Н. П. Огарев. Избранные социально-политические и философские произведения
Том второй.
Государственное издательство политической литературы, 1956
СЛОВО ПРАВДЫ1
правитьЛюди русские! Долго ли вы будете рабами? Цари начали раздавать крестьян в крепость своим опричникам и писать крепостными за казною. Императоры покончили: всех записали крепостными или за помещиками, или за казною, или за своей императорской роднёю.
Народ поддался и пошел справлять рекрутчину и завоевывать императорам чужие земли и чужие народы. Народ полюбил величие императорское и забыл о своей человеческой свободе. За то и наказан; за то его и помещики драли, и солдаты драли, и. приказные драли, и молиться ему мешали по-своему, и судиться мешали по-своему, и управляться мешали по-своему, и владеть землею по-своему — мешали.
А он-то все покорял да покорял чужие народы. Прибыль от этого? А вот какая, что на содержание чужих народов в рабстве с него же, с русского народа, брали людей в солдаты, брали подати подушные и оброчные и всякими налогами облагали, и, чтоб было взыскивать посподручнее, не пускали человека двигаться с места на место без дозволения начальства, без паспорта. Хороша прибыль!
Кровью и трудовым потом, потерей всякой человеческой свободы и чистоты душевной, жалким унижением и рабством платит народ за удовольствие видеть величие императорское.
Не похож ли народ на того помещика, который на все свое достояние покупает огромный, бездоходный дом для того только, чтоб сказать соседям: «смотрите какой у меня большой дом, не по-вашему», а самому с семьею после такого благоприобретения перекусить нечего, да заимодавцы в тюрьму ведут, и жизнь выходит не жизнь, а каторга.
Пока мы будем хлопотать о своем или, лучше сказать, об императорском величии — не будет у нас свободы человеческой и быть людям русским рабами.
Так мы стоим к Польше.
На что нам она? Для того только, чтоб лишних рекрут ставить и последний крестьянский грош отдавать на содержание ее в подданстве.
Ради чего мы ее терзаем? Ради императорского величия и собственного своего народного рабства.
Потому что тот народ, который кует цепи для других народов, сам не в силах выйти из рабства.
Потому что те солдаты, которые сегодня стреляют по полякам, вчера стреляли и завтра пойдут стрелять по крестьянам — по своим отцам и братьям.
Сердце кровью обливается, когда посмотришь, как императорское начальство развращает русского солдата, из человека делает зверя, из воина — разбойника.
Во главу русского воинства поставили немцев-генералов, да из русских таких, что не лучше немцев. Войны вести у них ума не хватает, а сказали они солдатам: «грабь, ребята! грабь мирных жителей, жги селы и города, бей безоружных и добивай раненых, а добычей с начальством делись». Развратили солдат окаянные, сделали из них разбойников, сделали из войны разбой.
Оно и не мудрено: всякая неправая война — разбой.
Да если император с своими опричниками идет на разбой — русскому-то народу с чего же принимать этот срам на имя русское и этот грех на свою человеческую душу?
Добро бы еще господа в императорском разбое участвовали — им тут есть и пожива, да и резон есть служить императорам, они от императоров получали и получают земли и жалованье. А народу-то русскому, крестьянскому, с чего в их грехе участвовать своими сыновьями, в рекруты уводимыми, своей трудовой копейкой, приказными отбираемой?
Помните, люди русские, и запишите слово правды в своем разуме и сердце: пока императоры будут властны начинать и вести войну, не спросясь у народа, пока народ не будет властен на Земском соборе — на соборе своих людей выборных — сказать: согласен он на войну или не согласен, до тех пор война будет разбоем, солдат — опричником, а народ русский — рабом.
Император с генералами хотят заверить народ русский, что в Польше паны взбунтовались… Нет, это неправда, не паны, а несчастное мещанство, которое погнали в рекруты не по очереди и не по жеребью, а по полицейскому выбору и назначению, как у нас помещики — на кого зол, тому и лоб. И встали мещане польские против опричников царских, не хотят их грабительственного управления, а хотят жить по-своему, независимо, говорят, что Польша может жить в союзе с русским народом, а в рабстве у царя с опричниками жить не согласна.
Правы ли они — пусть каждый рассудит по совести.
В самом начале восстания люди, которые во главе его стояли, объявили, что земля в Польше будет дана польскому крестьянству. Какие же тут паны бунтуют? Тут народ встает, потому что слушная пора приходит.
