Состязание (Аверченко)/ДО
| ← Пытка | Состязаніе | Экзекутор Бурачков → |
| Изъ сборника «Рассказы циника». Опубл.: 1910. Источникъ: Дешевая юмористическая библіотека Новаго Сатирикона. Аркадій Аверченко. Рассказы. — az.lib.ru |
I
правитьЕсли кому-нибудь изъ васъ случится попасть на финляндское побережье Балтійскаго моря и набрести на деревушку Меррикярви (финны думаютъ, что это городъ), то вы никогда не упоминайте моего имени…
Къ имени Аркадій Аверченко жители этой деревушки (города?) отнесутся безъ должнаго уваженія, а, пожалуй, даже и выругаются…
Спорный вопросъ — деревушка Меррикярви или городъ? — я увѣренъ, всегда будетъ рѣшенъ въ мою пользу…
У финовъ — манія величія. Для нихъ изготовить изъ деревушки городъ ничего не стоитъ. Способъ изготовленія простъ: они протягиваютъ между домами ленсмана и пастора телефонную проволоку, и тогда все мѣсто, гдѣ продѣлана эта немудрая штука, называется городомъ, a сама проволока — телефонной сѣтью.
Съ такой же простотой, совершенно непонятной для русскаго человѣка, устраиваются и общественныя библіотеки.
Дачникъ, гуляя по полю, дочитываетъ книгу и пару газетъ, которыя были y него въ карманѣ. Дочитавъ, онъ, по своему обыкновенію и лѣни, чтобы не таскаться съ двойнымъ грузомъ (книга въ рукахъ и книга въ головѣ), — бросаетъ книгу, газеты на землю и уходитъ домой.
На брошенныя дачникомъ драгоцѣнности набредаютъ финны. Сейчасъ же закипаетъ работа: вокругъ книги и газетъ возводятся стѣны, сверху покрываютъ крышей, сбоку надъ дверьми пишутъ: «общественная библіотека города (деревушки?!!) Меррикярви» — и въ ближайшее же воскресенье все населеніе уже дымитъ, трубками въ этомъ странномъ учрежденіи.
Первое время я совершенно не зналъ о существованіи Меррикярви, такъ какъ жилъ въ тридцати верстахъ отъ него въ деревушкѣ Куомякахъ.
Мы жили вдвоемъ: я и моя маленькая яхта, на которой я изрѣдка совершалъ небольшія прогулки.
Черезъ три дня послѣ моего пріѣзда въ Куомяки я узналъ, что неисправимые финны назвали сходни, около которыхъ стояла яхта — «Яхтъ-клубомъ», a меня — президентомъ клуба.
Сначала я хотѣлъ отказаться отъ этого почетнаго званія, совершенно мною незаслуженнаго, но потомъ рѣшилъ, что если проволока y нихъ называется сѣтью, то почему я, скромный писатель, не могу быть президентомъ?
Какъ бы то ни было, но слава о Куомякскомъ яхтъ-клубѣ и обо мнѣ, какъ его президентѣ, разлетѣлась далеко по окрестностямъ и долетѣла до злополучнаго Меррикярви.
Я не чувствую себя ни въ чѣмъ виновнымъ — начали-то вѣдь первые они…
II
правитьОднажды я получилъ такую бумагу на печатномъ бланкѣ:
Для поощренія и развитія морского спорта Меррикярвинское общество предлагаетъ вашему яхтъ-клубу устроить парусныя гонки на скорость, избравъ конечнымъ пунктомъ гонокъ нашъ городъ Меррикярви.
Для поощренія и соревнованія гг. гонщиковъ, названное меррикярвинское общество — со своей стороны предполагаетъ назначить призы: первому пришедшему къ нашей пристани — почетный кубокъ и золотой жетонъ; второму и третьему — почетные дипломы.
Гонки, — въ ближайшее воскресенье, въ 2 часа дня отъ отправного пункта. О согласіи благоволите увѣдомить.
Я сейчасъ же сѣлъ и написалъ отвѣтъ:
Куомякскій яхтъ-клубъ, обсудивъ въ экстренномъ засѣданіи ваше предложеніе благодаритъ васъ за него и принимаетъ его единогласно.
Принося также свою благодарность за назначеніе Вами поощрительныхъ призовъ, имѣю честь сообщить, что гонки отъ отправного пункта будутъ начаты въ ближайшее воскресенье, въ 2 часа дня.
III
правитьНаступило «ближайшее воскресенье».
Я спокойно позавтракалъ, около двухъ часовъ одѣлся, сѣлъ въ свою яхточку и, распустивъ паруса, не спѣша, двинулся къ загадочному незнакомому мнѣ городу Меррикярви.
Это было очень милое, тихое плаванье.
Такъ какъ торопиться было некуда, я весело посвистывалъ, покуривалъ сигару и размышлялъ о величіи Творца и разумномъ устройствѣ всего сущаго.
Встрѣтивъ рыбачью лодку, я окликнулъ ее и спросилъ рыбаковъ: далеко ли еще до городка Меррикярви.
— Лизко, — отвѣтили мнѣ добрые люди. Вѣ или ри версты.
Финляндцы удивительный народъ: въ обычной своей жизни они очень честны и съ поразительнымъ уваженіемъ относятся къ чужой собственности. Но стоитъ только финляндцу заговорить по русски, какъ онъ обязательно утащитъ отъ каждаго слова по буквѣ. Спросите его — зачѣмъ она ему понадобилась?
