Театральная критика Власа Дорошевича / Сост., вступ. статья и коммент. С. В. Букчина.
Мн.: Харвест, 2004. (Воспоминания. Мемуары).
Мунэ-Сюлли, когда мы вошли к нему, пересматривал кассовые книги, полные билетов, — и читал трагический монолог.
Перед ним стояли его французский антрепренер, его русский антрепренер, его немецкий антрепренер, директор, вице-директор, инспектор, обер-инспектор, суб-инспектор, над-актер, под-актер и еще 666 старших и младших администраторов, и все просили:
— Нельзя ли накинуть на каждый билетик по гривенничку в мою пользу?
Мы, — признаемся откровенно, — сказали, будто мы — Паспарту и были приняты, конечно, с восторгом.
Мунэ-Сюлли бросился к нам в объятия и долго ласкал нас, сначала с фацией Отелло, потом с фацией Гамлета.
— Вы знаете Петербург?
Мы сконфузились, покраснели, опустили глаза:
— Д-да… Н-немножко… знакомы…
— Скажите, что же мне играть? Я ставил Шекспира — пусто. Софокла — пусто. Гюго — никто не идет. Что же вас интересует?
— У нас за последнее время, cher maître, в Петербурге сильно развилось национальное самосознание…
— Да, я знаю, у вас есть свои классики: Борисов, Дельер, Щедров. Счастливая сфана, которая имеет даже Сутугина! Но что же мне делать, если шедевры этих классиков не переведены еще на французский язык!
— Кроме Крылова. Многие из его пьес есть на французском языке!
— Как вы думаете? Не выступить ли мне в роли медведя? «Мунэ-Сюлли выйдет на сцену медведем»!
— Это будет колоссальный сбор. Петербург это любит.
— Я знаю. Мои директора выпустили мне в «Эдипе» на сцену кошку. Они говорят, что петербургская публика любит на сцене что-нибудь четвероногое. Но так как о кошке не было упомянуто в афише, — сбора не было… Или не выехать ли мне в Отелло верхом на коне? А? «Во втором акте Отелло выедет на живой лошади и исполнит высшую школу верховой езды».
— Тоже недурно! И Шекспир может сделать сбор!
— Нет, невозможно! Отелло ведь приезжает на корабле. Знаете что? Если не собрал публики этот черный генерал, быть может, сделает сбор «Белый генерал». Я сыграю «Белого генерала». Я думаю, эту пьесу можно достать в литературно-артистическом театре! Они дадут!
— Да, если они сами не собираются ее ставить!
Г-н Мунэ-Сюлли удивительно красиво схватился за голову.
— Нет! В конце концов, я все-таки сыграю им Шекспира. Будь что будет! Я сыграю «Гамлета».
— Не будет сбора.
— Но, ведь, Шекспир!
— Да, но ведь с Шекспиром надо знать, как в Петербурге обращаться. Вы не умеете составлять афиши. «Гамлет» — Шекспира. Гамлет — Мунэ-Сюлли". И все! Это годится для Парижа, для Лондона. Но не для Петербурга. Разве так составляют афиши?
— Если б вы были добры!
Я сел. Я вызвал в памяти первые страницы всех петербургских газет.
Через две минуты афиша была готова:
Большое историческое представление. Историческое! Сочинение
В. Шекспира, в переделке В. Крылова, Дельера и Сутугина.
Историческое! Из королевского быта!
На сцене будут показываться в натуральную величину король,
королева, принц, призрак, высшие придворные чины.
Пьеса имела грандиозный успех в Париже!
Пойдет на всемирной выставке!
В первом акте стреляют из пушек!
В сцене с актерами большой дивертисмент!
Состязание в монологах!
Офелия исполнит лучшие романсы г-жи Вяльцевой!
В четвертом акте будет вынесен на сцену гроб с настоящей
покойницей! Похороны по первому разряду! Масса венков!
В пятом акте настоящая драка на рапирах.
(Г-н Мунэ-Сюлли брал уроки в дамском кружке фехтования).
В антракте между 3-м и 4-м актом на сцену выбежит настоящая
живая кошка и будет, для удовольствия публики,
драться с настоящей собакой.
В заключение спектакля между публикой будут разыграны
в лотерею башмаки, которых еще не износила королева!
Каждый, взявший место в партере,
получает бесплатно билет в лотерею,
с правом выиграть башмаки.
Взявший ложу, — имеет четыре (4!) бесплатных билета!
Трагедия — фурор!»Мунэ-Сюлли, прочитав афишу, застрелился.
Но сбор на «Гамлета» был битком.
Потребовались приставные места.
Даже Шекспир может делать сборы!
Театральные очерки В. М. Дорошевича отдельными изданиями выходили всего дважды. Они составили восьмой том «Сцена» девятитомного собрания сочинений писателя, выпущенного издательством И. Д. Сытина в 1905—1907 гг. Как и другими своими книгами, Дорошевич не занимался собранием сочинений, его тома составляли сотрудники сытинского издательства, и с этим обстоятельством связан достаточно случайный подбор произведений. Во всяком случае, за пределами театрального тома остались вещи более яркие по сравнению с большинством включенных в него. Поражает и малый объем книги, если иметь в виду написанное к тому времени автором на театральные темы.
