Стихотворения (Григорьев)/Версия 2

Стихотворения
автор Василий Никифорович Григорьев
Опубл.: 1829. Источник: az.lib.ru • Река жизни
Нашествие Мамая
Князь Андрей Курбский
Сетование (Израильская песнь)

 В. Н. Григорьев

 Стихотворения

----------------------------------------------------------------------------
 "Здравствуй, племя младое...": Антология поэзии пушкинской поры:
Кн. III / Сост., вступ. ст., ст. о поэтах и примечания Вл. Муравьева.
 М., "Советская Россия", 1988
----------------------------------------------------------------------------

 Содержание

 Река жизни
 Нашествие Мамая
 Князь Андрей Курбский

 РЕКА ЖИЗНИ

 Из стран _Рождения_ река
 По царству _Жизни_ протекает,
 Играет бегом челнока
 И в _Вечность_ исчезает.

 В ней редко видишь тишину
 И редко струн успокоенье,
 Но чаще бури быстрину,
 Волны с волной боренье.

 Не отдыхая, Жизнь плывет
 По сей реке туманной
 И борется с волнами бед
 До пристани желанной.

 Лишь муза с берега глядит
 На изнуренье Жизни хилой
 И розами ей путь кропит
 Окрест кормы унылой.

 О муза, спутник дней моих,
 Будь неизменный мой вожатый!
 Твой взгляд умножит радость их
 И облегчит души утраты.

 1822

 НАШЕСТВИЕ МАМАЯ
 (Песнь Баяна)

 Не туча над Русью всходила востоком,
 Не буря готовила гибель земли,
 Не воды с Кавказа срывались потоком, -
 Под знамя Мамая ордынцы текли.
 Стеклися и хлынули в Русское царство!
 Но дремлет ли в праздном бессильи орел,
 Когда расстилает сетями коварство,
 Готовя великому тесный Удел?

 Воскресло, воскресло ты, чувство свободы,
 В сердцах, изнуренных татарским ярмом!
 Так глыбой не держатся горные воды
 И тощею тучею мещется гром.
 Я зрел: на распутьях дружины теснились;
 Из мирного плута ковался булат;
 И плакали жены, и старцы молились,
 И мщением искрился юношей взгляд.

 Как листья дубравы под вешним дыханьем,
 За Доном взвевались знамена татар;
 Осыпаны вечера ярким сияньем,
 Доспехи ордынцев горели, как жар;
 Как листья дубравы под холод осенний,
 С рассветом ложились без жизни ряды;
 Тускнели доспехи под кровью сражений,
 И долу клонилося знамя Орды.

 Почто ж не любуешься с выси кургана
 Воинственным полем, надменный Мамай?
 Не зиждешь, как прежде, победного стана?
 Бежишь, как безумный, в отеческий край?
 Сын варварства! в нем ли найдется утрата?
 Тебя оглушат там проклятия вдов;
 Сестра там заплачет за лучшего брата,
 Отец за надежду, последних сынов.

 Не знал ты, что чувство свободы сильнее,
 Чем алчность корысти, душ купленных жар;
 Не знал ты, что сердцу звук цепи слышнее,
 Чем звонкого злата о злато удар.
 Днесь поздно клянешь ты улусов кумиры,
 На русское небо боишься взглянуть.
 Беги! не сорвать тебе с князя порфиры:
 Цепь рабства не давит уж русскую грудь!

 1825

 КНЯЗЬ АНДРЕЙ КУРБСКИЙ

 Как стая лебедей, застигнутых грозой,
 В полях шатры литовские белели:
 Душа Батория рвалась на Русь войной,
 Сердца граждан к герою пламенели.
 О стены Полоцка! Давно ли жребий битв
 Вас воротил под русские знамена?
 И снова слышен вопль отчаянных молитв:
 Там за Двиной куют оковы плена...
 Нестройный шум кругом обходит вражий стан,
 Не дремлет рать, а ночь уж над землею,
 Леса безмолвствуют - и стелется туман
 По-прежнему над спящею рекою.
 Судьба грядущего волнует сонм вождей,
 Их бодрый дух, как снасть под бурей, гнется, -
 Но кто средь них пришлец? Он жгет огнем очей
 И в верности перед мечом клянется...
 Князь Курбский, отрекись! Ряд доблестных могил
 И бедная отчизна пред тобою...
 Свершилось! Мести яд в нем чувства отравил
 И занял мысль предательной войною.

