Сократ о бессмертии души
правитьТы приведешь себе на память, почтенный маг, с каким прискорбием некогда писал я к тебе о том, что разговаривая с Сократом на берегах Иллиса, среди глубоких его размышлений, не предложил ему важнейшего вопроса: о бессмертии души. С нетерпением ожидал я случая более благоприятного; и вчера имел его, случай самый торжественный! — Я удивлялся утешительному действию этого учения; оно драгоценно для всех справедливых людей, и достойно Оромазда! Священная истина! какой безбожник в ней усомнится?
Один из друзей моих, Аксиох, сделался болен, и при всей беспорочности своего характера, при всем превосходстве ума, которыми он отличался, он впал в чрезмерную слабость и уныние. — Я страшился, чтоб беспорядок мыслей в таком опасном состоянии не имел вредного влияния на его жизнь: --он беспрестанно говорил о непременном разрушении существа своего, об ужасном ничтожестве, и говорил с таким отчаянием, которое приводило меня в трепет.
Сократ, которого пригласил к нему сын его Клиниас, пришел немного спустя после меня. Я не могу пересказать вам всего, что говорил он Аксиоху, с тою выразительностью и силою рассудка, который всегда был первым достоинством истинной философии, и которого благоприятные действия еще более ощутительны в последнюю минуту жизни, когда нужно утешение, подкрепленное надеждами, основанными на разуме.
Сократ, беседуя таким образом с Аксиохом, мгновенно рассеял все мысли его о ничтожестве: «Превосходство и совершенство души, говорил он ему, служат неоспоримыми доказательствами ее божественного и бессмертного происхождения. И если б она не была такова, то могла ли бы обладать тем мужеством и силою, которые уничтожают все препятствия. Человек исполняет предприятия обширнейшие! с превосходными своими силами, он ни во что вменяет оные! деятельности его все покорно. Он проплывает моря, созидает грады, образует республики, созерцает небеса, исчитывает движения планет. Он видит, предвидит, предсказывает. Если бы душа не была оживлена дуновением божественным, то могла ли бы она в созерцаниях своих обнимать все пространство природы? И если она проистекла от Бога, то может ли не существовать вечно? —
Нет, Аксиох! ты не падешь в бездну забвения и ничтожества; ни одно душевное удовольствие от тебя не отнимется — он будут умножены, будут усовершенствованы, сделаются чистейшими и вечно неизменяемыми. Освобожденный от сей телесной темницы, ты перенесешься в мир, где нет ни трудов, ни скорбей, ни болезней, ни старости, ни мучительной неизвестности».
Твое размышление, Сократ, воскликнул Аксиох, открывает мне истину! — Я не страшусь более смерти, но ожидаю ее и желаю. — Рассуждая еще долгое время об этом предмете, Сократ сказал Аксиоху: "Я хочу теперь поговорить с тобой о будущем состоянии души, чему некогда учил меня мудрец Гобриас. — Он получил эти наставления от деда своего, который во время военных предприятий Ксеркса был послан в Делос вопрошать медные скрижали, принесенные на сей остров Описом и Эцергусом. — Ему было там сказано, что душа, освобожденная от тела, переселится в место невидимое, в подземное царство Плутона. —
Переход, по которому пойдем мы из сей жизни в чертоги его, укреплен медными стенами, с запорами железными — за ними Ахерон и Коцит — а там долина Истины, где восседают судьи, Минос и Радамант. Они испытуют прошедшую жизнь тех, которые туда являются. Ничто не скроется от их строгих испытаний. Прелестные сады, в которых собраны все средства быть счастливым, будут жилищем людей добродетельных. Но злых и порочных Фурий повлекут чрез Тартар — в места, исполненные ужасами — туда, где несчастные Данаиды вечно томятся в трудах, всегда тщетных; где Тантал, пожираемый жаждою ненасытною; где Тициус и Сизиф — все злобные, все грешники!
Вот слова Гобриаса; но я утверждаю из них только то, что кажется мне основанным на неизменяемых началах разума, т. е. бессмертие души и награждение в другом мире за добрые наши «ела в здешнем. Успокойся, Аксиох — ты будешь блажен, потому что ты был добродетелен».
Сократ! воскликнул Аксиох, ты не возвратил меня к жизни, но сделал более — ты возвысил меня к бессмертию! — без ужаса ожидаю теперь той минуты, в которую начнется новое мое существование.
Я возвратился домой, почтенный Смердис, пораженный глубоким чувством удивления и признательности к верховной мудрости Оромазда! Он одарил людей верными средствами к усовершенствованию бытия своего, средствами, основанными на вечных надеждах. — Прости!
Сократ о безсмертии души: (Клеандр к Смердису): [Из «Афинских писем»] / [Пер. с фр.] С.Смирнов // Вестн. Европы. — 1808. — Ч. 41, N 19. — С. 196-200.