Сравнение Суворова с полководцами XVIII столетия
(Из жизни Суворова, сочин. Лаверном.)
править
Карл XII, Евгений, Мальборуг, Виллар, де Сакс, Шверин, Миних, Фридрих II и Лаудон были величайшие полководцы восемнадцатого века. Славно приблизиться к ним; но еще славнее стать с ними наряду. С ними только можно сравнить Суворова. Кампания 1789-го года против турок, кампании Польская и Итальянская и переход через Альпы поставляют Суворова наряду с полководцами искуснейшими в маршах, движениях и маневрах военных. Приступы Измаильский и Пражский, сражения при Рымнике, Требии и Нови равняют Суворова с теми необыкновенными смертными, которых мы называем героями, и коих Провидение наградило даром привлекать к себе людей, управлять ими и воспламенять их по произволу. Суворов равняется в геройстве с Карлом XII; равную с ним имеет пылкость, смелость, неустрашимость, глазомер, твердость и доверенность от воинства; но как полководец, далеко превосходит шведского монарха. Самый искусный полководец может быть побежден, и потому нельзя винить Карла в потере Полтавского сражения; но всякий знающий военное ремесло не простит ему того, что он завел свое войско к Полтаве. Евгений и Мальборуг суть великие полководцы, а особливо первый. Казалось, что невозможно того сделать, что произвел Евгений в войне против турок; но Суворов, сражаясь с ними и с поляками, сравнялся с Евгением. Нельзя не удивляться знаниям и деятельности Мальборуга и Евгения в войне за наследство Испании; но мы видим в ней только блистательные деяния без последствий и без предначертанного плана. Кампании сих двух полководцев не могут сравняться с кампаниями Суворова в Польше и Италии, которые предначертаны смело и единообразно, а произведены в действо с искусством и быстротою. Без всякой несправедливости можно то же сказать и о военных подвигах Виллара, де Сакса, Миниха, Шверина и Лаудона. Положим, что Миних имел более познаний, нежели Суворов, положим, что Лаудон то же бы сделал, что и полководец российский, если б служил такому же как и он государю, и имел бы такую же полную власть над воинством. Но сказав, что обстоятельства не так им благоприятствовали, нельзя не признаться, что в их подвигах мы не находим той чудесности, которую видим в подвигах Суворова. Суворов может без стыда уступить первенство Фридриху, потому что все до их времен ему уступают, и в истории одного только Юлия Кесаря найдем равного Фридриху. Монарх Пруссии не одни только сражения выигрывал; он был наставником полководцев; он изобрел новое искусство, и сам создал ту силу, которою сделался одним из величайших монархов мира; но Суворов, как воин, много имел сходства с Фридрихом. Как он, Суворов знал дух своего парода и обладал сердцами воинов. Подобно Фридриху, он своими победами поставил воинов русских выше всех воинов мира, и лишил самих пруссаков сей славы, которою они пользовались только при жизни великого своего монарха. Подобно Фридриху, Суворов был уверен в том, что не крепости, магазины и деньги составляют существо войны; но устройство армии, и что успехи зависят более от быстроты действий, нежели от выгодных местоположений. Суворов также как Фридрих думал, что война оборонительная должна быть ведена только по случаю, а не быть следствием обдуманных планов; подобно Фридриху, он почитал нужною кавалерию и часто употреблял ее; подобно Фридриху, он был отцом своих воинов, которые ему, простому гражданину, были столько же преданы, как воины прусские своему монарху. Как Фридрих, Суворов имел отличный и изобретательный разум, знал людей вообще и век свой в особенности, и на сем-то познании основывал многие свои действия. Фридрих предшествовал Суворову на поприще воинском; но ни один из его последователей, исключая Суворова, с ним не сравнился.