Паны, которые за свою корысть держатся, тем плохо приходится. Казаки и солдаты грабят их, не разбирая кто за царя, кто не за царя, лишь бы грабить; а крестьяне польские, как примкнут к восстанию, так и сами панов повыгонят, если паны народной воле не покорятся.
А наш император так испугался народного восстания, что со страха позвал на помощь прусских немцев. Положим, что прусский немец ему родной дядя; да русскому-то народу он что за родня? С чего же прусский немец больше брат русскому народу, чем поляк? Мы знаем немцев и у себя дома. Является немец в генеральских эполетах — сечет и грабит; наезжает чиновником на государственных крестьян — сечет и грабит; приходит в село управляющим — сечет и грабит. Его посылают сечь поляков, так же как и русских. С чего же народ русский вдруг пойдет против поляков в союзе с прусскими немцами?
Люди русские, люди русские! долго ли вы будете рабами?
Из польского восстания одно только явно, что слушной час приходит.
Продержится оно — значит пора и русскому народу, ему в подмогу, за свой слушной час приниматься.
Задушат ли вскоре польский народ солдатами, обращенными в разбойников, в союзе с прусскими немцами — и это не надолго. Тут-то, значит, и надо русскому народу свой слушной час знать и самому приниматься за дело, свою землю себе и волю взять и всем народам порабощенным землю и волю добыть.
Теперь стукнуло и 19 Февраля. Два года прошло с «Положения». Уставные грамоты насильно и облыжно подписаны, земля у крестьян урезана, оброки повышены. За свою же землю хотят крестьян заставить выкуп заплатить 2. Волостные суды поделаны, а дворянин волен мужика тащить во дворянский суд, а не в волостной, во дворянский суд, где народного голоса нет, а решает чиновник. Чиновники грабят попрежнему, а пожалуй что и больше прежнего. Куда поборы с народа идут — народу неведомо. Царь ездил по России, народу говорил, что другой воли ему не даст, а себя называл первым дворянином и московским помещиком.
Были дворяне, которые не своей корысти, а народному делу преданы; они просили царя уничтожить рознь сословную и права крестьянства сравнять с правами дворянства, чтоб не было ни дворянина, ни мужика, а был бы один народ русский. Царь их в крепость засадил и под суд отдал как бунтовщиков.
На молодежь, на юношей, которые не дворянской корысти, а народному делу душою преданы, полиция наклеветала, что они поджигатели, и засадила их в крепость, а уличить в поджигательстве не могут, да и не в этом полицейская цель. Царю с чиновниками просто хотелось засадить в крепость молодежь, преданную крестьянскому делу, — ну и засадили, иных в Сибирь ни за что ни про что посылали, других и по сю пору в петербургской крепости держат.
Но слушная пора приходит; от этого царю с дворянами-чиновниками ничего не удается, сила из рук валится, судьбы совершаются.
Покамест они сажали молодежь в казематы, все люди, народному, крестьянскому делу преданные, собрались в один союз во имя
чтоб земля была крестьянам отдана без выкупа, чтоб управлялся народ своими выборными людьми, а не царскими чиновниками, чтоб настоящая воля была провозглашена на великом Земском соборе из людей, выбранных всем земством, всем народом русским бессословно.
Собрались эти люди и учредили внутри России, из своих доверенных, Совет, чтоб все дело вести в разумном порядке.
Вперед, вперед, люди, народу преданные! Примыкайте же к ним все — и крестьяне, и дворовые, старообрядцы и не старообрядцы, мещане и люди торговые, и дворяне, от дворянства отрекающиеся, и семинаристы и сельские причетники, консисториями грабимые. Примыкайте и вы, офицеры, за народ стоящие, и солдаты, начальством не развращенные, и казачество, при полиции не служащее, примыкайте, чтоб составить один строй и в путях не разбиваться, в разбивку не восставать, а идти к цели в едином союзе, потому что только строй да союз и дают силу.
Примыкайте, потому что слушной час приходит, люди русские перестанут быть рабами, и каждому и всем вместе на великом Земском соборе дастся —
ПРИМЕЧАНИЯ
править1 Печатается по тексту журнала «Общее вече» № 13 от 15 марта 1863 г. Статья подписана: Н. Огарев.
2 Ср. это место с 1—4-м абзацами воззвания «Всему народу русскому…» Огарев сокращенно воспроизвел строки воззвания. (См. настоящий том, стр. 95.)