Между делом'' [Текст]: избр. стихотворения Волоколам. поэтов, помещен. в «Крас. Пахаре» за 1924 г. / авт. пред. Ив. Исакин; авт. М. М. Бодров-Ёлкин [и др.]. — Волоколамск : Изд. «Крас. Пахаря», 1924 (Тип. Волоколам. Уисполкома). — 54 с. — [Ксерокоп. кн.] — Из содерж.: О сборнике «Между делом» / Ив. Исакин. — С. I—X ; Он жив / М. Бодров-Ёлкин. — С. 1 — 2 ; Стихи М. Бодрова-Елкина. — С. 7 — 48.
Что стоило для Антона добиться своего закона?
(Сказка-быль для «детей» 50летн. возраста)
править
I.
Жил да был мужик «Антоха»
Горе мыкал, — жил он плохо
Хоть работал точно вол,
Но всегда был бос и гол
От чего и почему
В жизни не везло ему?
— Был «Антоха» раб бесправный,
Рабской веры православной
По заветам шел Христа,
Чтоб душа была чиста
Как овца смиренен, был,
Всяк его стегал и бил.
II.
Рай ему попы сулили
Где-то там… в сырой могиле…
— «Здесь-же на земле Антон
„Нищим духом“ будь силен
Не завидуй не ропщи,
Молча жизни крест тащи»
Одурманенный «Антоха»
Крест тащил и робко охал.
На кресте сидели том —
Царь, банкир, кулак с попом
С розгой, плеткой и штыком
И с дубиной и с крестом.
III.
Знал «Антоха» — аз да буки,
Цыфр до ста, к иной науке
Не был доступ ему дан
От царя и от дворян;
Беспрепятственен был шаг
Только в церковь да в кабак.
Был у власти он в презреньи
Осрамлен и осквернен.
Сколько-ж муки и гонений
Вынес жалкий раб Антон?
Не берусь ответа дать
Сил нет сердца гнев унять.
IV.
Год за годом, век за веком
Шли печальной чередой,
Раб «Антоха» человеком
Не считался, — слыл болдой.
Не Антоном был Антон,
А «Антохой» звался он.
В жизни, жизнь не знал он сроду
И себе не представлял.
Как бороться за свободу;
Льгот, пощад он ожидал.
Но не мог дождаться льгот
От царей и от господ.
V.
Наконец вкрались сомненья:
"Почему так бог жесток?
Почему с его веленья
Должен несть я рабства рок
Ну за что-же он, за что
Не взлюбил народ простой?
Коль он есть на самом деле,
То явился-бы хоть раз.
Что за дух? Явился-б в теле
Где-нибудь, хотя-б на час.
Чтоб сказать, хоть пару слов
Для своих рабов — сынов.
VI.
Почему нести лишенья,
Униженья, оскорбленья
Мне «Антохе» суждено
От твоих-же злых сынов?
Почему-ж не всем одна
Людям жизнь тобой дана?!
Точно раскаленный камень
Дума в сердце залегла…
Разгорался гнева пламень
Дума, сердце больно, жгла…
Мысль твердила: «брось, Антон,
Отдавать богам поклон»!
VII.
Стал противен поп Ермила
Стал врагом кулак Данила,
На царя и зреть не мог,
Барину всадил-бы в бок
Вилы ржавые, но он
Духом был не так силен.
В церковь стал ходить он реже;
В дни досуга книжку брал,
Книжкой ненависти те же
В сердце пуще разжигал
Рассуждая как бы так
Властью-б сделался бедняк?
VIII.
Дело сметил поп Ермила:
«Ересь завелась» и вот,
Сел за стол, перо, чернила,
Трепетной рукой берет,
Пишет:
"Смею вам донесть
В вверенной мне пастве есть
Еретик и злой крамольник,
Не послушник своевольник, —
Перестал богам молиться,
Жрет сплошное, — не постится;
Стал подобен сатане —
Руку не целует мне.
«Слыхано-ли то доселе!?
Я писать кончаю; еле
На стуле сижу… О, горе!
Братие, примите вскоре
Меры… можно, так сейчас!
Гибель настает для нас, —
То есть, дело очень плохо —
Черни сын мужик „Антоха“
Вроде бунта накануне;
Херувима шлите в туне, —
Чтоб за ним он последил,
Посему, аминь
Ермил».
IX.
Скоро сказка говорится
Но донос Ермилы мчится
По чинам еще быстрей…
— Ах крамольник! Ах злодей!
Ах подлец такой-сякой!…
(Возмущался становой)
Все чины в одно твердили:
— Чернь презренная, Ермиле
Кончил руку целовать?!
— Взять его!
— Да-да!
