Сон
Отставной майор и "ландышка"
Гавриил Николаевич Жулев родился в 1836 году.
Он был одновременно и поэтом и артистом. Окончив в начале 50-х годов
театральное училище, Жулев в сезон 1852-1853 года дебютировал на сцене
Александрийского театра, а затем много лет состоял в его труппе. "Помню, что
Жулев превосходно играл прогорелого купеческого сынка Перетычкина в комедии
Красовского "Жених из Ножовой линии", - читаем в воспоминаниях современника.
- Он подавал надежды на сцене, но его затер режиссер Е. И. Воронов, долго
властвовавший в Александрийском театре". Воронов и начальник репертуарной
части петербургских императорских театров водевилист П. С. Федоров,
самодур и взяточник, которого неизменно преследовали искровцы, особенно
невзлюбили Жулева за то, что он сотрудничал в "Искре" и информировал
редакцию журнала о закулисных тайнах и интригах.
Жулев начал печататься в "Искре" в 1860 году и был одним из ее
постоянных сотрудников на протяжении всех 60-х годов. Его стихи печатались
преимущественно под псевдонимом "Скорбный поэт".
В конце 1862 года Жулев собрал свои стихи, напечатанные в "Искре", и
выпустил их отдельной книжкой под названием "Песни Скорбного поэта".
Противопоставляя Жулева представителям "чистой поэзии" и либеральным
обличителям типа Розенгейма, "Искра" следующим образом характеризовала его
творчество в отзыве о "Песнях Скорбного поэта": "Бедность, умеющая весело
трунить над собою и хохотать непринужденно и смело над хлыщевством и богатою
наглостью, в каких бы они формах ни проявлялись, - вот главный мотив,
повторяющийся во всех пьесах Скорбного поэта. Вздыхатели, отвергнутые дамою
своего сердца по случаю бедности и наивно рассказывающие о своих
злополучиях; супруги, получившие семейное счастье из рук начальников; швеи,
беззаботно проходящие известное поприще; девицы, стремящиеся замуж, и дамы,
забывающие мужей под звуки Штраусовой скрипки, павловские ландышки и
московские Пахиты; театральные музыканты и отставные майоры - вот
действующие лица комедии, ежедневно разыгрываемой в жизни, верно подмеченной
и осмысленно переданной своеобразными стихами поэта-юмориста. Все это
перемешано, как добро и зло вообще в жизни и в каждом человеке отдельно, но
все это живет, движется, смеется над собою и над другими, и, главное, все
это просто и искренно".
Очень сдержанно отозвался о книжке Жулева М. Е. Салтыков, поскольку
она не отвечала тем большим требованиям, которые он предъявлял к
современной сатире. Но и Салтыков писал, что "любителям чтения легкого мы
эту книжечку рекомендуем: они в ней найдут некоторую частицу остроумия. В
особенности указываем на веселую пьеску "Литературные староверы"".
В поэзии Жулева нет революционных мотивов, но он - демократ с головы
до ног. Все его стихотворения пронизаны плебейской гордостью, однако она
проявляется не столько в непримиримой ненависти к классовым врагам, сколько
в презрительном изображении роскоши, тунеядства, барского высокомерия. Один
из типичных персонажей Жулева, столичный бездельник и фат, хорошо описан в
стихотворении Минаева "Сорвалось!":
В шляпе Циммермана,
В платье от Сарра,
Я, поднявшись рано,
Вышел со двора.
Крап по панталонам,
С лентою лорнет,
Галстук с медальоном -
В медальоне оном
Блондена портрет, -
Струйки по жилету,
В талии изгиб...
Скорбному поэту
Я отличный тип... и т. д.
Наиболее характерны для Жулева юмористические стихотворения на бытовые
темы. Произведения, направленные против конкретных людей и фактов
общественной жизни, пародии, литературная полемика, резкий сатирический тон
и т. п. - все это встречается у него сравнительно редко. Наибольшей удачей
Жулева в этой области является отмеченная Салтыковым злая и хлесткая
сатира "Литературные староверы". Для характеристики поэзии Жулева необходимо
отметить его легкий и гибкий стих, свободные разговорные интонации, {По
словам одного критика, "Жулев редкостный, почти исключительный образец
стихотворной простоты, умеющий "разговаривать" стихом без всякой, хотя бы
малой, натяжки".} а также бойкую, иногда не менее, чем у Минаева, необычную
и мастерскую рифму.
С 1865 года, наряду с "Искрой", Жулев много печатался и в
"Будильнике". В 1869-1874 годах он был постоянным сотрудником газеты
"Петербургский листок", с 1875 года до смерти - "Петербургской газеты".
Здесь, кроме стихотворений, он систематически помещал и фельетоны. В
последние годы Жулев был также одним из редакторов юмористического журнала
"Стрекоза" (редактировал стихотворный отдел).
Жулев написал - отчасти один, отчасти в сотрудничестве с Н. А.
Лейкиным, А. А. Соколовым, И. Е. Чернышевым, С. Н. Худековым, А. Сазоновым -
до десятка пьес: "Золотая удочка", "Беленькие и черненькие", "Петербургские
когти", "Со ступеньки на ступеньку" и др. Часть из них шла на сцене, однако
они не представляют интереса.