 "Иду - смирися, Иоанн,
 На окровавленном престоле!
 Кто станет за тебя, тиран?
 Народ, замученный в неволе, -
 Худая рать против граждан...
 Прошло твое златое время!
 Я помню, как во цвете дней,
 Пороков низких сбросив бремя,
 Завесу тьмы сорвав с очей,
 На лобном месте ты явился
 С толпой бояр и воевод...
 И некий свет в Москве разлился!
 От тяжких снов восстал народ
 И, чувством сладостным томимый,
 Подвинулся со всех концов:
 Так царь светил, еще незримый,
 Из мрака гор влечет орлов.
 Стеклись и стар и млад, как волны,
 Залив всю площадь близ царя,
 И стихнули, благоговенья полны,
 Преображенного узря.
 Величие души прямое
 Мятежную сменило кровь,
 В нем разожглась к добру любовь,
 В очах раскаянье живое;
 Как он молил забыть беды -
 Исчадье своевольной жизни -
 И клялся мудрости плоды
 Взлелеять для драгой отчизны!
 Друзья царя, в толпе вождей
 Адашев и Сильвестр стояли:
 Залог надежды лучших дней,
 Как две звезды, они блистали.
 Я зрел, как царственный обет
 Из уст в уста передавался -
 И русский, жертва долгих бед,
 В слезах пред небом умилялся...
 И души всех в единый щит
 Слились за Русь, царя и бога!
 О, сколь прекрасен зрелся вид!
 К высоким подвигам дорога
 Отверзлась, с нетерпенья длань
 Хватала меч, ища обиды, -
 Громить ли буйную Казань,
 Смирить ли полчища Тавриды?
 Народный дух, как исполин,
 Восстал из бездны испытаний;
 Над ним, рассеяв мрак годин,
 Зажглась звезда завоеваний...
 А днесь? Тиран, ты заглушил
 Спасительный закон природы -
 И Русь родную превратил
 В гроб древней славы и свободы!
 Под шумом буйственных пиров,
 Отец-губитель беспощадный,
 На трупы свежие сынов
 Ты зришь с улыбкой кровожадной.
 Не песнь побед, не клик граждан,
 Лишь жертвы вопль твой слух пленяет;
 И солнце, сняв с Москвы туман,
 Ряд новых казней освещает:
 Как злак, падет и стар и млад,
 Муж битвы и душа совета;
 Не смей оплакать брата брат:
 Дерзнувший бросить мщенья взгляд
 Наутро уж невзвидит света.
 Без места в думе мудрый муж,
 Влачись, как тать, в чужбину;
 Ватага злых, наемных душ
 Сменила царскую дружину.
 Давно погасли две звезды:
 Адашев, друг добра и чести,
 Не избежал злой клеветы
 И царской легковерной мести;
 Он твердо перешел к цепям
 От ступеней скользистых трона
 И, жизнь вручая небесам
 С мольбой, не обнаружил стопа.
 А там, где хладный океан
 Таит отшельников обитель,
 Отрада скорбных россиян,
 Почил Сильвестр, вражды гонитель, -
 И днесь кто даст благой совет?
 Друзья царя - враги народа:
 Басманов, изверства клеврет,
 Увечный духом воевода;
 Свирепых кровопийц глава,
 Малюта, изверженье ада;
 И Вассиян, злый пастырь стада,
 Змея сердец, - его слова
 Текут красно с отравой яда.
 Но, царь! Уж близок божий гнев!
 Се глады землю наказуют,
 Меч варваров и язвы зев
 В Руси безвыходно пируют;
 Растут пожары в городах,
 И пепл Москвы не остывает;
 Давно успеха нет в боях,
 То весь, то область отпадает.
 Смирись, - иду!.."

 И стройно двинулась Баториева рать.
 Уж развились отечества знамена:
 На бодрых ратников нисходит благодать -
 И далека от мыслей их измена;
 Как доброй матери, их жизнь отчизне дань.
 Молитеся! Кровавый день зарделся,
 Как птица вещая, окрест завыла брань...
 И Курбский злым весельем разгорелся -
 О, горе русскому!..

 -----

 С небес спустилась ночь. Мятежная Двина,
 Раскинувшись, спокойно засыпает;
 Сразив толпы теней, плывет над ней луна
 И грозную окрестность освещает.
 Твердыни Полоцка в развалинах горят;
 Раскинут стан под яркими огнями,
 Про битву смелую литовцы говорят -
 И пьют вино победными ковшами.
 Разнесся далеко веселья шумный гул,
 Вот по рядам ходить ковши устали,
 Песнь звучную младой литовец затянул -
 И сон забыт, ей ратники внимали:

 "Сладко в отчизне, под сению мира,
 Гражданам день за днем провожать;
 Но ратнику слаще, под бурею битвы,
 За знамя отчизны грудью стоять!
 Братья! Чей голос я слышу за нами?
 "Вы отстояли матерь-Литву,
 Пред вами белеет дорога с чужбины,
 И крепость склонила вражью главу".