Возвративъ тремъ словамъ три ограбленныя y нихъ буквы, я легко могъ выяснить, что до Меррикярви «близко: двѣ или три версты».
Дѣйствительно, минутъ черезъ десять y берега вырисовалась громадная гранитная скала, за ней длинный песчаный берегъ, a еще дальше — группа домишекъ и маленькая пристань, усѣянная народомъ и украшенная тріумфальной аркой изъ зелени.
Я бросился къ парусамъ, направилъ яхту прямо къ пристани, повернулся бокомъ и, черезъ минуту десятки рукъ уже подбрасывали меня на воздухъ… дамы осыпали меня цвѣтами.
Сами по себѣ финляндцы очень флегматичны и медлительны, но между ними затесалось нѣсколько петербургскихъ золотушныхъ дачниковъ, которые шумѣли, производили кавардакъ и этимъ подстегивали меррикярвинскихъ исконныхъ гражданъ…
— Урра! — ревѣли десятки глотокъ. — Да здравствуетъ Аверченко, первый яхтсмэнъ и побѣдитель! Урра!
Сердце мое дрожало отъ восторга и гордости. Я чувствовалъ себя героемъ, голова моя инстинктивно поднималась выше и глаза блистали…
О, моя бѣдная, далекая матушка. Почему ты не здѣсь? Отчего бы тебѣ не полюбоваться на тріумфъ любимаго сына, котораго наконецъ-то оцѣнила холодная равнодушная толпа? !
— A остальные… далеко еще? — спросилъ меня, когда восторги немного утихли, одинъ дачникъ.
— A не знаю, право, — чистосердечно отвѣтилъ я. — Я никого и не видѣлъ.
— Урра! — грянули голоса съ удвоеннымъ восторгомъ.
Одна дѣвушка поднесла мнѣ букетъ розъ и застѣнчиво спросила:
— Вы, вѣроятно, неслись стрѣлой?
— О, нѣтъ, сударыня… Я ѣхалъ потихоньку себѣ, не спѣша.
Никто не хотѣлъ вѣрить…
— Дадимъ ему сейчасъ призъ! — предложилъ экспансивный дачникъ. — Чего тамъ ждать другихъ?! Когда-то еще они пріѣдутъ.
Я попытался слабо протестовать, я указывалъ на то, что такая преждевременность противна спортивнымъ законамъ — восторженная толпа не хотѣла меня слушать.
— Дайте ему сейчасъ жетонъ и кубокъ!! — ревѣла чья-то здоровая глотка.
— Дайте ему! Давайте качать его! Въ то же время всѣ поглядывали на море, и, не видя на горизонтѣ и признака другихъ яхтъ, — приходили все въ большій и большій восторгъ.
Я, наоборотъ, сталъ чувствовать нѣкоторое безпокойство и, потоптавшись на мѣстѣ, отозвалъ предсѣдателя Мутонена въ сторону.
— Слушайте!.. — робко прошепталъ я — Мнѣ бы нужно… гм… домой вернуться. Нѣкоторые дѣлишки есть, хозяйство, знаете… гм…
— Нѣтъ! — крикнулъ предсѣдатель, обнимая меня (всѣ кричали «ура!»). — Мы васъ такъ не отпустимъ. Пусть это будетъ противно спортивнымъ правиламъ, но вы передъ отъѣздомъ получите то, что заслужили…
Онъ взялъ со стола, накрытаго зеленымъ сукномъ, почетный кубокъ и жетонъ и, передавъ все это мнѣ, сказалъ рѣчь:
— Дорогой президентъ и побѣдитель. Въ здоровомъ тѣлѣ здоровая душа… Мы замѣчаемъ въ васъ и то и другое. Вы сильны, мужественны и скромны. Сегодняшній вашъ подвигъ будетъ жить въ нашихъ сердцахъ, какъ еще одинъ крупный шагъ въ завоеваніи бурной морской стихіи. Вы — первый! Получите же эти скромные знаки, которые должны и впредь поддержать въ васъ духъ благороднаго соревнованія… Урра!
Я взялъ призы и сунулъ ихъ въ карманъ, разсуждая мысленно такъ:
— Какъ бы то ни было, но вѣдь я пришелъ первымъ?! A разъ я пришелъ первымъ, то было бы странно отказываться отъ радушія и доброты меррикярвинскихъ спортсмэновъ. По справедливости, я бы долженъ былъ получить и второй призъ, такъ какъ могу считаться и вторымъ, но ужъ Богъ съ ними.
Сопровождаемый криками, оваціями и поцѣлуями, я вскочилъ въ яхту и, распустивъ паруса, понесся обратно, a меррикярвинскіе спортсмэны и граждане усѣлись на скамейкахъ, расположились на доскахъ пристани, спустили ноги къ самой водѣ и принялись терпѣливо ждать моихъ соперниковъ, поглядывая выжидательно на широкое пустынное море…
Если бы кому-нибудь изъ читателей пришлось попасть на побережье Балтійскаго моря, набрести на деревушку Меррикярви и увидѣть сидящихъ на пристани въ выжидательной позѣ членовъ меррикярвинскаго общества спорта и содѣйствія физическому развитію — пусть онъ имъ скажетъ, что они ждутъ понапрасну. Пусть они лучше идутъ домой и займутся своими дѣлами.
A то, что жъ такъ сидѣть-то…