Сокровище в лесу
правитьЛодка приближалась к земле. Залив расширялся, и в пене прибоя, широкое, почти гладкое водное пространство указывало на то место, где река вливалась в море. Девственный лес простирался до самого берега, и его густая зелень спускалась до самых границ откоса. Дальше, точно призрачными силуэтами поднимались, как внезапно замерзшие волны, далекие горы.
Человек с резным индейским веслом в виде лопаты остановился грести.
— Это должно быть где-нибудь здесь в окрестностях — сказал он, кладя весло и протягивая прямо перед собой руку.
Сидевший на другом конце лодки человек внимательно оглядел берег, взглядывая на разложенный у него на коленях широкий лист пожелтевшей бумаги.
— Поди, посмотри на план, Ивеис, — проговорил он.
И тот и другой говорили почти шепотом, боясь даже смочить языком пересохшие губы.
Ивеис подошел к товарищу и заглянул через его плечо. Бумага, на которой был набросан какой-то рисунок, совсем разлезлась на сгибах и державший ее на коленях осторожно их сближал. Виднелся полустертый, карандашный рисунок, изображавший залив.
— Вот здесь гряда камней на отмели, а это вот открытое место истока реки. — объяснял Ивеис, указывая пальцем на карте.
— А извилистая линия представляет реку… О! С каким наслаждением я из нее напьюсь!., а этот крест обозначает тайник?
— А видишь эту линию точками, идущую перпендикулярно от устья реки к нескольким пальмам, стоящим в виде отдельного букета. Крест отмечен как раз на том месте, где эта черта перерезывает реку. Отметим это прежде, чем войдем в устье реки.
— Странное дело! — заметил Ивеис после недолгого размышления. — Что могут значит эти маленькие черточки здесь? Точно план какого-то строения? Но я ничего не могу понять в этих полосах, расходящихся в разные стороны… Тут что-то написано?
— Это по-китайски.
— Ну да! ведь он и был китаец.
— И он, и другие.
Они продолжали разглядывать окрестности, пока Ивеис не сказал, указывая на лопатообразное весло.
— Старина Гоокер, теперь твой черед.
И его товарищ спокойно сложил карту, положил ее себе в карман, осторожно пробрался на другой конец лодки, где лежало весло и начал работать медленно и тяжело, как человек чувствующий полное истощение сил.
Солнце достигало заката, и небо дышало жарой раскаленной печи. Ивеис, полузакрытыми глазами смотрел на пенистые волны, разбивавшиеся о ближайшие коралловые рифы. Хотя сокровище находилось теперь близко, он не испытывал того восторга, которое ожидал. Страшное возбуждение, вызванное борьбой за добывание плана, и долгое путешествие в лодке без всякой пищи, совсем его истощили. Он говорил, что чувствует себя «пустым». Он старался встряхнуться, представляя себе слитки золота, о которых говорил китаец, но и это не помогало. Его мысль занята была только мыслью о сладкой воде реки, которой можно будет утолить жажду и смочить пересохшее горло. Мало-по-малу ритмический шум волн его усыпил. Он задремал.
Это не был вполне сон. Он сохранил смутное представление о том, что происходит, но к его ощущениям примешивались какие-то странныя видения. Точно была снова ночь, когда, вместе с Гоокером, он узнал тайну китайцев. Он видел деревья, облитые лунным светом, пляшущие языки пламени и темные лица азиатов, с одной стороны освещенные серебряным светом луны, а с другой красным светом огня. Он слышал их английский жаргон, на котором они говорили, так как были из разных провинций и друг друга не понимали на родном языке. Гоокер первый их услыхал и подал ему знак прислушаться. Некоторых фраз они не слыхали, других не разбирали. Дело шло о затонувшем испанском галлиоте, погибшем около острова; о закопанном в землю сокровище, за которым надо было ехать, о взбунтовавшихся матросах, покинувших судно и уехавших в лодках, после ссор и драк, и о которых больше никто ничего не слыхал. Год тому назад Чанг-Хи нашел эти слитки, лежавшие больше 200 лет и перенес их один, с величайшим трудом, на другое место, неизвестное никому, и там их зарыл. Он настаивал на том, что никто не может ими овладеть, что это его тайна. Теперь он нуждался в помощниках, чтобы вырыть и увезти свое сокровище. При этом китаец показал на карту и заговорил что-то так тихо, что они не могли услыхать.
Какой превосходный случай для двух искателей приключений, потерпевших крушение в этих местах!
Затем ему грезилось, как Гоокер захватил косу Чанг-Хи всей горстью: жизнь китайца не считается священной, как жизнь европейца! Перед ним вырастало, заслоняя все, хитрое лицо Чанг-Хи, сперва хитроватсе, потом взбешенное, а затем испуганное, злобное и заплаканное! Под конец азиат как-то непонятно и коварно улыбнулся. Ивеису начало казаться, что перед ним вырастают кучи золота, но китаец не допускает его до сокровища, грозит чем-то и пугает. Он схватил будто бы его за косу, но враг начал расти и шириться, и на его громадном лице сверкала отвратительная, насмешливая улыбка! И золото вдруг обратилось в пылающую кучу, из нее вырывался демон с лицом китайца, и засовывал ему в горло горячие угли, причинявшие ему невыносимую боль. А другой демон бешено кричал его имя:
— Ивеис! Ивеис! Да ты спишь, болван?
