Владимир Карлович Бриммер (фон Брюммер)
правитьКольцо.
правитьКарл великий и в юности тверд был душой:
Полюбив, он любил постоянно.
Находя свое щастье лишь в деве младой,
И гнушаясь изменой, как всякий герой,
Он не клялся в любви беспрестанно.
Сарацынкой пленен,
Царь готов славный трон
Разделить с красотой чужестранной.
И труды, посвященные благу людей,
Им оставлены; мудрых советы
Раздраженным отвергнуты. — Долгом царей,
И заботою дней и покоем ночей,
Он отвык дорожить — и обеты,
Небу данные им,
Быть светилом земным,
Погрузились в струи тихой Леты.
И в печали весь Двор, и надежды уж нет
На царя. Должно чуду случиться.
И случается. Смерть на заре юных лет
Похищает виновницу множества бед,
И пора Карлу с Небом мириться.
Но, ах! можно-ль тому,
Кто не верен уму,
В царство истины вмиг возвратиться?
И не радость в унывших, смущенных друзьях:
Скорби червь — вместо прежней печали!
Царь не хочет, чтоб дева в бесчувственный прах
Превратилась: велит, утопая в слезах,
Сохранить милый труп — и едва ли
У Египтян-царей,
И вельмож и друзей,
Так искусно жрецы сохраняли.
Вот над мумией девы и ночью и днем
Он с растерзанным сердцем рыдает.
С бледным, смерти подобным, опавшим лицом,
С угасающим взором, с поникшим челом
Труп к горячей груди прижимает;
И, забыв целый Свет,
Карл в бреду, но и бред
За существенность он принимает.
В это время жил в Ахене старец святой,
Архипастырь Колонский, душою
Небу преданный с детства. От шума, младой,
Удалясь, с Соломоном весь мир суетой
Он щитал, иль угрюмой мечтою.
При Дворе видя грех,
И в унынии всех,
Старец тронут нещастных судьбою.
С теплой верою в Бога, Владыку небес,
Пастырь долго, безмолвный, молился.
В жертву чистого сердца источники слез,
И смиренные мысли и чувства принес,
И три дня и три ночи постился:
На четвертый, во сне
Старцу старец в огне
И благий — ах, и грозный, явился.
"Встань, сын церкви усердный! иди во Дворец:
"Труп в устах заключает причину
«Скорби общей!» — сказал и исчез. О Творец!
Ты от века веков бедных смертных Отец,
Облегчи же несчастных судьбину!
И сновидец вскочил,
И к царю поспешил,
И вступил спальни царской в средину.
И в средине, на пышном одре, как живой,
Труп усопшей в богатом уборе.
Гений смерти из злата парит над главой,
А в ногах злой Харон правит ветхой ладьёй,
С ядовитой улыбкой во взоре.
Старец к мертвым красам
Прикоснулся — к устам,
И уста раскрываются вскоре.
И кольцо уж в руке, и поспешно он с ним
Из Дворца. Входит тихо, печальный,
(Будто крадется). Карл, желаньем томим,
Прямо к трупу — как вдруг, с криком, воплем глухим,
Отскочив от него, погребальный
Штат велит он собрать,
И земле труп предать.
Сердцу радость поступок похвальный!
И бесценнее всех пастырь сердцу царя!
Он любовью царя и отрадой.
Но усердием чистым к герою горя,
Чрез неделю, лишь только явилась заря,
Старец мигом к пруду за оградой —
И причину беды
Бросил он в глубь воды —
И сей подвиг святому наградой.
С той поры Карл великий, забывши беду,
Каждый день у пруда отдыхает,
Славу церкви Христовой имея в виду.
Он приходит чрез год с мудрым зодчим к пруду
И пред ним пышный храм воздвигает:
В нем молитвы творит,
Нищих братий дарит,
И под урной один почивает.
Ода на вторую победу графа Витгенштейна при Клястицах (*)
правитьВосторг! ликуй народ Российский,
Еще раз славой озарен!
Явился вновь Ирой Алпийский,
И грозный враг им изумлен.
Явился — мощною рукою
Он вержет гром перед собою
И вихрем вслед ему летит;
Разит сразивших многи царства,
Питомцев злобы и коварства,
И дале в путь им течь претит.
