Идёт, бредёт нелепый Слух
С беззубых ртов седых старух,
Везде пройдёт, всё подглядит,
К чему коснётся — зачернит;
Тут порычит, там заорёт,
Здесь пропихнётся, отойдёт.
Он, верно, здесь? Посмотришь — нет,
Пропал за ним и дух и след,
А он далеко за глаза
Гудит, как дальняя гроза...
С ним много раз вступали в бой;
Стои́т, как витязь он чудно́й,
Неясен обликом своим,
Громаден, глуп и недвижим;
Сквозь сталь и бронзу шишака,
Сквозь лоб проходят облака!
В нём тела даже вовсе нет:
Сквозит на тень, сквозит на свет!
Ступнями Слух травы не мнёт...
Но пусть, кто смелый, нападёт:
Что ни удар, что ни рубец, —
Он всё растёт и под конец
Подступит вплоть, упрётся в грудь,
Не даст и руку замахнуть...
А иногда своих сынков
Напустит Слух, как комаров;
Жужжит и вьётся их народ
И лезет в уши, в нос и в рот;
Как ни отмахивай рукой,
Всё тот же шум, всё тот же рой...
А Слух-отец сидит при них,
Читая Жития святых...