Но это был голос Гоокера.
Ивеис проснулся, они входили в залив.
— Вот и три пальмы. Они должны находятся на одной линии с группой кустарников, — объяснял ему его компаньон. — Замечай хорошенько, если мы поедем теперь прямо, то войдя в реку мы приблизимся как раз к месту, где зарыто сокровище.
Эти слова подбодрили Ивеиса, и он радостно воскликнул:
— Ну теперь смело вперед, старина! А то я уже боялся, что придется похлебать морской водички!
И сгорая от нетерпения, он вырвал весло у Гоокера.
Наконец, они вошли в реку и достигнув пресной воды с жадностью начали утолять свою жажду.
Сперва они пили из ладони, но Ивеису это показалось слишком долгим и перевесившись из лодки, он прямо начал пить из реки.
Наконец, напившись вдоволь, они начали искать места, где бы пристать к берегу, покрытому невылазной чащей кустарника.
— Трудненько нам будет добраться до той группы деревьев, указанной на плане, через эту чащу.
— Нам лучше оглядеть ее с реки, — заметил Гоокер.
Они достигли средины реки и проехавши недалеко, наметили подходящую группу деревьев, обозначенную на плане. Приставши в этом месте, они вытащили легкую лодочку на песок, и вооружившись веслом и палкой с каменным наконечником, чем-то в роде копья, начали пробиваться сквозь заросли. В тени было свежо и прохладно, сравнительно с солнечной жарой. Ивеис даже поеживаясь заметил:
— Здесь только что не холодно!
— Надеюсь, что мы не сбились с пути, — сказал Гоокер.
Но вскоре шум водопада указал им, что они приближаются к месту.
— Река налево. Сокровище должно быть недалеко, — сказал Гоокер.
Но пробираясь дальше, они вероятно незаметно сбились с пути, что было и нетрудно, в виду того, что приходилось пробиваться между лиан и кустарников, выбирая места, где проход был возможен.
— Мы кажется сбились с прямой линии, — заметил Гоокер. — Этого можно было ожидать!
Он пытливо вглядывался в окружавшую их чащу.
— Пройдем неподалеку от берега и вверх и вниз по течению, — продолжал он. —И если ничего не найдем--значит не судьба! вмешался злой рок!
— Ты говорил, что… —начал Ивеис.
— Китаец говорил, что там должна лежать груда камней, — перебил его Гоокер.
Товарищи переглянулись и решили идти сперва вниз по течению реки.
Они двигались медленно, тщательно осматривали по сторонам. Вдруг Ивеис вскричал:
— Черт возьми! Что это такое?
Гоокер взглянул туда, куда указывал ему приятель.
— Что-то голубое, — проговорил он.
Они заметили это с небольшого пригорка и ломали голову, желая догадаться, что это могло бы быть. Гоокер быстро сбежал вниз и вскоре увидал тело, которому принадлежала рука в синем рукаве. Это был труп какого- то китайца, лежавшего ничком. Что это был труп, не было никакого сомнения.
Подойдя к нему поближе, наши искатели приключений с расширенными от ужаса глазами смотрели на это зловещее препятствие. Около была свежа выкопанная яма, в которой торчала китайская лопата.
— Нас предупредили! — проговорил Гоокер сдавленным голосом.
Ивеис начал браниться, клясться и топать как бешеный.
Гоокер, бледный как смерть, разглядывал труп и убедился, что шея. руки и ноги китайца были багрового цвета и страшно вздуты.
Затем он махнул рукой и пошел к вырытой яме.
Там он закричал от изумления и крикнул своего товарища.
Ивеис подбежал. Полуоткопанные их несчастным предшественником, лежали на дне ямы матовые, желтые слитки.
Ивеис к ним бросился и начал доставать из земли один из тяжелых кусков.
Вдруг его что-то укололо в палец, он поглядел и увидал тонкую как шип занозу, которую он сразу же вытащил и снова потащил из ямы золото.
— Фу, как тяжело! — воскликнул он. — Только золото или свинец могут так много весить.
Гоокер все посматривал на труп китайца.
— Он несомненно пробрался сюда раньше своих товарищей, — сказал он, — и был уже у цели, когда, вероятно, его укусила какая-то ядовитая змея… Желал бы я знать, каким путем узнал он, где находится тайник?
Ивеис взвешивал на руках слиток, — что ему было за дело до мертвого китайца!
— Не раз придется сюда вернуться, — заметил он. — Как мы это все перетаскаем к лодке?
Он снял с себя куртку, растянул на земле и положил сюда несколько слитков. Его снова уколола новая заноза.
