Николай Баталин
правитьСтихотворения
правитьСодержание
Сельское уединение
К поэту-отшельнику
Просвет
Послание к Александру Фёдоровичу Воейкову
Неземное
Полночь
Сельское уединение
Люблю роскошный вид полей
И злаком рдеющие нивы.
О! Сколько для души моей
Места сии красноречивы,
Куда тоскою увлечён.
Я утешаюся мечтаньем,
Здесь тихим ручейка журчаньем
Мой часто слух обворожён.
Всё гармонирует здесь мне,
Унылость томную питая,
И в поднебесной вышине
Пустынный воздух оглашая,
Тоскует горлица со мной.
Река кристальною струёй
Златые нивы орошает,
Певец природы соловей
Трелистой песнию своей
В тени дерев увеселяет
Поклонника земных сует;
Зефир чуть дышит меж листами
И, прикоснувшись к ним устами,
Из них росу прохладну пьет,
И солнца утреннего свет
Златоигривыми лучами
В воде прохладной отразясь,
Картину дивную для глаз
Обворожённых представляет.
Природа здесь собой пленяет,
Величие и простота,
Соединяясь без искусства,
Облагораживают чувства.
Ничто пред ними красота
Блестящих златом украшений,
И прочностию наслаждений
Не превзойдёт шум городской
Безмолвного уединенья
Долины мирной и простой.
Ревель
К поэту-отшельнику
Понятно мне твоё смущенье,
Отшельник мира молодой:
Ты полюбил уединенье
И звуки арфы золотой;
Среди забав разнообразных
Ничто тебя не веселит,
И в шуме вечеринок праздных
Твой ум молчание хранит.
Ты лишний ум в житейской прозе,
Приличьем зазванный на пир,
Где хладны все, как на морозе!
Как тесен для тебя сей мир!
С каким веселием сердечным
К пенатам ты своим спешишь,
И каждым мигом быстротечным
Ты как святыней дорожишь.
Цевницу звучную настроя,
Ты дома с музою сам-друг,
Наперсник сладкого покоя,
Стихами веселишь свой дух.
Дары фортуны горделивой
С презрением отвергнул ты,
И в юности красноречивой
Питаешь кроткие мечты,
И воскресив в воображеньи
Давно минувших прелесть дней,
Ты все протекшие мгновенья
Лелеешь в памяти своей.
Пускай едва заметный ходишь
С челом поникшим меж людей
И на пути везде находишь
Одних рабов своих страстей;
Но ты, как Диамант бесценный,
Величьем духа возблестишь
И славой гения нетленной
Тоску слепую удивишь.
Нижний Новгород
Просвет
Таинственных судеб заветная звезда
Мне новый в жизни путь внезапно озарила,
И бурной юности нет более следа.
Исчезла сладких снов магическая сила;
Рассеялся в душе сомнений мрак густой;
Разрушилось мечты моей очарованье
При осиянии денницы золотой,
И благодатное слетело упованье
С небес — уврачевать сердечную печаль,
Которую тоска бессмертия слепила.
Яснее для меня сияющая даль
И не страшит теперь унылая могила.
Тогда душа, рубеж перелетя земной,
Как Феникс в бытии чистейшем возродится
И, обновлённая, ни суетой мирской,
Ни алчной клеветой уже не омрачится.
Пусть время убелит маститой сединой
Главу мою, для бурь житейских обнаженну;
Пусть опыт долгих лет нарушит мой покой,
Я сохраню в душе надежду неизменну,
Единственный залог другого бытия,
И в грудь, от дальних бурь и бед изнеможенну,
Прольётся светлая спасения струя!
Нижний Новгород
Послание к Александру Фёдоровичу Воейкову
Венчанный миртами певец,
Таланта сладкого наследник,
Богинь Пермесских собеседник,
Любимый Аполлона жрец!
Ты мне велишь настроить Лиру
И, снова грянув по струнам,
Воспеть на удивленье миру!
Хоть жар во мне и есть к стихам,
Но слишком силен к жизни холод,
Уж я теперь полустарик,
От песнопения отвык…
Бывал и я когда-то молод!
Тогда и мысли, и стихи
Текли обильною рекою;
А ныне музы за грехи
Уже разладили со мною.
Как древний труженик Тантал
Стоял по горло в наслажденьи,
Но, осуждённый на мученья,
Ни капли в рот не пропускал:
Так я — и жажду песнопений!
Огнём поэзии горю;
Но жизненных среди волнений
Звезды своей уже не зрю,
Мне внятны сладостные звуки
Других счастливейших певцов;
Но лишь беру перо я в руки,
Не нахожу ни рифм, ни слов.
Итак, усерднейший жрец Феба!
Над мною сжалься ради Неба,
Уволь за старостию лет
Поэта в чистую отставку
И наведи в Парнасе справку:
Способен к службе я иль нет?
Неземное
Певец касается волшебными перстами
Цевницы золотой к магическим струнам,
И светозарными облечена лучами,
Душа возносится к эфирным высотам, —
И в ней просветит свет блаженства неземного;
И, сбросивши с очей сомнения покров,
Певец, горя огнём восторженья святого,
Песнь звучну возгласит в услышанье веков!
Осуществится звук в пространстве отдаленном;
Сольётся в воздухе с гармонией миров,
Как горний гражданин в величии нетленном,
Вместится выше звёзд, превыше облаков.
Дыханьем божества в сей миг воспламеняясь,
Песнь быстро к высотам эфирным полетит
И, в огненной заре бессмертия теряясь,
Приветственно небес вершины огласит!
И грудь певца уже в восторге вострепещет;
Он на земле нашёл в гармонии свой рай!
Звезда бессмертия над лирою возблещет
И ярко озарит земной печальный край,
И сладостно души пророческой волненье
В струнах протекший миг блаженства возвратит
И срочных горестей радушное забвенье,
Как нектар, жизни дар при звуках усладит!
Нижний Новгород
Полночь
Посвящается Н. Л. Менделееву
Прозвучал полночный час —
И на крылиях зефира
Сон слетел из стран эфира
В тихий час, в полночный час.
В хижине огонь погас,
Маятник на страже ходит,
И на землю мир нисходит
В тихий час, в полночный час.
Всем священ природы глас —
От Царя до селянина;
Спит окрестная равнина
В тихий час, в полночный час.
Над дитятею склонясь,
Мать сидит у колыбели,
Сон бежит её постели
В тихий час, в полночный час.
Вдруг гитара раздалась
С гармонической, чудесной
Песнью Ангельской, небесной
В тихий час, в полночный час.
Ночь, как птица, пронеслась;
Дети суетных желаний
Вновь заботам платят дани. —
Прозвучи, полночный глас!
Нижний Новгород
Новости литературы. 1826, кн. XVII.
Литературные прибавления к «Русскому инвалиду». 1832, №№ 13, 53.
Заволжский муравей. Казань, 1833, №№ 6, 113; 1834, № 1.