— Взять-взять!!I
Решено… и херувим
«Бунтаря» доставил к ним.
X.
Вам читатели — «ребятки»
(Уж с заметной сединой)
Лишь скажу: с «назад лопатки»
Его встретил становой.
Что еще там было с ним.
Не трудно смекнуть самим.
Только после станового
Был он с месяц недотрога —
Весь в рубцах с колен до плеч,
И не мог ни сесть, ни лечь.
ХI.
Местью сердце пламенеет
У Антона день от дня,
Кровь кипит, горит сильнее
Жарче всякого огня.
Думы — думал дни и ночи
В книжку углубясь, и в них
Он находит класс рабочий,
Слышит к битве призыв их:
«Брат Антон, проснись скорее,
Враг силен но мы сильнее»!
XII.
Вот войну царь затевает, —
Доблесть доказать в бою.
Милостиво объявляет
Волю царскую свою
По селам и городам
Верноподданном рабам:
«Враг мол лезет, — дело плохо.
Верный раб мужик „Антоха“
Снаряжайся веру — русь
Защищать, но чур, не трусь,
Помни есть у нас закон —
Расстрелять»…
Идет Антон.
XIII.
"Верноподданный рабочий!
Возведи на запад очи,
Брось пока политиканство,
Грозный враг идет без чванства,
Русь срамить… Иди, а то…
Усмирит тебя Антон.
«Генералы, офицеры,
Духовенство, — вам наказ:
Не щадите массы серой
Истребляйте этот класс, —
Чтоб крамолы никакой
Не было в Руси святой».
XIV.
Год-другой… Антон с рабочим
Защищают русь с царем
Храбро бьются дни и ночи
С храбрым-же богатырем. —
В бесконечных битвах нет
Ни на чьей стране побед.
Что веками созидалось
Потом, кровью и трудом,
Истреблялось, разрушалось
Страшным пушечным огнем, —
Где прошла войны пята,
Там — лишь жуть и пустота.
XV.
Войн безумных, результаты:
Царь, корону и палаты
И златой роскошный трон,
Бросить силой принужден.
Нет — как не было царя.
Властью — два богатыря.
Что прошло, то пережито.
Всех моментов не объять,
Много крови, слез пролито,
Чтоб «Антохе» властью стать.
XVI.
Вот «Антоха» встал у власти.
Слов нет, слаб по этой части,
По письму — ни бя, ни му…
"Где ему!?
Ну, где-ж ему,
Править этакой махиной!?
Две недели с половиной.
Постоит и сам уйдет,
К нам-же, господам, придет
Кланяться с башкой повинной
Но Антон дубиной длиной
Им в ответ вооружась,
Наступает:
— "А, ты, мразь!
«Субатажем» заниматься!?
У царя так — рад стараться
Целовать поганый хвост?!
Лодырь, сукин-сын — прохвост,
Не хотишь служить «Антохе»?
Я иль нет, на свои крохи
Просветил твой пошлый ум?
Марш на дело!
Чертов кум…
Или вот в мгновенье ока,
С одного лишь принаскока
Опущу…
И — «жить нагадил»…
Тут и там вопят:
— «Ограбил»!
Варвары пришли!
Краул!!
— Не орать!
Бери, вот стул.
Да садись…
Пиши…
Пи-ши-же!
Слушай, что скажу… .
Смотри-же.
Не наври,
А то гляди, —
Вот они…
Сиди!
Сиди!
«По невежеству» «Антоха»
Может обходился плохо
С публикой ученой, светской?
Нет, тогда к власти Советский
Приобщить таких господ,
Самый верный был подход!
XVII.
Семь годов Антон у власти
Много по советской части
Смыслить стал. Пускай на вид
Простоват, но хитрый бритт
С «Де-Юре» пришел к Антоше
(Друг подумаешь какой,..
Нет уж брат не облапошишь,
Знаю я, чем ты больной)…
— Вы, Антоху признаете?
Очень рад, любезный лорд…
Вы насчет должишек гнете?…
Расплатился-бы, да вот
Сам еще хожу в лаптищах.
И не стыдно-ль вам у нищих
Красть суму?
У «друга» Лорда,
Ажно покривилась морда.
XVIII.
На седьмом году особо
У врагов к Антону злоба
Укратилась, все подряд
С мудрым «Де-юре» катят.
Все в любви хотят признаться,
Породниться, побрататься,
Но натянут разговор —
У «влюбленных» в сердце вор.
«Знаю вас, на ус мотаю,
(Думает себе Антон),
Как-нибудь уж промотаю
Год-другой, а там и Он, —
Он, такой как я „Антоха“
Будет как и я силен.
Будет-же вам суматоха»!
XIX.
Нищ Антон, но он не клонит,
Головы перед враждой.