В 1871 году, Жулев выпустил второй сборник стихотворений - "Ба!
знакомые всё лица!!! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта)". Сборник уступал в
художественном отношении первому, но тематика, идейные позиции и поэтическая
манера остались у Жулева в общем те же, и книга, вышедшая без
предварительной цензуры, встретила неодобрительный отзыв в цензурном
ведомстве. "Собрание весьма тенденциозных, отчасти и довольно грязных
стихотворений, - писал цензор. - Автор, кажется, поставил себе задачею
изобразить в самом отвратительном виде отношения начальников к подчиненным в
нашем служебном кругу; начальники оказывают протекцию подчиненным, которые
делают им подарки или даже услуживают им своими женами; подчиненные,
выведенные из терпения, дают своим начальникам пощечины и т. д. В других
пьесах выражается презрение к людям, не сочувствующим отрицательному
направлению в молодежи, и выхваляются, напротив, корифеи отрицания, напр.
Добролюбов; даже и хорошие стремления в высших сословиях осмеиваются и
изображаются как маски, под которыми скрываются лицемерие и всякие пороки;
везде господствуют насилие и разврат".
Жулев умер 30 июня 1878 года и скоро был забыт, хотя некоторые его
стихотворения часто читались с эстрады и перепечатывались в
"чтецах-декламаторах".
Издания стихотворений
Песни Скорбного поэта. СПб., 1863.
Ба! знакомые всё лица!!! Рифмы Дебютанта (Скорбного поэта). СПб.,
1871.
СОН
Мне снилося, дитя мое, что в зале ты
Читаешь пламенно толпе пустой листы
Моей возвышенной, изящнейшей поэмы..
Вот кончила ее и видишь, что все немы.
С вопросом ты стоишь пред мертвою толпой,
Но слушавшие все мотают головой...
Вдруг голос аспида послышался в народе:
"Читали Гейне мы, но в лучшем переводе".
ОТСТАВНОЙ МАЙОР И "ЛАНДЫШКА"
1
Павловск. Утро. Строен
Резвых птичек хор;
В сад выходит воин -
Отставной майор.
Хоть на шее тряпка,
Сюртучишко плох
И потерта шапка -
Но на вид он строг.
Севши безмятежно
В кресло, между роз,
Он пускать стал нежно
Жукова сквозь нос.
Запах роз, сирени,
Шепот ветерка
К сну и нежной лени
Манят старика.
Опустившись в кресло,
Он повесил нос -
И пред ним воскресла
Вереница грез:
Юность... звук гитары...
Пуншик... легкий хмель...
Трубка... тары-бары...
Лиза и Адель...
Тощая собака...
Штоссик до утра...
Поцелуи... драка
И... et cetera. {*}
{* и так далее (франц.). - Ред.}
2
Вдруг у лип тенистых
Раздается крик:
"Ландышей душистых!" -
Вспрянул наш старик.
Оседлав очками
Нос свой, воин зрит:
Ландышка с цветами
Перед ним стоит.
Чудная головка!
Глазки - васильки;
Носик очень ловко
Вздернут на дыбки.
Взгляд ее наивен,
Полон доброты;
Ландышке семь гривен
Дал он за цветы,
И, мечтой настроен
Пылко, горячо,
Ущипнул наш воин
Деву за плечо;
Но она, плутовка,
Сморщив белый лоб.
Волокиту ловко
По руке вдруг хлоп!
Сделав злую мину,
Он сказал: "Ну, свет!
Нынче даже к чину
Уваженья нет!"
<1862>
ПРИМЕЧАНИЯ
В сборник включены произведения двадцати пяти второстепенных поэтов
середины XIX века, в той или иной степени дополняющих общую картину развития
русской поэзии этого времени.
Тексты, как правило, печатаются по последним прижизненным изданиям
(сведения о них приведены в биографических справках), а когда произведения
поэта отдельными сборниками не выходили - по журнальным публикациям.
Произведения поэтов, издававшихся в Большой серии "Библиотеки поэта",
воспроизводятся по этим сборникам.
При подготовке книги использованы материалы, хранящиеся в рукописном
отделе Института русской литературы (Пушкинского дома) Академии наук СССР.
Впервые печатаются несколько стихотворений В. Щиглева, П. Кускова и В.
Крестовского, а также отрывки из некоторых писем и документов, приведенные в
биографических справках.
Произведения каждого поэта расположены в хронологической
последовательности. В конце помещены не поддающиеся датировке стихотворения
и переводы. Даты, не позже которых написаны стихотворения (большей частью
это даты первой публикации), заключены в угловые скобки; даты
предположительные сопровождаются вопросительным знаком.
Г. Н. ЖУЛЕВ
Сон. Пародия на стих. П. А. Кускова "Тревожное сновидение" (см. с.
504), которое является вариацией на мотивы молодого Г. Гейне. В этом смысле
и нужно понимать слова Жулева: "Читали Гейне мы, но в лучшем переводе".
Отставной майор и "ландышка".
Жукова сквозь нос. Трубочный табак фабрики В. Жукова. См. также с.
725. Штоссик - азартная карточная игра штосс.