Спустя год после смерти Дорошевича известный театральный критик А. Р. Кугель составил и выпустил со своим предисловием в издательстве «Петроград» небольшую книжечку «Старая театральная Москва» (Пг. —М., 1923), в которую вошли очерки и фельетоны, написанные с 1903 по 1916 год. Это был прекрасный выбор: основу книги составили настоящие перлы — очерки о Ермоловой, Ленском, Савиной, Рощине-Инсарове и других корифеях русской сцены. Недаром восемнадцать портретов, составляющих ее, как правило, входят в однотомники Дорошевича, начавшие появляться после долгого перерыва в 60-е годы, и в последующие издания («Рассказы и очерки», М., «Московский рабочий», 1962, 2-е изд., М., 1966; Избранные страницы. М., «Московский рабочий», 1986; Рассказы и очерки. М., «Современник», 1987). Дорошевич не раз возвращался к личностям и творчеству любимых актеров. Естественно, что эти «возвраты» вели к повторам каких-то связанных с ними сюжетов. К примеру, в публиковавшихся в разное время, иногда с весьма значительным промежутком, очерках о М. Г. Савиной повторяется «история с полтавским помещиком». Стремясь избежать этих повторов, Кугель применил метод монтажа: он составил очерк о Савиной из трех посвященных ей публикаций. Сделано это было чрезвычайно умело, «швов» не только не видно, — впечатление таково, что именно так и было написано изначально. Были и другого рода сокращения. Сам Кугель во вступительной статье следующим образом объяснил свой редакторский подход: «Художественные элементы очерков Дорошевича, разумеется, остались нетронутыми; все остальное имело мало значения для него и, следовательно, к этому и не должно предъявлять особенно строгих требований… Местами сделаны небольшие, сравнительно, сокращения, касавшиеся, главным образом, газетной злободневности, ныне утратившей всякое значение. В общем, я старался сохранить для читателей не только то, что писал Дорошевич о театральной Москве, но и его самого, потому что наиболее интересное в этой книге — сам Дорошевич, как журналист и литератор».
В связи с этим перед составителем при включении в настоящий том некоторых очерков встала проблема: правила научной подготовки текста требуют давать авторскую публикацию, но и сделанное Кугелем так хорошо, что грех от него отказываться. Поэтому был выбран «средний вариант» — сохранен и кугелевский «монтаж», и рядом даны те тексты Дорошевича, в которых большую часть составляет неиспользованное Кугелем. В каждом случае все эти обстоятельства разъяснены в комментариях.
Тем не менее за пределами и «кугелевского» издания осталось множество театральных очерков, фельетонов, рецензий, пародий Дорошевича, вполне заслуживающих внимания современного читателя.
В настоящее издание, наиболее полно представляющее театральную часть литературного наследия Дорошевича, помимо очерков, составивших сборник «Старая театральная Москва», целиком включен восьмой том собрания сочинений «Сцена». Несколько вещей взято из четвертого и пятого томов собрания сочинений. Остальные произведения, составляющие большую часть настоящего однотомника, впервые перешли в книжное издание со страниц периодики — «Одесского листка», «Петербургской газеты», «России», «Русского слова».
Примечания А. Р. Кугеля, которыми он снабдил отдельные очерки, даны в тексте комментариев.
Тексты сверены с газетными публикациями. Следует отметить, что в последних нередко встречаются явные ошибки набора, которые, разумеется, учтены. Вместе с тем сохранены особенности оригинального, «неправильного» синтаксиса Дорошевича, его знаменитой «короткой строки», разбивающей фразу на ударные смысловые и эмоциональные части. Иностранные имена собственные в тексте вступительной статьи и комментариев даются в современном написании.
Старая театральная Москва. — В. М. Дорошевич. Старая театральная Москва. С предисловием А. Р. Кугеля. Пг. —М., «Петроград», 1923.
Литераторы и общественные деятели. — В. М. Дорошевич. Собрание сочинений в девяти томах, т. IV. Литераторы и общественные деятели. М., издание Т-ва И. Д. Сытина, 1905.
Сцена. — В. М. Дорошевич. Собрание сочинений в девяти томах, т. VIII. Сцена. М., издание Т-ва И. Д. Сытина, 1907.
ГА РФ — Государственный архив Российской Федерации (Москва).
ГЦТМ — Государственный Центральный Театральный музей имени A.A. Бахрушина (Москва).
РГАЛИ — Российский государственный архив литературы и искусства (Москва).
ОРГБРФ — Отдел рукописей Государственной Библиотеки Российской Федерации (Москва).
ЦГИА РФ — Центральный Государственный Исторический архив Российской Федерации (Петербург).
Впервые — «Россия», 1899, № 205.
…будто мы — «Паспарту»… — Вероятно, имеется в виду готовый к услугам человек, близкий к герою романа французского писателя Жюля Верна «Вокруг света в 80 дней» (1872) Жану Паспарту, «парижанину до мозга костей». Его имя происходит от французского passe partout, буквально — проходящий всюду; здесь: пролаза, ловкий человек.
Борисов Николай Александрович (1849—1900) — русский драматург, антрепренер.
Дельер (настоящая фамилия Плющик-Плющевский) Яков Алексеевич (1845—1916) — переводчик, автор ряда инсценировок и переделок для театра. Служил юрисконсультом в министерстве внутренних дел.
Щедрое (настоящие имя и фамилия Николай Васильевич Самойлов, Самойлов-2-й, 1838—1897) — русский актер, родом из актерской семьи Самойловых. В 1869—1883 гг. играл в Александрийском театре.
Сутугин Сергей (настоящие фамилия и имя — Этингер Осип Григорьевич) — писатель, театральный критик, автор инсценировок и переделок для театра.
…на всемирной выставке!-- Имеется в виду Всемирная выставка в Париже, проходившая в 1899 г.
В сцене с актерами большой дивертисмент! — Сцена с актерами — имеется в виду сцена из 2-го действия трагедии В. Шекспира «Гамлет». Дивертисмент — вставной номер в спектакле.
…башмаки, которых еще не износила королева. — Парафраз слов Гамлета.