1. Русскому пѣвцу
2. Утро
3. На стражѣ
РУССКОМУ ПѢВЦУ.
Не слава въ дальнихъ сторонахъ,
Не доля гордыхъ тѣхъ поэтовъ,
Что отдыхаютъ на вѣнкахъ,
Добытыхъ звучностью сонетовъ,
А слёзы въ жизненной борьбѣ
Лишь предназначены тебѣ.
Народа русскаго пѣвецъ
Стоитъ въ забытомъ всѣми хорѣ
Передней стражи, какъ боецъ
Въ международномъ, долгомъ спорѣ:
Ещё не слышно о войнѣ,
А онъ стоитъ уже въ огнѣ.
Пѣвецъ ты Руси — той земли,
Чьё имя — цѣлое полъ-свѣта,
Съ которой бури не могли
Сорвать ей родственнаго цвѣта:
И сладко пѣть её тебѣ
Непобѣждённую въ борьбѣ!
О, пой её, какъ соловей,
Что и въ грозу не умолкаетъ,
И упивающихъ людей
Могучей пѣснью ободряетъ!
Какъ птица вешняя въ ночи,
Надъ нею тихо щебечи!
Повѣдай міру въ добрый часъ,
Что сносомъ гордо мы невзгоду,
Что были люди и у насъ —
Бойцы за вѣру и свободу,
Что намять ихъ, врагамъ на страхъ,
Живётъ въ признательныхъ сердцахъ.
Ты пой на зло тѣмъ мудрецамъ,
Что насъ хотятъ унизить втупѣ,
И доказать стремятся намъ,
Что мы родились наканунѣ;
Пой имъ: «при княжескомъ дворѣ
Крестились русскіе въ Днѣпрѣ!»
Пускай за гимнъ священный твой
Ты не найдёшь счастливой доли
И, какъ боецъ передовой,
Погибнешь первый въ чистомъ полѣ,
За-то другимъ проложишь путь,
Дашь имъ подняться и вздохнуть.
1870.
УТРО.
Вставъ съ постели утромъ рано,
На востокъ вперяю взоръ,
Величаво и румяно
Всходитъ солнце изъ-за горъ,
Всходитъ солнце и лучами
Вяжетъ землю съ небесами.
Хоръ пернатыхъ пробудился,
Пѣснь звучитъ среди лѣсовъ:
Міръ господень оживился
Звукомъ птичьихъ голосовъ:
Это тверди безконечной
Шлётъ земля привѣтъ сердечный.
Люди набожные съ ложа
Съ крестнымъ знаменьемъ встаютъ —
И убогій и вельможа
Славу божію ноютъ.
Гимнъ хвалы земли прекрасной —
Лучшій даръ для тверди ясной.
Кто мольбою начинаетъ
Дѣло всякое съ утра,
Богъ тому низпосылаетъ
Помощь съ неба для добра —
И благому предпріятью
Путь указанъ благодатью.
Такъ молись, молись съ восходомъ,
Съ птицей утренней молись,
Въ храмѣ божіемъ съ народомъ
Сердцемъ къ Госноду несись —
И душа твоя мольбами
Свяжетъ землю съ небесами.
1870.
НА СТРАЖѢ.
Возлѣ ставки, возлѣ княжей,
На дунайскихъ берегахъ,
Часовой стоитъ на стражѣ,
Съ карабиномъ на плечахъ.
Вечеръ; солнце потухаетъ;
Тишина кругомъ легла;
Тихій звонъ лишь долетаетъ
Изъ сосѣдняго села.
Часовой перекрестился,
Преклонялся челомъ.
Это русскій: онъ по-русски
Осѣнилъ себя крестомъ.
Это русскій: съ грустной думой
Всё на Сѣверъ смотритъ онъ,
Словно ждётъ — боецъ угрюмый
Не отвѣтятъ ли на звонъ.
Словно мыслитъ: въ миломъ краѣ
Можетъ кто-нибудь груститъ
И о нёмъ, что на Дунаѣ
Жизнь собратій сторожитъ.
1870.