С каждым годом все хоронит
Глубже нищету с нуждой.
Новой жизни храм возводит, —
Храм науки и труда,
Чтоб как тень в полях не бродить
Вслед за клячей по браздам.
Путь открыт, иди смелее!
Враг силен, но ты сильнее.
Верь, пройдешь ты трудный путь,
Лишь в борьбе настойчив будь.
Сходка.
(К перевыборам сельсоветов)
править
Все честь-честью, стол, чернела,
Ручка, книга протоколов,
На скамейках, на лужайке
Ряд людей обоих полов
Спорят, шутят и хохочут,
Даже дремлют в ожиданьи,
Пока «староста» объявит
Об открытии собранья.
Председатель, как ведется.
Раз-другой откашлянувшись,
Встанет с места, взглядом смерит
Все собравшиеся души;
Раза два скребнет в затылке,
С ноги на ногу лениво
Перемнется, а потом уж
С видом чина горделиво
Объявляет: тише, черти!
В баню что-ли вы пришли-то?!
Объявляю вам, собранье
Граждан общества открыто.
Только этого и ждали:
Кто дремал и те что пробки
Мигом на ноги вскочили
И поднялся крик не робкий.
— Ты о чем Илья ратуешь?
— О земле, а ты? — Я тоже…
Дня повестка неизвестна, —
Там уж хлещутся по рожам.
Шум и гвалт… Пошла поческа —
Кум за кума заступился,
Зять за тестя сват за свата
И всеобщий бой открылся.
Затрещали изгороды, —
Вход пошли рагульки, колья,
Захрустели спины ребра,
Стон и рев… Ну и раздолье!
За мужьев вступились жены
И открылась бабья свалка —
Крик и визг… Старухи даже
Из окон грозятся палкой.
Ребятишки-пионеры
Ждут, чем кончится картинка,
Рассуждая меж собою —
«Эка серая скотинка!
Был-бы дельный председатель,
Допустил-бы разве схватку?
Разъяснил бы все толково
Делевито по порядку».
Скоро власти перевыбор,
Начиная с сельсоветов.
А серьезно-ли крестьяне
Смотрите на дело это?
Сельсовет — это не шутка.
Плох совет — пропало дело.
Выбирайте ж честных, дельных,
Чтоб дела вели умело.
Знают про то и чудотворцы, что мы не богомольцы. Бьют тревогу.
(Речь на собрание Волоколамских попов)
править
— Возлюбленные во христе братие!
Считаю открытым собрание…
Обрушилось божье проклятие
На наше поповское звание.
Путями идем тернистыми,
Путями слепца-прохожего.
Плохими стали артистами
В театре имени божьего.
Лишаемся юных зрителей,
Что храмам были украшением,
Увы, от обмана обителей
Отходят они с отвращением.
Мужайтесь, отцы и братие,
Боритесь за наше спасение,
Идите ад и проклятия,
Внушать непокорным в селения!
Ведите борьбу с комсомольцами,
Вредна эта рать безбожная,
Чтоб сделать их богомольцами —
Задача для нас неотложная.
В обмане и лжи не стесняйтеся,
Пустите слезу лицемерную,
С невеждами, главное, знайтеся, —
Найдете опору в них верную.
На требы тариф для нищего,
Убавьте при первом случае,
А позже сторицей взыщете,
Как в церковь привалят тучею
Придайте вид храмам ликующий,
Украсьте иконы, чем можете,
Торжественным блеском чарующим?
Сердца мирян растревожете.
Возлюбленные во христе братие,
Считаю закрытым собрание.
Идите, немедля, к занятиям,
С особенным врите старанием.
Да, вот вам наказ самогонкою
Не очень пока зашибайтеся,
Ведите политику тонкую:
Врите, да не заминайтеся!
Осенние мотивы.
правитьI.
Для чего в дни скорби и печали
Носят люди черные цвета?
Посмотрите-ка в лесные дали,
Какова картина скорби там?!
При осеннем солнечном сияньи
Желтый лес как золотом облит
Но ни звука грустного стонанья,
Когда наземь мертвый лист летит.
Не горюет лес, что листья спали, —
Он надеждой светлой окрылен, —
Что весной в зеленые вуали
Еще краше нарядится он.
II.
Зеленеют пышные покровы
На полях культуры наших дней;
Кто-ж не видит, что при жизни новой
Стали мы наукою сильней?!
От нужды последней хоть и стонем,
Но без капель горьких слез былых, —
Есть надежда, скоро похороним
Нищету на нивах трудовых.
У кого-же нет такой надежды,
Чтоб не быть, чем были мы вчера?
Пусть сегодня — мы полуневежды,
Завтра — будем мы профессора.
Оригинал здесь