— Ну этого довольно на первый раз! — заявил Ивеис, и вдруг с порывом какой-то особой раздражительности накинулся на Гоокера: — Ну чего ты там разглядываешь?
Гоокер мотнул головой в сторону трупа и проговорил:
— Не могу отвязаться от этого… удивительное сходство с тем… знаешь…
— Вот глупости! Все китайцы друг на друга похожи!
Гоокер смущенно покосился на приятеля и продолжал:
— А я все-таки хочу его сперва похоронить. .
— Да ты помешался? Оставь его гнить в покое!
Но Гоокер все еще медлил, и осматриваясь кругом, пробормотал:
— Во всем этом есть что-то непонятное, неясное, и это меня тревожит…
— Самое важное в данную минуту, — настаивал Ивеис, — это решить, что мы будем делать с этими слитками? Зароем ли мы их снова здесь или перевезем в лодке на другой берег?
Гоокер молча размышлял. Им овладела какая-то смутная тревога, и он невольно вздрагивал, когда его глаза встречали труп китайца. Самым тщательным образом разглядывал он все, что их окружало, как бы предчувствуя и боясь какой-то неведомой опасности.
— Да что с тобой сделалось? — прикрикнул на его Ивеис. — Совсем что ли башку потерял?
— Ну ладно! Унесем пока как можно больше золота! — ответил ему Гоокер, стараясь встряхнуться.
Они с трудом подняли куртку Ивеиса, один за рукава, другой за фалды и двинулись к берегу.
— Вот странная вещь, — проговорил Ивеис, — когда они сделали несколько шагов. — Мои руки ноют от этого проклятого весла… Черт побери, просто невмоготу, все хуже и хуже… Я должен остановиться… --и с страшным проклятием он опустил свою ношу на землю. Гоокер последовал его примеру. Лицо Ивеиса покрылось смертельной бледностью и по нем катились крупные капли пота.
— Удивительно, какая здесь духота! — проговорил он, а затем вдруг, без всякой причины им овладело какое-то бешенство. —И чего здесь копаться целый день? Что же ты мне не помогаешь? Как увидал этого китайца, так только и делаешь, что ворон считаешь!
Гсокер молча помог товарищу снова поднять ношу, и они сделали еще с сотню шагов.
Ивеис с трудом переводил дыхание.
— Что же ты молчишь? — закричал он снова вызывающим тоном.
— Да что с тобой делается? — спросил его, наконец, Гоокер.
Ивеис пошатнулся. С проклятием выпустил он из рук ношу и с глухим стоном, глядя на Гоокера обезумевшими глазами, схватился за горло.
— Не подходи ко мне! — пробормотал он, прислоняясь к дереву, а затем более твердым голосом прибавил: — мне через минуту будет лучше.
Но должно быть силы его оставляли, и он потихоньку сползал вниз.
Как труп вдруг опустился он всем телом на землю, судорожно сжимая кулаки с искаженным страданиями лицом. Гоокер к нему наклонился.
— Но трогай меня! Не трогай меня! — закричал Ивеис задыхающимся голосом. — Сбери золото в куртку…
— Не могу ли я тебе чем-нибудь помочь?
— Сложи золото в куртку!
Поднимая слитки и Гоокер почувствовал небольшой укол в палец. Он взглянул и увидал вонзившийся в него тонкий и длинный шип, который он без труда выдернул.
В эту минуту Ивеис с стоном катался по земле. Гоокер с вытаращенными глазами смотрел: то на катающегося в страшных судорогах товарища, то на тонкий шип в своей руке. Затем он перевел свой взор на видневшийся сквозь ветви труп китайца, и вдруг его осенила мысль. Он вспомнил о черточках на плане и понял, что они обозначали!
— Проклятие! — пробормотал он.
Эти шипы были совершено схожи с шипами, какие племя диаков погружают в яд, а затем вставляют в наконечник своих стрел. Он понял теперь, почему Чанг-Хи настаивал, что сокровищем никто завладеть не может. Понял он и его насмешливую улыбку в минуту смерти улыбку, которая и тогда его невольно смутила.
— Ивеис! — крикнул он.
Но Ивеис больше не отвечал. Он не двигался и только время от времени все его тело содрогалось от предсмертной судороги. В лесу царила жуткая тишина.
Гоокер с яростью начал высасывать яд на месте укола шипом, дело шло о спасении его жизни! Но он скоро почувствовал в руке и в плече страшное онемение, и ему стало трудно пошевелить пальцами. Было бесполезно высасывать яд!
Он опустился на землю около слитков золота и сжал руками голову.
Ему снова представилось лицо насмешливо улыбавшегося китайца.
А онемение овладевало его телом все больше и больше. Оно подступало уже к горлу, и Гоокер чувствовал, как его что-то душит. А над ним также сияло небо, волновались от легкого ветерка ветви, и как душистый дождь падали лепестки какого-то незнакомого белого цветка.
Источник текста: журнал «Вестник моды», 1912, № 41. С. 361—362.