 Голос знакомый! Он дух укрепляет,
 Вспыхни наутро новая брань -
 Мы снова, бодрее сомкнемся рядами,
 Вперед! За отчизну дрогнет ли длань?.."

 Клубится дым над пепелищем битвы,
 В сеть облаков закралася луна;
 Отвторился по стану глас молитвы,
 И сладкий сон наводит тишина.
 Почила рать; сквозь сон светлеют лица,
 Игра мечты - и лепет на устах:
 Им снится мир, на родине светлица,
 И взоры дев, и встречи в городах.
 Густеет мрак; ряд бледных привидений,
 Шатры вождей в безмолвии стоят;
 И лишь в одном нет благодатной тени -
 Там поздние огни лампад горят;
 Задумчиво муж битв сидит пред ними,
 Его очей бежит отрадный сон
 С спокойствием, с виденьями благими;
 Не мыслию победной занят он,
 И не горит к Литве святой любовью;
 В углу шатра стальной доспех висит,
 Широкий меч, облитый русской кровью,
 Как божий гнев, очам его блестит...
 И в памяти минувшее восстало:
 Он, юноша, был родины щитом,
 В венце побед чело его сияло,
 Он не краснел перед своим мечом,
 И лишь за Русь в нем сердце трепетало!
 Башкира степь, Ливонии поля
 И вышины зубчатые Казани
 Еще хранят высокие дела
 Его души и меченосной длани;
 Как взоры чад преступного отца,
 Они пред ним украдкою мелькают,
 Но не яснят угрюмого лица:
 Невинные, но душу раздирают!
 Ночь протекла, - и не смыкал очей
 На родину пришедший со врагами;
 В его душе утих порыв страстей, -
 И на восток смотрел он со слезами,
 И проклинал кровавый пир мечей.

 1829

 Комментарии

 Князь Андрей Курбский (с. 54).
 Курбский Андрей Михайлович (1528-1583) - князь, военачальник, писатель,
приближенный Ивана Грозного; в 1564 г., спасаясь от опричного террора, бежал
в Литву, принимал участие в войне против России в рядах польско-литовской
армии. Автор посланий Ивану Грозному, в которых он разоблачает деспотизм и
жестокость царя, упрекает в казнях невинных людей и разорении страны.
Баторий Стефан (1533-1586) - польский король, военачальник; под его
командованием был взят в 1579 г. русский город Полоцк. В осаде Полоцка
участвовал Курбский, оттуда он послал Ивану Грозному одно из своих посланий.
...Прошло твое златое время... - имеется в виду первый период царствования
Ивана Грозного до 1560-х гг. и введения опричнины, в который были проведены
важные государственные реформы, достигнуты большие военные успехи - покорены
Казанское и Астраханское ханства. Адашев Алексей Федорович (ум. 1561) -
боярин, дипломат, деятель реформ Ивана Грозного; умер в заключении.
Сильвестр (ум. ок. 1566) - священник, государственный деятель, один из
ближайших сподвижников Ивана Грозного в первый период его царствования; умер
в ссылке на Севере. Басманов Алексей Данилович (ум. 1570), Малюта -
Скуратов-Вельский Григорий Лукьянович, по прозвищу Малюта (ум. 1573) -
руководители опричнины, отличавшиеся циничной жестокостью. Вассиян -
священник, оправдывавший и поддерживавший Ивана Грозного в его жестокостях,
враг Адашева и Сильвестра.

 Вл. Муравьев

----------------------------------------------------------------------------
 "Русские поэты 1820-1830-х", БП, Малая серия, 1977 
----------------------------------------------------------------------------

 СЕТОВАНИЕ
 (Израильская песнь)

 Восплачь о том, кто плачет в Вавилоне!
 Его земли померкнул светлый лик;
 И вместо арф в разрушенном Сионе
 Предателей встает безумный крик.

 Израиля питомец вдохновенный,
 Без песень ты! Тебе в песке родном
 Не прохлаждать стопы окровавленной:
 Изноешь ты на береге чужом!

 "Я суд небес в день скорби призову,
 Не мне земля - душа твоя твердила. -
 Орлу дано гнездо, пещера льву,
 Приют рабам... Иакову могила".

 1827