Кибитка Туберозова въѣхала на самый дворъ.
— Господи, что я за тебя, отецъ Савелій, изстрадалася! — кричала Наталья Николаевна, кидаясь навстрѣчу мужу. — Этакой громъ, а ты, сердце мое, былъ одинъ.
— О, голубка моя, да я былъ на шагъ отъ смерти!
И протопопъ разсказалъ женѣ все, что было съ нимъ у Гремучаго ключа, и добавилъ, что отнынѣ онъ живетъ словно вторую жизнь, не свою, а чью-то иную, и въ семъ видитъ себѣ и урокъ, и укоризну, что словно никогда не думалъ о бренности и ничтожествѣ своего краткаго вѣка.
Наталья Николаевна только моргала глазками и, вздохнувъ, проговорила: — А ты теперь покушать не хочешь ли? но видя, что мужъ въ отвѣтъ на это качнулъ отрицательно головой, она освѣдомилась о его жаждѣ.
— Жажда? — повторилъ за женою Савелій: — да, я жажду.
— Чайку?
Протопопъ улыбнулся и, поцѣловавъ жену въ темя, сказалъ:
— Нѣтъ, истины.
— Ну, что же? и благословенъ Богъ твой, ты что ни учредишь, все хорошо.
— Да, ну, я буду умываться, а ты, мой другъ, разсказывай мнѣ, что тутъ дѣлаютъ съ дьякономъ. И протопопъ подошелъ къ блестящему мѣдному рукомойнику и сталъ умываться, а Наталья Николаевна сообщила, что̀ знала объ Ахиллѣ, и вывела, что все это дѣлается не иначе, какъ на зло ея мужу.
Протопопъ молчалъ и, сдѣлавъ свой туалетъ, взялъ трость и шляпу, и отправился въ церковь, гдѣ на эту пору шла всенощная.
Минутъ черезъ пять, стоя въ сторонкѣ у жертвенника въ алтарѣ, онъ положилъ на покатой доскѣ озареннаго закатомъ окна листокъ бумаги и писалъ на немъ. Что такое онъ писалъ? Мы это можемъ прочесть изъ-подъ его руки.
Вотъ этотъ манускриптъ, адресованный Савеліемъ исправнику Порохонцеву: «Имѣя завтрашняго числа совершить соборнѣ литургію по случаю торжественнаго дня, долгомъ считаю извѣстить объ этомъ ваше высокородіе, всепокорнѣйше прося васъ нынѣ же заблаговременно оповѣстить о семъ съ надлежащею роспиской всѣхъ чиновниковъ города, дабы они пожаловали во храмъ. А наипаче сіе прошу рекомендовать тѣмъ изъ служебныхъ лицъ, кои сею обязанностью наиболѣе склонны манкировать, такъ какъ я предопредѣлилъ о подаваемомъ ими дурномъ примѣрѣ донести неукоснительно по начальству. Въ принятіи же сего вѣдѣнія, ваше высокородіе всепокорно прошу росписаться».
Протоіерей потребовалъ разсыльную церковную книгу; выставилъ на бумагѣ нумеръ, собственноручно записалъ ее и тотчасъ же послалъ ее съ понамаремъ по назначенію.