Но снова силы разточенны
Собрав, притекшия от стран,
Где селы, грады разоренны
В темницы превратил тиран,
Вождь вражий, мнимый победитель,
Столицы Росской сокрушитель,
Опять ведет полки свои
На бой с сынами вечной славы:
Попрать столпы ея державы,
Пролить кровавых рек стрyи.
Что зрю?… ужасное явленье!
Не новый ли какой Пифон,
Земли и моря порожденье,
Досель не зря себе препон
То в поле стелется, то вьется,
То, вздув хребет, как вихрь несется? . . .
Или не ты ль, кичливый Галл!
На Росса меч свой, устремляешь? —
Спеши на брань — и ты познаешь,
Что казни день твоей настал.
И се — окрестность возстeнала!
Кудрявый бор вдали завыл!
Земля под Галлом задрожала!
Поля густой туман покрыл!
Струистый огнь из жерл рекою
Лияся, смерть несет с собою,
Чего коснется, все палит! —
И мрак кругом уже редеет….
Росс дышет славой, пламенеет,
Стеной незыблемо стоит.
И враг уже притек. «мужайтесь!»
Гласит Ирой. "Се битвы час!
"За честь и долг свой подвизайтесь:
"Весь мир, друзья! прославит вас!
"За чье вы дело меч подъяли?
"Кого досель вы низлагали,
"Тот вновь явиться к вам посмел.
"О Россы! все за мной! отмстите!
«В крови врагов свой жар тушите!»
Вещал — и сам на огнь пошел.
Как быстрый ток с горы в долину
Свергаясь, пенится, ревет,
Спеша низвергнуться в пучину,
Иль камни, пни, древа влечет,
Ручьи с полей в себя вбирает
И — став рекой — валы вздымает,
Грозя, что встретит, поглотит;
Так Россов строй единодушный,
Велениям вождя послушный,
Спешит врагов своих разить.
Не злобный ли Цербер, стозевный,
Стремится на бесстрашных?… Вдруг
Раздались вопли жертв плачевны,
Мечей и ружей треск и стук;
Глухие стоны полумертвых,
В крови и в прахе распростертых,
Мешаясь с потопом коней,
Смущают сердце, раздирают;
Невольно слезы заставляют
Ручьями литься из очей.
Дрожит Олимп, земля трепещет,
Взирая на двухчасну брань!
Где Росс в строй Галла гибель мещет,
Жизнь алчной смерти платит дань:
Там молньи с молньями сливаясь,
Громами громы повторяясь,
Колеблют, мнится, небеса
И потрясают ближни горы;
Пожар кругом смущает взоры,
Пылают в дебрях древеса!
Но брань еще не упихает!
Еще в бесчисленных полках
На гибель враг свою дерзает,
Надеясь все повергнуть в прах!
Как лютый тигр с кровавым зевом,
Весь воздух наполняя ревом,
Вступает в страшный бой со львом;
Но тщетно силы истощенны
Собрат стараясь, дерзновенный
Сражен, попран своим врагом —
Так ты, о Галл! вотще стремишься
Алкидов Севера разить;
Вотще, собрав все силы, тщишься
Непобедимых победить.
Во всем на меч свой полагаясь,
Венцами славы возницаясь,
Они стоят! друг друга щит!
Твои собратья издыхают,
Ногой их Россы попирают;
И ты спешишь — сокрыт свой стыд.
Сюда Вселенной притеснитель!
Сюда направь стопы свои
И зри, как грозный победитель
Сразил, попрал полки твои.
Взлелеянный войной кровавой.
Вступил ты в поприще со славой;
Но где ж, скажи, теперь она?
Пути лукавых ненадежны,
Там адски козни бесполезны,
Где чести грудь мужей полна!
А ты Монарх боготворимый!
Воззри на сих твоих сынов:
Их вождь Тобой достойно чтимый,
Гроза и страх Твоих врагов,
Тебе трофеи представляет:
Да слава ввек Твоя сияет,
Переходя из рода в род;
Да мир днесь ею озарится,
И вся Европа изумится,
Как тверд Тобою Твой народ!
(*) Сия Ода, писанная в 1812 году, ни где не была еще напечатана. Будучи плодом истинного — не ложного восторга, побудила автора сохранить ее, не взирая на все ее недостатки.